Орхидея (ЛП)

Хобарт поднял глаза к лепному потолку.

— Вы очень добры, мистер Стоунбрейкер.

— Послушайте, Батт, если не можете справиться с работой, то так и скажите. Я зарегистрируюсь в другом агентстве.

Хобарт расправил плечи и встал.

— В Нью-Сиэтле нет брачного агентства, которое могло бы вас обслужить лучше. Просто вам следует набраться терпения и принять тот факт, что подбор подходящей пары займет время.

Вот времени-то как раз у него и не было, думал Раф. Ему становилось все очевиднее, что в поисках подходящей жены за те несколько недель, что оставались до ежегодного собрания совета директоров, он не может полагаться на Хобарта Батта и «Синергетические связи».

У него был только один выход — взять дело в свои руки. Пусть Хобарт продолжает прочесывать списки леди, зарегистрированных в «Синергетических связях». Вреда от этого не будет, разумно было использовать любые возможности для достижения цели.

А пока Батт будет возиться с файлами зарегистрированных кандидаток, размышлял Раф, он сам выйдет на охоту. В конце-то концов, он был сталкером, и в этом ему не было равных.

Первый шаг охотника — отправиться туда, где водится добыча. Концентраторов полного спектра было не так уж и много. Некоторые работали в исследовательских лабораториях, другие — занимали должности в университете. За такой короткий срок будет нелегко встретиться и оценить их в большом количестве.

Однако были и другие места, где можно встретить концентраторов полного спектра. Многие из них работали, по крайней мере на полставки, в агентствах по оказанию фокус-услуг, где драли непомерные деньги за свою работу.

Разве так уж сложно нанять и оценить толпу незамужних концентраторов полного спектра, предлагаемых местными агентствами. В нем проснулся природный оптимизм охотника. Рафа охватило предвкушение.

Он будет охотиться на свою пару. Жену, немедленно поправил он себя. Он будет охотиться на жену. Термин «пара» казался ему слишком… примитивным.

Охота, кстати, тоже.

Отлично, он сам найдет себе жену и, когда он определится с кругом кандидаток, вызовет Хобарта, который поможет ему выбрать лучшую партию.

Глава 1

Месяц спустя

— Украдены? — Ошеломленная Орхидея Адамс едва не открыла рот от удивления, но сдержалась, хотя это было нелегко. Она все еще не пришла в себя от потрясения. Одно было несомненно: работа по фокусированию для Рафа Стоунбрейкера никогда не бывала скучной.

Она медленно развернулась на каблуках и уставилась на стеклянные шкафы с рядами книг, стоявшие вдоль обитых сталью стен современной подземной галереи, оснащенной системой климат-контроля.

— Вы шутите. — Она сделала глубокий вдох. — Все эти старые книги украдены?

— Все до последнего тома, — гордо улыбнулась Эльвира Терлок. Свет переливался на ее элегантном серебристом шиньоне. — Включая ту, которая привела сюда вас с мистером Стоунбрейкером.

— Ничего себе! — пробормотала себе под нос Орхидея, невольно восхитившись. Определенно, пока это было самое необычное дело Стоунбрейкера.

Эльвире, похоже, понравилась ее реакция.

— Моя новая книга поэзии Морланда весьма впечатляет, правда?

Орхидея посмотрела на тонкий том в кожаном переплете, стоявший за стеклом, и подумала, что в свою библиотеку она его не приобрела бы, но ее учили быть вежливой с людьми.

— Это интересно, — осторожно сказала она.

— О, господи, — поморщилась Эльвира. — Все мы знаем, что означает слово «интересно», не так ли?

Раф, до этого таившийся в тенях, пошевелился.

— Она называется «Трое».

Орхидея не то чтобы подскочила на месте от неожиданности при звуке его низкого, глубокого голоса, однако действительно почувствовала, как волосы на затылке встали дыбом.

Она напомнила себе, что знала о его присутствии. В конце концов, именно он привел ее сюда сегодня. Но новый клиент был сталкером и обладал чрезвычайно раздражающей способностью сливаться с тенью.

Ранее на неделе она едва не отказалась от этого задания. Только мольбы и угрозы начальницы убедили ее работать с Рафом.

