Зубы Дракона

Ланни спросил: "А не захочет ли он вернуться, если увидит очередную волну восстания?»

— Он ничего не увидит, потому что её не будет. Одна волна достаточно для одного поколения. Штрассер, Рём и твой друг Хьюго могут кричать до хрипоты, но когда Адольф скажет им заткнуться, они замолчат. И это мое убеждение, что та «национализация», которую Адольф проводит в Германии, сделает нацистскую партию сильнее, и даст ему возможность быстрее и надежнее сокрушить Версаль.

Конференция по ограничению вооружений практически умерла после более чем года бесплодных усилий. Но страны не могли отказаться от попыток остановить общий кризис, и теперь шестьдесят шесть из них собрались на всемирную экономическую конференцию. Это была встреча в Южном Кенсингтоне с обычной помпезной задачей решить все проблемы. Рик, всегда относившийся подозрительно к тому, что он назвал капиталистической государственной мудростью, сказал, что это было усилие Банка Англии вернуться к золотому стандарту при поддержке Соединенных Штатов, Франции, Швейцарии, Голландии, и нескольких стран, где еще правили кредиторы. Пока Ланни наблюдал за этим шоу и возобновлял старые знакомства среди журналистов, президент Рузвельт издал манифест, отказываясь быть связанным этой золотой программой. Его действия назвали «торпедированием» Конференции, которая сразу отправилась за всеми остальными на свалку истории.

Лорд Уикторп вернулся домой и пожелал ответить на гостеприимство, которым пользовался в Париже. Тем более, когда он узнал, что его американские друзья только что вернулись из Германии, где встречались с нацистской верхушкой. Молодая пара была приглашена провести несколько дней в замке Уикторп, который был одной из достопримечательностей Англии. Замок был построен из коричневого песчаника, центральная часть с двумя большими зубчатыми башнями была возведена в эпоху Тюдоров. Два крыла и задняя пристройка были добавлены во времена королевы Анны, но единство стиля было сохранено. Древние дубы были памятниками английского постоянства и прочности. Лужайки оставались постоянно зелеными из-за дождей и туманов, приходящих с нескольких морей, а в газоны их превращали стада курчавых овец, съедавшие избытки травы. Ирма была очарована местом и доставила удовольствие его хозяину наивностью своих похвал. Когда она услышала, что имение было разбито на участки, которые были проданы, чтобы уплатить налоги, то посчитала это одним из главных бедствий последней войны.

Вдовствующая леди Уикторп вела дом своего неженатого сына. Ланни встречал у Рика младшего брата Уикторпа, который был женат на американке, которую Ирма видела среди завсегдатаев модных клубов. Так что это выглядело, как семейный праздник, непринуждённый и неформальный, но достойный и впечатляющий. В Англии было гораздо проще управлять поместьем и вести хозяйство. Здесь все походило на часы деда, которые заведешь, и они пошли. Но будут идти не восемь дней, а в течение восьми лет или даже восьми десятилетий. Здесь не возникала проблема слуг. Обслуживающий персонал просто рождался. Старший сын пастуха учился пасти овец, а старший сын дворецкого учился выполнять его обязанности. Все хозяева были доброжелательными, а все слуги преданными и почтительными. По крайней мере, всё было, как оно должно было быть, а все отклонения от совершенства были тщательно спрятаны. Для Ирмы всё выглядело чудесно, пока она не решила искупаться. И тут она обнаружила, что ей придется делать это в ванной из крашеной жести, которую ей принесла одна горничная, а затем две других принесли большие кувшины с горячей и холодной водой.

После завершения этой церемонии, она спросила: «Ланни, что ты думаешь, сколько будет стоить поставить современную сантехнику в таком месте, как это?»

Он ответил с усмешкой: «В стиле Шор Эйкрс?» — Имея в виду свою собственную ванную комнату с оборудованием из сплошного серебра и ванную комнату Ирмы с оборудованием из чистого золота.

— Я имею в виду просто обычный стиль Парк Авеню.

— Ты думаешь купить этот замок?

