Кривич

   - Откуда будешь, земляк? - спросил Андрей.

   - Что покупать будешь? - не понял тот.

   - Я спрашиваю, откуда товар привез?

   - А-а-а, товар персидский. Покупай, не пожалеешь, четыре граната по цене одного отдаю. Попробуй, сразу купишь.

   - Обязательно куплю, только дай оглядеться. Я только пришел, - и двинул дальше вдоль рядов, к лотку, где должны стоять телеги Боривоя.

   Торг шел по полной программе, народ торговался, пытался выгадать даже в какой-то мелочи.

   "На рынке два дурака, один продает, другой покупает". Вспомнилось Андрею. Он дефилировал мимо лотков с овощами, продавали репу, морковь, какую-то зелень. Дальше находились лотки оружейников - мечи, щиты, топоры, ножи, кинжалы, наконечники копий и стрел. Лотки тканей и готовой одежды, обувь - все это рядами, подходи, выбирай кому что надо. Лотки кожевников - выделанные кожи и изделия из нее: ремни, куртки, упряжь, седла. Ювелирные изделия из серебра, стекла. Мед пчелиный всех сортов, оттенков, вкусов. Мед хмельной, ромейское вино в бочках, кувшинах. Пушнина.

   Увидел лоток, где бойко вел торговлю Боривой. Понаблюдав со стороны, осознал, что Боривой находится в своей стихии. Вот действительно человек родился и нашел себя в этой профессии. Заметив Андрюху, Боривой жестом подозвал его.

   - Ну как дела Боря?

   - Слава богам, все хорошо, если и дальше так пойдет, за две седмицы расторгуемся, - лоток был заполнен деревенским ширпотребом, от лаптей и деревянных пуговиц, до меда и мешков с зерном. - Тут мытарь подходил. Сказал, подойдет скоро еще раз, мыто платить надо.

   - Не вопрос подождем.

   - Как там Судислав, не помер?

   - Довезли. В обед зайду проведать.

   Боривой больше отвлекаться не стал, занялся делом, зазывая покупателей и торгуясь, уступая в чем-то, все равно не выпускал из рук выгоду. Андрей отойти от лотка не успел. Как черт из коробочки, слегка вихляющей походкой, к лотку подходил молодой, худой, с костистым лицом, длинными руками и кривыми ногами мужчина, в белой длиной рубахе и черных шароварах. Через его плечо была перекинута матерчатая сумка, за ухом торчало писало, не-то гусиное перо, не-то стило, сразу и не понять.

   - Очешуеть. Ну, точно наш финик, ему бы еще очечки на фэйс и вылитый Макс. Братья близнецы, да и только, разве что побрить, - вслух сказал Андрей.

   Макс Тишман был начальником финансовой службы в части, в которой служил Андрей. Крученый, иногда высокомерный, вспыльчивый, но знающий свое дело малый.

   - Мыто платить будете?

   - Ну а как же, мы люди законопослушные. Платить-то сколько?

   Из матерчатой сумки мытарь достал берестяную грамотку, окинув взглядом лоток, возы и стал что-то бормоча подсчитывать.

   - Сколько дней торговать надумали?

   - Две седмицы, - отвлекся от торговли Боривой.

   - Ну, так, - опять бормотание, - приезд в город с целью торговли, на две седмицы, с сего дня, с повозками, с сотоварищами, двое, по полкуны с человека.

   Высчитал, объявил:

   - Четыре гривны куны серебром.

   Андрей полез в кашель и отсчитал монеты в протянутую руку мытаря. Тот ссыпал наличность в свой кошель и протянул бронзовую бляху с вычеканенными каракулями на ней. Андрей принял.

   - Тамга, разрешение на торговлю. Через две седмицы вернешь.

   - А то. Слышь, мужик, тебя не Максом случайно кличут?

   - Замята, я.

   - Тоже прикольно. Бывает.

   - Что бывает?

   - Да говорю, обознался я.

   Мытарь стал удаляться вдоль торгового ряда. Только сейчас Андрей заметил его сопровождающего, ранее стоявшего в отдалении, с виду звероватого гоблина с коротким, широким мечом на поясе.

   - Боря, меня сейчас Акун на скотий рынок отвезет. Там оставит телегу, а сам к тебе. Я потом в город, раненого проведаю, да и дела кое какие порешаю.

