Кривич

   - Ты что, кого-то конкретного предложить хочешь?

   - Тут Андрюха рассказывал, ты с местным лешаком скорешился. Говорит, одиозная личность. Почему бы не пригласить?

   -Павлина говорила, он как медведь, на зиму в спячку ложится.

   -Ну и че, разбудить долго, что ли?

   - Так ведь нежить, Саня.

   - А нас что, это когда-нибудь останавливало? Главное, чтоб мужик хороший был.

   - Ну, давай. Там Галка возок за бабкой и Ленкой посылает. Надо Павлине Брячеславовне про лешего наказ дать. Где мы его по лесам искать будем? А она каким-то Макаром с ним связь поддерживает.

   - Во-о! - Сашкин указательный палец поднялся вверх. - А еще кого?

   - Направлю нарочных с приглашениями ко всем старшинам селищ и деревень наших. Пусть приезжают, хоть народ расслабится слегка. Саня, нам с ними печенегов воевать предстоит. Приедут, осмотрятся.

   - Дело! Селить-то где будем?

   - Боярина в тереме с семейством поселим. Остальных.... Вон, постоялый двор пустует. Туда. Да и родичей у многих в нашем селище хватает. Разместятся.

   В светлицу спустилась по всходу Галина, уже округлившаяся слегка, но все такая же привлекательная и деятельная, как всегда. Подойдя к сидевшим за столом, чмокнула Монзырева в макушку.

   - О чем секретничаете? - Спросила улыбаясь. С тех пор, как Галка понесла дитя под сердцем, улыбка редко покидала ее лицо.

   Не сговариваясь, Сашка с Монзыревым, одновременно приложились к кружкам с хмельным медом.

   - Да вот решаем, кого на Велесов день пригласить.

   - Ну и?

   - Список составлен. За бабкой посылаешь?

   - Да.

   - Вот и оповести ее, пусть лешака пригласит. По Санькиной просьбе, увидеть хочет.

   - С ума спятил!?

   - А кому, какое дело? Я тоже "за".

   - Ну, как знаешь. Оповещу.

   - Вестимира что-то не вижу давно.

   - К празднику готовятся наш замполит, со Славкой и бабами. Это для него одно из главных мероприятий в году, оказывается, - ответила Галка. - Ты сам-то не забыл, площадку для гуляния народного приготовить? Не в крепостных же стенах народу толкаться.

   - Андрей, с Боривоем и бригадой плотников уже который день трудятся. Так что все на мази.

   - Ну и хорошо.

   - Все-то, где? Терем пустой стоит.

   - У всех дела. Даже молодожены наши, Анька с Ратмиром, и то слиняли куда-то.

   - Эх, молодость!

   Галина в шутку, отпустила Монзыреву подзатыльник.

   - Молчал бы уж, старость.

   - Вот смотри, Сашка, женишься, тебя жена вот так же лупцевать будет.

   - Судя по твоему довольному фэйсу, командир, так тебе это даже нравится.

   - Ладно, допивай и в путь. Время уходит.

   - Уже допил. Ну, покедова, почапал я.

   Оставшись вдвоем в опустевшем тереме, Галина умостилась у мужа на коленях, всем телом прижалась к нему, обняла.

   -Все спросить хотела, да как-то недосуг было. Почему у тебя с твоей бывшей женой жизнь не сложилась?

   Толик напрягся, засопел, в голове потянулась череда мыслей и воспоминаний.

   "Что сказать? Почему? Ведь не расскажешь ей, что изначально сделал ошибку. Да и она, бывшая, ее тоже совершила. Не разобрались по молодости друг в друге, у каждого по отношению к другому, были свои задумки, свои планы. Это иногда случается! Вот и наступило разочярование. Он ведь не мог предположить, что в голове красивой молодой женщины, на первом плане стоят деньги, на втором - положение в обществе, и только на третьем маячила семья. Когда выходила замуж за лейтенанта, Советский Союз доживал последние дни, но положение офицерской жены еще держалось прочно, а зарплата у мужа высокой. Рухнувшая в одночасье страна, поставила людей на колени, заставила многих лишиться чести и совести. Не обошла эта доля и офицерский корпус, кто-то сломался и спился, иные наступив себе на горло, ушли в бизнес, принялись торговать всем, чем можно, не исключяя государственных секретов, некоторые, словно рыбы выброшеные на берег, наглотались свободы и прижылись в бандитских сообществах. Причин попасть туда, хватало. Еще одна категория офицеров - сынки генералов и им подобных, всегда считавшихся в Вооружонных Силах страны понятием - "пена". В сложившихся обстоятельствах, эта пена оказалась на поверхности. Они не стали бандитами, не превратились в челноков, не испытывали ломки наркомана, покидая армию. За них все сделали родители и деньги родителей. Они стали королями жизни, своеобразными "рантье".

