Наугад

— Не хочу, — шепнула она так, словно звонивший мог её услышать, — нет настроения.

— Хэлоу, май френд, — сказал я, ответив на звонок, — ноу, итс гоу эвей энд форгот фоун эт хоум. Гуд бай.

Лиля хохотнула и утопала обратно. Когда я пришёл на кухню, она с виноватым видом, колдовала у кофеварки.

— Ты прости, вообще-то я тебе кофе приготовила, но задумалась и…Сейчас сделаю новый.

Всё, как обычно. Позёвывая, я подошёл к окну и посмотрел вниз. Потом энергично протёр глаза и посмотрел ещё раз. Да какого же чёрта! Как они смогли так быстро? Не могла же она…Не понимаю.

— Кофе, — Лиля подала чашку и заметила выражение моего лица. Я не успел отвернуться, и девушка проследила за направлением взгляда, — это они?

Два огромных тонированных джипа стояли у трансформаторной будки, мордами к нашему подъезду. Раньше я таких зверей здесь не видел. А вот этой ночью — видел и не один раз. Нервно глотнув кофе, я задумался. Как поступить? Звонить властям: так и так, две машины с вампирами ожидают у подъезда? Пересидеть на дурке — тоже вариант. Правда не факт, что он сработает.

В дверь пока не ломятся, значит номер квартиры не знают, а позвоню — будут знать. Звонить корешам? Они уже наверняка отоспались после сауны, и пятёрка здоровенных парней…Очень даже здорово загнётся от огнестрела — пояснила логика, — тебе же объяснили: серьёзные люди, много денег и связи в верхах. Готов ли я так запросто угробить лучших друзей? Выходит, просто ждать наступления вечера?

— А разве есть выбор? — дрожащим голосом спросила Лилька, когда я изложил ей свои мысли, — пока нас никто не трогает. Позвоним вечером Мине, скажем — согласны. Дальше её дело.

Разумно. Вот только…Неужели сегодняшний день — последний, когда мы смотрим на солнце, пусть оно и скрыто за облаками? Да и смотрим то через стёкла окон, опасаясь выйти на улицу.

— Давай позовём бабушку, — сказала Лилька, глядя, как я играюсь с пустой чашкой, — может чего посоветует.

Бабуля? Наш семейный мистик? Трижды ошученная и мной, и Лилей за своё увлечение эзотерикой и мистическими ритуалами. Шестидесятивосьмилетняя пенсионерка, которая когда-то штурмовала Кавказ и Памир, да и сейчас не прочь отправиться куда подальше. Она дико возмущается, когда мы зовём её по имени отчеству, настаивая на фамильярном — Люда. Живёт она на первом этаже нашего подъезда, идти недалеко — почему бы и не поговорить. Лишь бы она не подумала, будто мы оба накурились какой-то дряни. Были прецеденты.

— Только надо порядочек навести, — Лилька задумчиво почесала пузо, — а то опять ворчать будет.

Угу. Нас караулят два джипа с бандюганами, за нами охотится древний вампир, её собираются убить во время ритуала…Надо порядочек навести, а то бабуля заругает!

Целый час мы ни о чём не говорили и не впадали в панику. Некогда было. Оказалось, квартира буквально переполнена всяким мусором, казавшимся, до этого, олицетворением уюта и порядка. Несколько мешков с хламом я выбросил в мусоропровод, всматриваясь в лестничный пролёт и прислушиваясь к шуму поднимающегося лифта. Сосед-алкоголик, Сеня Пернатый едва не получил по физиономии, вывалившись на меня из разъехавшихся створок, когда я возвращался в квартиру.

Испуганно уставившись на кулак, занесённый для удара, пьянчуга нервно пискнул и шмыгнул за ободранную дверь, бережно прижимая к потрёпанной куртке звенящий пакет. Чёрт возьми, сейчас я даже завидовал ему. Проблем-то, сбегать в ночной киоск за порцией палёнки и не сдохнуть от похмелья. Недостижимое счастье покоя.

— Вроде всё, — сказала Лилька и громко чихнула. Эдак, с удовольствием, аж самому захотелось, — в Твин Пиксе всё спокойно.

Это, кстати, тоже бабушка. Долгое время она звала нас Твиксом — сладкой парочкой, пока случайно не забрела в один весьма неподходящий момент. Друзья накануне заходили. Печально взирая на пустые бутылки, разобранный диван и гору объедков, бабуля поджала губы и процедила: «Какой там Твикс — Твин Пикс».

— Зови, — сказал я и пошёл к взревевшему телефону. А, вчерашние гуляки пришли в сознание, — хэллоу, общежитие. Не дыши перегаром, скотина!

