Кривич

   Неприятно тягуче, надсадно ныло плечо. Вчера при очередной вылазке какой-то гоблин из византийского стана, булавой раскромсав щит, от всей души приложился к нему. В свалке ночного боя Монзырев мечом снес голову с плеч гоблина, но сам после этого уже как боевая единица работать не мог. В конце концов, увел дружину за крепостные стены. Аккуратно сняв кольчугу и поддоспешник, просто разорвав присохшую кровью рубаху на нем, Боривой поколдовав, обмыл рану с огромной гематомой, наложил вонючего с примесью трав варева, чистой холстиной забинтовал полкорпуса. Теперь плечо, рука и половина спины ощутимо ныли, не давая вольготно развалиться на лежбище. Приходилось спать, усевшись за стол, положив голову на согнутый локоть здоровой руки. Спать, это сильно сказано, коротать время иногда проваливаясь в сон и выныривая из него раз по пять - по семь в течении ночи.

   Вот опять повеяло сквозняком из окна, пламя светильника потянулось в сторону открывшейся двери. Монзырев приподнял голову от стола, глянул, кто там вошел без стука. У двери стоял опрятно одетый в вышитую рубаху, опоясанную кожаным ремнем с мечом в потертых ножнах, Андрей Ищенко. До боли знакомая широкая улыбка на красивом лице лейтенанта, на мгновение заставила забыть о боли. За Андрюхиной спиной стоял еще кто-то, но от стола невозможно ничего разглядеть кроме лысого, бритого черепа.

   -Андрюха! Дружище, если б ты знал, как я рад тебя видеть! - Монзырев морщась, поднялся из-за стола навстречу другу.

   -Здорово, Николаич! - Андрей тоже шагнул к командиру.

   Обнялись. Монзырев вздрогнул от пронзившей плечо боли.

   -О-о, как тебя скрутило, командир!

   -Да вот вчера один муфлон постарался, булавой погладил. Теперь радуюсь, что не по темечку удар пришелся. Смотри-ка, знакомая личность. Лукас, ты, что-ли?

   -Я Толя, я.

   -Тебя то, как угораздило в это время провалиться?

   -Все парни, - посерьезнев, Андрей уселся на табурет. - Николаич, времени у нас совсем мало, так что слушай. На противоположном берегу Дуная, в плавнях наши парни обосновались, с ними и княжич Мечеслав находится. Требуется обеспечить переправу, так что посылай завтра вороп через реку.

   -Сколько их там?

   -Больше полусотни человек будет.

   -Та-ак! Вы то, как перебрались?

   -С нами другая песня. Нам твой знакомец подсобил.

   -Какой-такой знакомец?

   -Да сам глянь. Лукас, кликни.

   Через порог в комнату твердой поступью, расправив грудь кряжистой фигуры, шагнул бог Велес, собственной персоной. Совсем по людски протянул Монзыреву широкую ладонь для рукопожатия.

   -Не ожидал, боярин? Вижу, не ожидал увидеть. Твой сотник уже сказал, времени у нас действительно мало, не будем его попусту терять.

   -Присаживайся за стол, Велес Корович.

   -Благодарствую, сяду, - под массивной фигурой славянского бога, табурет жалобно заскрипел. - Хгм, меблишка у этих болгар хлипковата. Так вот слушай. По вашему исчислению, двадцать второго июля наступит день последнего сражения в этой затянувшейся войне. Чем для тебя он станет знаменательным, так это тем, что встретишь ты еще одного старого знакомого. Кинжал бабки Павлы не потерял?

   -Никак монах прорежется?

   -Он.

   -Здесь кинжал. Носить, правда его неудобно, все норовит из под одежды клинок показать, так в шкатулке на столе и лежит.

   -Теперь носи его при себе.

   -Понял.

   -Ну, за княжичем твои вои сплавают, про это тебе Андрий уже сказал. Однако, пора нам.

   Монзырев вскочил из-за стола.

   -Как, вы все уходите? - пытливым взглядом окинул офицеров.

   -Нельзя нам оставаться, Николаич, никак нельзя. Прости. - Андрей обнял Монзырева. - Береги тут наших. Сашке привет передавай. Скажи, Андрюха торопился, но когда встретимся с ним, обязательно выпьем, как он и предлагал в Крыму.