   Те, кто остался в погонах, тащили на себе груз службы и войны, не веря правителям и воротилам от политики. Нищие, преданые всеми, оболганые средствами массовой информации, выставившими их в глазах народа глупцами и неудачниками, они готовы были подрабатывать на стороне, чтоб прокормить свои семьи, но не сняли погоны, были готовы, наплевав на интересы государства, в любой момент стать на защиту своей Родины. Понимали, что государство и Россия, это не одно и то же.

   Вот и бывшая супруга решила, что их жизненные позиции расходятся, нет больше общих интересов. Пусть служит, дурачок, раз его не интересуют деньги. Пусть служит, но без нее. Молодость и красота, товар скоропортящийся. Пока есть возможность, его надо подороже продать. Так и расстались, дальше пошли каждый своей дорогой.

   Ну и что тут скажешь Галке?"

   -Просто не сошлись характерами. Так иногда бывает.

   К полнолунию в крепости собралась вся округа. Званые на встречу празднеств людины из окрестных деревень, приняли приглашение своего боярина. Собрались не только старшины, но и к жителям крепости понаезжали родственники, кумовья, сваты. У Монзырева в тереме гостевал боярин Воист с чадами и домочадцами, а Сашка с Андрюхой, по приезду бабки Павлы с Ленкой, увели с собой прямо от возка крепкого корноухого мужика в полушубке, причем по пути их следования, до Монзырева долетели сказанные Сашкой мужику слова.

   - Идем Леша с нами, мы с Андрюхой тебя в нашей комнате поселим. А сейчас за знакомство по маленькой пропустим.

   Увели так споро, что Монзырев успел с лешаком только поручкаться, не перемолвившись и парой слов.

   "Не споили бы, паразиты!", - подумал он.

   Настроение у всех было приподнятое, праздничное.

   Встретившись с озабоченным Вестимиром, бежавшим по каким-то своим волховским делам, Толик тормознул его.

   - Ты долго мимо терема мотаться будешь? Уж мог бы и заглянуть.

   - После, все после, Николаич!

   - Ты знаешь, ощущение новогоднего праздника в душе. Кажется, вот сейчяс дед мороз с мешком подарков из-за угла выйдет.

   - А что ты хочешь, каждый русич знает, что только Велес, дед наш остается с людьми в это тяжелое время, не дает духам беспутным озорничать и вредить. А за это злится на него Морена, да за его невнимание напускает на людей лихорадки разные, а на скотину - коровью смерть. Вся природа в ледяном сне, только Велес Корович ходит по городам и весям, не давая загрустить людям. Поэтому и ощущения праздничные.

   - Так ты зайдешь? Обед у нас праздничный.

   - Только завтра. Ночь сегодня мне нелегкая предстоит. Велесу требы отдавать, да обрядовые кощуны петь, славить его, чтобы род не забывал в трудные времена.

   - Ну, бог в помощь!

   - А ты-то, куда направляешь стопы свои?

   - На постоялый двор. В тереме всех гостей за праздничным столом не разместишь. Вот, и велел там накрывать. А вечером, Галинка моя сказала, всем по домам надлежит находиться.

   - Это правильно. Обряд, он строгий канон имеет. Все, побегу, а то от тебя не оторвешься.

   За богатыми столами, на которых отсутствовало в этот день только мясо коров, собравшаяся старшина городца да уважаемые приглашенные гости, собрались отметить праздник. Время незаметно пробежало к вечерним сумеркам. В тостах между едой, люди славили Велеса, благодарили хозяев за угощение, веселились.