— Чё не поехал? — осведомилась трубка гнусавым голосом Андрюхи Воронова, в просторечии — Вороны, — мы там так нагрузились! И тёлки были. Симпатичные. Наверное.

— Не представляешь, как рад за вас. А я с Лилькой прошвырнулся в новый маркет.

— Ну и дурак, — почти внятно каркнул Ворона, — скукотища же! А вот у нас…

Ну естественно, у вас — весело, а я тут от тоски вою. Чуть не сдох ночью. От скуки.

— Андрюха, давай позже, — я слышал, как открылась входная дверь и забубнил сварливый высокий голосок бабы Люды, — встретимся, фотки посмотрим, видео. Синяки покажешь, трепаком похвастаешься.

— Тю, дятел! — трубка фыркнула, — ладно, давай, до встречи.

Если она состоится. Мне стало до ужаса тоскливо, и я запустил телефоном в диван. Люди проспались, сейчас похмелятся и пойдут веселиться на праздничный концерт, а я…Тут бы до завтра дожить.

— Лёшка, оболтус, ты где? — в дверь влезла ехидная морщинистая физиономия, — ага, постель не убрана! Лохматый, как чёрт, майка грязная, на кого ты похож?

— На бомжа, — многозначительно поддакнула Лилька и тут же получила втык.

— А тебя тут на кой держат? Кофе чужой пить? На это ты мастерица, я знаю, — все знают, — ладно, пошли чаи гонять. Не всё же вам пиво с висками хлестать.

— Я не пью, — Лиля многозначительно смотрела на меня.

— Ну, конечно, — Люда весело закудахтала, — хоть мне то не заливай. Ещё помню, как в мою наливку воды добавляли.

Было дело. Эх, вернуться бы в то время!

Мы расселись за круглым столиком и бабушка, похрустывая ореховым печеньем, внимательно изучила наши, предельно жизнерадостные, физиономии. Потом, тяжело вздохнула и сокрушённо покачала головой. Люда совершенно не выглядела на свои семь десятков: каре, крашеных в белый цвет, волос, яркий макияж и джинсовый костюм на худощавой фигуре — мужики, вполовину младше, иногда пытались с ней заигрывать.

— Рассказывайте, — приказала наша гостья, думаете, ваши дурацкие ужимки способны меня обмануть? Да и не стали бы вы звать меня, если бы всё было в полном порядке. Ладно, ладно, — она подняла вверх тонкую лапку, останавливая наши возражения, — последний раз я сидела здесь, когда Алексей выбил дверь Пашке-дурачку.

— Нехрен в лифте руки распускать! — буркнула Лилька и надулась.

— Так я же не возражаю. И долларов участковому отсыпала, не жадничая, потому как полностью согласна. Речь о другом: зовёте меня вы только тогда, когда наступает жопа. Вопрос в её глубине.

— Бездонная, — устало сказал я и попытался пригладить волосы, — как чёрная дыра. Лиль, давай ты, а то я опять всё перепутаю.

— Только по мордасам и умеешь колотить, — девушка сцепила пальцы рук и нервно хрустнула ими, — Люда, давай так, ты выслушаешь всё, а уже потом начнёшь говорить. Ситуация уж больно необычная.

— Настраивает на нужный лад, — покивала бабка, — уже жду чего-то, типа: «И вот, когда мы закапывали пятого…»

— Почти, — буркнул я, — слушай.

Я даже сам поразился, как чётко Лилька смогла пересказать нашу ночную одиссею, заметив даже те вещи, которые прошли мимо моего внимания. Упомянула марку духов, которыми пользовалась Мина и женщины понимающе закивали. Вот же важный факт! Но я заметил одну странность: рассказчица ещё не успела перейти к главной тайне, а слушательница начала стремительно мрачнеть, словно уже знала, к чему всё идёт.

А стоило Лиле помянуть Цепеша, Люда и вовсе поморщилась, как от головной боли. Рассказ тут же остановился, но бабуля махнула рукой: продолжай, мол. В самом конце, там, где присутствовали вампиры, ритуал и предложение, от которого сложно отказаться, наша гостья напоминала грозовую тучу, способную разразиться молниями. Рассказ уже закончился, а бабушка продолжала молчать, прокручивая опустевшую чашку, из-под чая.

— Давно я не слышала про эту дрянь, — тихо сказала она, — очень давно. Я тогда, совсем молодая была, заканчивала четвёртый курс горного. Мы, с отрядом, ездили в Румынию. Кажется, там было интересное месторождение бокситов, но я могу и ошибаться — память уже не та. Где-то рядом, ещё деревушка была, с таким, смешным, названием: Бобряну, Удобряну… Не помню. Я пошла туда за козьим молоком, а пацаны следом увязались, всё спрашивали, кто торгует самогоном.