   -Пора!

   На прощание Велес обнял Анатолия, рукой провел по раненому плечу.

   -Устал ты, боярин, с плечом своим намучился. Ложись отдыхать.

   Монзырева непреодолимо поклонило в сон. Велес в два шага подвел его к кровати, подтолкнул к подушке.

   -Прощай, боярин, пусть удача не покидает тебя в сражении.

   Спокойное дыхание спящего, оповестило о его глубоком сне.

   -Уходим, росы, пора нам!

   Толика разбудили пробившиеся в окна лучи утреннего солнца. Он выспавшимся поднялся с кровати, в раздумьях осмотрел свое обиталище. Что-то все же было не так. На столе стоял потухший светильник, за ночь в нем выгорело все масло, обычно лежавшая на краю стола шкатулка была придвинута к нему. Толик вспомнил, что было ночью, вышел за дверь. Его личную охрану сморил сон, воины спали прямо на полу, своими телами перекрывая проход в комнату.

   "Велесовы проделки" - хмыкнул он про себя.

   Будить бойцов не стал, переступив, по скрипучей лестнице спустился на первый этаж дома, вышел на улицу, где вовсю кипела жизнь, дружина занималась привычными делами.

   -Батька, уже поднялся? - Мишкин голос донесся из-за спины.

   -Седлай коня, - обернулся к улыбающемуся юнцу. - К князю поеду.

   -Обожди пять минут, заседлаю, подведу.

   -Давай.

   -Утро доброе, Великий князь.

   -Уже здоров, боярин? А мне тут говорят, что ранен, отлеживается.

   -Здоров.

   -Молодец. С дружиной своей большое дело сделал, теперь-то у Цимисхия машин поубавилось!

   После того как император распорядился подтащить осадные машины к самим стенам крепости и непрерывно бросать камни за городские стены, житья не стало, погибло немало воинов от действий камнеметов. Вот Монзыревская дружина ночной порой и разобралась с самими агрегатами для метания и с прислугой при них. В том бою Монзырев был ранен, но уводя своих бойцов в город, приказал брать подвернувшихся под руку "языков". Командиру воропа показалось, что у камнеметов, отбивая атаку, гарцует на лошади сам император ромеев, он и прихватил его с собой, правда уже только "грузом двести", живым взять не смогли.

   -Кого там мои приволокли? Начальник воропа доложил, что самого императора полонили.

   -Ха-ха-ха! Нет, друже, всего лишь его кровного родича, но ипостасью с базилевсом схоже, особливо в ночи. Но все ж величина, сам магистр Иоанн Куркуас отправлен к Белому Богу, ответ за грехи держать. Полоняники кажут, сей родич базилевса, занимался грабежом православных болгарских церквей, а встававших на защиту имущества священников, так просто убивал. Вот твоими руками его Белый Бог и наказал. А, еще нас варварами считают.

   -Ну, в общем, я так и предполагал, что это не может быть Цимисхий.

   -Цимисхий воин, а не грабитель. Голову Куркуаса я велел на пику вздеть и на стене выставить, нехай любуются представителем доблестной византийской элиты.

   -Великий князь, я к тебе с вестями.

   -Говори, - заинтересовано глянул на Монзырева князь.

   -Прошу разрешения на ночной выход двух сотен кривичей за стены Деревестра. В плавнях за полосой Истра мои люди хоронятся, с ними и твой сын Мечеслав находится. Дай добро на проводку людей через реку.

   -Как узнал про них?

   -Знакомец меня навестил этой ночью.

   -Сюда его, немедленно. Сам все услышать хочу.

   -Боюсь, он не придет к тебе, Великий князь.

   -Когда велит князь, о желании не спрашивают, боярин.

   Святослав встал из кресла во весь рост, его глаза метали молнии, дыхание участилось. Кто посмеет прекословить хозяину земель русских?

   -Прости, государь, но я, да и ты тоже, не вправе приказывать ему. Он высоко стоит над нами, не дотянуться до него. Это Велес.

   Пронзительным зраком, князь глянул на боярина кривичей. Три месяца войны так и не сблизили этих не похожих людей. Каждый по-своему относился к другому, уважение было с обеих сторон, но не более, духовной близости и дружбы так и не случилось, слишком разные они были и оба понимали это.