Мандустра

— А кто это стоит? — спросил я Николая Ивановича Анисимова. — Жертвы психотронной войны?

— Тут люди с различными программами, — уклончиво ответил он. — Я вас предупреждаю об этом. Вот он будет вам говорить, что у него в глаза машинки вшиты, но это же — клоунада. Вам надо говорить с людьми, которые компетентны в этом деле!

Очевидно, он имел в виду самого себя.

— Я слышал, что появилось второе Общество жертв психотронного оружия…

— Если вы хотите знать историю этого движения, так вот: в 86-м году мною официально занялся КГБ за антикоммунистическую агитацию и пропаганду. Я тогда был репрессирован… на немножко. Потом, в 87-м году, ко мне присоединились уже дистанционно. И стали обрабатывать. Вначале мне показали полтергейст и все такое… Все это я видел, все прошел… Я видел такие чудеса, что вы мне не поверите… Это и перевернутые машины — чего только мне не показывали!.. Потом — подключение соседей, подключение людей, любых людей; все, кто вступал со мной в какой-нибудь контакт, подпадали под такое же воздействие, что и я. Они мне продемонстрировали все технологии, но стали говорить, что это делают инопланетяне, хотя если посмотреть мою историю, все следы ведут на Лубянку. Кроме нее, некому; ко мне, например, был подключен агент КГБ, который был зомби. Была публикация в «Московском комсомольце» «Исповедь стукача» в 90-м году, в которой было рассказано, что меня и еще троих политических деятелей Новосибирска хотели уничтожить. Я сам — новосибирец. Меня сюда пригласил профессор Назаров, после конференции СБСЕ, когда было решено включить в Конституцию статью о запрещении каких бы то ни было экспериментов на людях без их согласия. Но опыты как проводились, так и продолжают проводиться. Я мог бы показать вам семь томов нашей деятельности под террором. Там есть фотографии людей в черных рамках, людей, которые занимались составлением документации, теперь они все в земле, включая профессора Назарова, который получил от меня киевские документы о создании оружия психотехники. Я хотел начать работать над законопроектом. Если бы вы знали, как я живу, под каким террором, вы поймете, что это такое — даже не психотронный, а психофизический террор… Он же не действует только на голову, а на весь организм, на все, как говорится, чакры… Это сожженные половые органы, сожженное анальное отверстие, сожженная грудь, сожженные уши…

Я смотрел на Николая Ивановича — интеллигентного, вполне нормального с виду человека в очках, и не мог понять, имеет он в виду себя или же ВООБЩЕ.

Я всячески поблагодарил Николая Ивановича Анисимова и обратился к каким-то дедушке с бабушкой, которые стояли рядом и пытались внимательно слушать его и меня:

— А на вас действует психотронное оружие?

— Конечно! — весело улыбаясь, ответил старик. — Лазеры замучили, каждый день…

— Он как сядет в кресло, весь трясется, — бойко поддержала его бабушка. — Руки, ноги… Это все… воздействие!..

К сожалению, все, что мне было и стало известно, это то, что есть оружие психотропное, основанное на воздействие различных веществ на мозг. Оно ужасно, и оно существует. Что же касается оружия психотронного, все вот это — единственная информация, услышанная мною. И исходила она от очень несчастных или же, наоборот, от счастливых людей. Которым удалось как-то упорядочить свой разум. Которым удалось как-то вписаться в нашу тяжелую жизнь, где как будто нет очевидных врагов.

НЕЗНАЙКА НА ЛУНЕ

Чистое, не знающее пределов веселье, иссушает ум и сметливость, приводя душу в заблуждение относительно собственной природы.

Задумавшись, Незнайка неторопливо брел по лунной тропке, иногда срывая травинку, чтобы сосать. Его огненно-рыжие волосы сияли под солнцем, голубые глаза были печальны и светлы; с грустью он слушал вздохи радости, доносящиеся отовсюду, и даже блистательное море не могло успокоить роящихся в нем мыслей.

— Эй, друг, пошли, а ну, давай! — услышал он за спиной веселый клич.

Это был Козлик, щеки его были розовыми от восторга, и слюни уже готовы были течь с губ его поглупевшей головы.

— Ну что, брат Козлик… — рассудительно начал ответ Незнайка, — все дело в том, что убогость и тщета всегда присутствовали как в подлунном мире, так и в мире лунном, — в этом я мог убедиться на собственном опыте; и даже не то страшно, что царство Скуперфильдов и Жадингов отторгает духовное человеческое существо от вверенного ему Божьего мироздания, но печалит меня их глубокая внутренняя правота, ибо мы — всего лишь коротышки, как бы ни жаждали мы чего-то высшего и лучшего; и нет никакой разницы между тобой, Козлик, и Жулио, между мной и Скуперфильдом. Нас привезли на этот Остров дураков с целью превратить в баранов. Так вот, Козлик, мы бараны и есть! И грустно мне все это, поскольку, думаю, что и вся Луна — это тоже Остров дураков, а я пришел из другой страны.

Козлик задумался и сразу посерьезнел.

— Незнайка! Ты тысячу раз прав! — сказал он. — Прости меня, грешного, за то, что я забыл все твои речи и заветы, ибо ты — ученый, Незнайка, и ты знаешь, что я сам записывал твои слова, даже когда ты мне говорил, что я пишу все неверно. Но здесь я усомнился во всем этом, ибо даже Эразм Роттердамский хвалил глупость, и вот видишь — ты сам признаешь, что нет разницы между борьбой и бездеятельностью, между умом и глупостью, между тобой и Скуперфильдом. Но страшно мне от сомнений моих, и я каюсь и прошу тебя простить меня.

— Я не прощаю! — горячо воскликнул Незнайка. — Я сам никто, я здесь только посланник другого мира! Тысячу и тысячу раз повторял я вам — верьте в иное пришествие, ибо великий Знайка должен сойти к вам на Луну и накормить всех голодных своими гигантскими растениями! Я лишь предтеча, и мука ждет меня, но я сам верю в счастливое будущее всех коротышек на Луне!

Козлик подпрыгнул, и озорство засверкало в его взоре.

— Эх, Незнайка! А есть ли какая-то разница между растениями гигантскими и нормальными?!.. Стоит только захватить власть и убить Жадингов и К°, и мы засеем всю Луну множеством съедобных плодов и красивых цветов! Конечно, я верю в Знайку, но где он? Почему не прилетает? Почему он оставил нас?

Слезы закапали из глаз Незнайки, и он миролюбиво посмотрел в небо.

— Я не знаю, — сказал он. — Может быть, он хочет испытать нас. А может быть, его нет. И вообще, — он рассмеялся, — может быть, стоит действительно плюнуть на все и погрузиться в последнее веселье? Может быть, это — рай, ниспосланный нам Знайкой, а баран есть высшая стадия развития коротышки?

Козлик расцвел, как образец гигантского цветочного растения, и встал, словно ребенок, приобнимая друга за плечо.

— Вперед, товарищ! Вся Луна — безвидна и темна, и нам остается только воспринять все это как есть! Блаженны дураки, ибо у них есть свой остров!

— Верно, дружище! — весело согласился Незнайка. — Единственно, что я знаю, это то, что я ничего не знаю, и, может быть, глупо искать Знайку там, где его нет! Мы будем пить! Неси же вина, дорогой Козлик, зови прекрасных женщин, и мы переселимся в мир иной под чарующие звуки зурны!