Ирма ответила вопросом на вопрос. «Как ты думаешь, тебе было бы хорошо в Англии?»

«Я боюсь, что тебе не удастся получить его, дорогая», — в свою очередь уклонился он. — «Он является майоратом, находящимся под юрисдикцией акта, закрепляющего порядок наследования земли без права отчуждения». Он заверил ее с серьезным лицом, что все отсюда должно было быть передано наследникам нетронутым, и не только башни, дубы и газоны, но и слуги, овцы и банные принадлежности.

Время от времени в замок наезжали соседи, и Ланни мог слышать англичан из высшего общества, обсуждавших проблемы их мира и его тоже. Их нельзя было убедить серьезно воспринимать Адольфа Гитлера и его партию. Несмотря на его триумф, он оставался еще клоуном, обсыпанным пудрой истеричным говоруном, которого можно услышать каждое воскресенье в Гайд-парке. «Нахальный маляр», — так назвал его один из сельских землевладельцев. Они не возражали против эффективного противодействия Франции на континенте, ибо их раздражала эта дрянная республика политиканов, имеющая золотой стандарт, а Великобритания была позорно его лишена. Они заинтересовались оценкой Ланни Адольфа, но их еще больше заинтересовал Геринг, который был человеком, которого они могли понять. В качестве рейхсминистра он приезжал в Женеву и безапелляционно заявил претензии Германии на равенство вооружений. Уикторп был впечатлен его сильным характером, и теперь был удивлен, услышав о львенке из берлинского зоопарка и новых расшитых золотом бархатных шторах в приемной официальной резиденции министр-Президента.

Ланни сказал: «Главное для вас, господа, помнить, что Геринг является авиационным командиром, и что перевооружение для него будет означать создание воздушных армий, оснащенных новыми и усовершенствованными моделями самолётов».

Эрик Вивиан Помрой-Нилсон, экс-авиатор, получил огромный стресс, но Ланни не удалось заинтересовать представителя британского МИДа. Для дипломатов самолеты были, как Адольф Гитлер. То есть, что-то «нахальное, неизвестно откуда взявшееся», что-то дешевое, самонадеянное, и вообще плохой формы. Британия правит морями, и делает это с помощью величавых и прочных «линейных кораблей» весом тридцать пять тысяч тонн каждый и стоимостью десять или двадцать миллионов фунтов. Американский адмирал написал о влиянии военно-морской мощи на историю, а британское Адмиралтейство прочитало его труд, который удостоился одним из немногих комплиментов в сторону их нахальных заморских кузенов. Теперь их мировая стратегия была основана на военно-морской мощи, и когда кто-нибудь пробовал спорить с ними, то происходило то, что было описано в поэме шотландского поэта Томаса Кэмпбелла «Вам моряки Англии»: «Британии не нужны укрепления и башни на берегу, её сила в море!»

Ирма выслушала все дискуссии, а потом, когда они ехали обратно в Лондон, они обсуждали их, и Ланни обнаружил, что она находилась на стороне гостеприимного хозяина, а не на стороне своего мужа. На неё произвело неизгладимое впечатление достоинство, стабильность и уверенность в себе этого островного государства. А также лорд Уикторп, как идеальный тип английского джентльмена и государственного деятеля. Ланни не возражал, потому что он привык к тому, люди бывали не согласны с ним, особенно в его собственной семье. Но когда он случайно упомянул о случившемся своей матери, она восприняла это серьезно и сказала: «Разве тебе не приходило в голову, что ты принимаешь очень многое как должное?»

— Как ты имеешь в виду, старушка?

— Прими мой совет и всерьез задумайся об Ирме. Ты доставляешь ей больше горя, чем ты думаешь.

— Ты имеешь в виду компании, в которых я бываю?

— И это тоже, и идеи, которые ты высказываешь своей компании и своей жене.

— Ну, дорогая, она, безусловно, не может ожидать, что я откажусь от своих политических убеждений в обмен на ее счастье.

— Я не знаю, почему она не может ожидать этого, учитывая, что мы все более или менее зависим от ее щедрот.