— Я не хочу работать со сталкером, — сказала Орхидея, когда Клементина Мэлоун рассказала ей о клиенте. — Меня от них бросает в дрожь.

— Да ладно, со сколькими ты работала?

— С одним. — Орхидея содрогнулась от воспоминаний. — Этого хватило.

— Послушай, ты же знаешь, что я стараюсь создать «Синерджи инкорпорейтед» эксклюзивный имидж. Стоунбрейкер — экзотический талант. А мы хотим привлечь именно таких.

— Есть и другие виды экзотических талантов.

— Да, — сказала Клементина, — но сталкеры особенные. Ты ведь знаешь, насколько они редки.

— По мне, так недостаточно редки.

— Не хочу слишком давить, — сказала Клементина, — но ты ведь и сама не на все сто процентов нормальна.

Орхидея вздрогнула, но не поддалась на уловку.

— Поручи Стоунбрейкера другому концентратору полного спектра, состоящему в штате фирмы.

— Они все заняты. Или проводят ночи с семьей. — Клементина торжествующе усмехнулась. — Которой у тебя, единственной, не имеется. Кроме того, ты же сама всегда просишь вечернюю работу.

— Только потому, что днем я пишу.

— Стоунбрейкер очевидно тоже предпочитает работать ночью.

— Точно. Под светом полных лун.

Некоторые люди воспринимали сталкеров так же, как диких клыко-пардов в зоопарке. Они были очаровательны, но опасны и непредсказуемы. В мире, где практически у каждого в той или иной степени проявлялся парапсихический талант и такие способности принимались как должное, считаясь естественным аспектом развития человека, талант сверхчувствительности и понимания стратегии расценивали в эволюционном понимании как ретроградный.

После встречи с Рафом Стоунбрейкером Орхидея была готова усомниться в теории регрессии. Как бы то ни было, он ни в коем случае не был ни примитивным, ни простым, хотя она не стала бы называть его культурным. Он был хорошо образован, начитан, очень самоуверен и ужасно нетерпим к тем, кто не мог думать так же ясно и логично, как он. Интеллект и интуиция горели в нем холодной, мощной энергией «студня».

На протяжении прошлой недели она заново открыла для себя, почему сталкеров иногда называли охотниками. Они действительно имели некоторые ярко выраженные пугающие привычки. Рядом с ними ты чувствовал себя как в компании кошки-хамелеона.

Она обнаружила, что если буквально на мгновение отвести глаза от Рафа, то его легко потерять из виду. Он не исчезал, но имел естественную способность сливаться с окружающей средой. Если бы он пожелал, то мог бы исчезнуть прямо на месте. Благодаря способности замирать без движения, если он стоял в тени, его можно было не заметить. Пока Раф не пошевелился секунду назад, он весьма неплохо сливался с темнотой на границе света двух узко направленных ламп, расположенных над стеклянными полками.

— Перси Морланд был одним из самых выдающихся мастеров стиля метадзен-синергетической философской поэзии шестого поколения, — вставил Раф.

Недовольство ею плескалось в нем, как темное море в комнате без окон.

— Да, я в курсе, — Орхидея усилием воли заставила свой голос звучать вежливо. Неужели он думал, что она не посещала основной курс по литературе?

Вне всякого сомнения, Раф Стоунбрейкер был очень интересным и гораздо более завораживающим, чем метадзен-синергетическая поэзия, но он начинал действовать ей на нервы.

Орхидея напомнила себе, что не стоит оскорблять клиентов. Особенно Клементине не понравилось бы, что Орхидея была груба именно с этим. «Эксклюзивное мышление» — последний фирменный слоган Клементины. Орхидея не возражала против заботы об эксклюзивности фирмы, но задавалась вопросом, знает ли Клементина, насколько экзотическим на самом деле был ее новый клиент. Раф утверждал, что он сталкер шестого класса, и у него имелось квалификационное свидетельство, это подтверждающее. Однако Орхидея трижды работала с ним на прошлой неделе и была готова поспорить на свой следующий гонорар, что он был намного мощнее, чем свидетельствовали бумаги.