   - Не волнуйся сотник, расторгуемся.

   Перед самым обедом, Ищенко постучался в знакомые ворота знахаря. Как и вчера, ему открыла калитку уже знакомая молодушка с косой через плечо.

   - Заходи. Заждались тебя уже.

   Андрей зашел в знакомый двор. На скамейке перед хозяйской избой, он увидел колоритную фигуру вооруженного варяга, тот был облачен, словно собрался в поход. Несмотря на жаркую погоду, на стеганый поддоспешник был одет ламелярный доспех, соединенный по бокам застежками, на плечах удерживаемый кожанами лямками на которые крепились металлические бляхи. На поясе меч. Шлема не было вовсе, по этой причине Андрея поразила бритая голова с длинным пучком волос, спускавшимся с макушки. Картину дополняли ухоженные усы, свисавшие с лица, словно два моржовых клыка. Лицо руса пересекал застарелый шрам, проходящий от уха через всю правую щеку, до подбородка. Увидев входящего Андрея, варяг встал с табуретки, поставив на нее глиняную кружку, шагнул навстречу.

   - Здрав будь.

   - И тебе не хворать. Чем обязан такому вниманию? Или провинился чем?

   - Еще вчера, Ставр передал вести о тебе. Наместник князя, желает видеть тебя. Идем.

   - Что ж, я не против. Дай только человека своего проведать.

   Желание наместника повидаться с приезжим, совпадало с распоряжением Монзырева. Задача стояла, познакомиться с главой местной администрации. Ищенко еще в дороге ломал себе голову, как свести знакомство, а, поди ж ты, само собой вопрос разруливался. За спиной слышалось легкое дыхание Миланы.

   - Людин твой жив. Пойдем в избу, батюшка как раз у него.

   В комнате, где находился раненый Судислав, пахло травами, но все же ощущался легкий сладковато - приторный запах застоявшейся крови. Небольшое оконце, со вставленной в него слюдой, давало мало света, но все-же позволяло, вместе с масляным светильником хорошо различить бледность на лице раненого, лежавшего на лавке. Больной тяжело дышал, но был в сознании, рядом с ним находился Ставр, который из плашки поил его целебным отваром. Оба скосили глаза в сторону вошедших.

   - Как ты, Слава?

   - Жить будет, - вместо Судислава ответил знахарь.- Ты все же мне ответить, как смог довезть его такого?

   - Боги помогли.

   - Ну да, ну да.

   - Зачем ты посаднику про меня сообщил?

   - А как ты думал? В двух днях пути от города, тати шалят. Их ловят, поймать не могут. И тут появляется такой красавец как ты и сообщяет, что одолел их. Да и раненый у меня на подворье из пришлых. Чей, откуда прибыл, кто он? Известно только с его слов, чай не со сломанной рукой. Обязан сообщить.

   "Ну, ничего не меняется. У нас огнестрел или ножевое ранение, обязательно ментам стукнуть надо. Здесь такая же песня. Эх, не по тем книгам мы историю учили".

   - Долго оклемываться будет?

   - А что не видно? Парень практически за кромкой побывал.

   - Слава, может хочешь чего? Я принесу.

   - Благодарствую сотник, - просипел раненый. - Мне бы отлежаться. Все болит. Ты бы меня уколол лекарством своим, мочи нет терпеть.

   - Нечем колоть Слава. Нет у меня больше лекарства.

   - Что за лекарство? - встрепенулся лекарь.

   Ищенко чертыхнулся про себя. Не будешь ведь рассказывать, что через десять веков изобретут промидол.

   - Да продал мне как-то купец из Византии, лекарское средство, да закончилось оно. Что за средство, я сам не знаю. Не лекарь я - воин. Ну, пойду я, посадник кличет.

   Выйдя во двор, вдохнул полной грудью свежий воздух.

   - Пойдем, что ли служивый? - обратился к ожидающему представителю власти.

   - Идем.

   В самом центре города была выстроена крепость - детинец, внушающая уважение всякому, кто находился рядом. Это была крепость в крепости, с внутренним склоном оборонительного рва. Андрей на глаз определил, "метра три и ширина метров двадцать". По внутреннему краю шел частокол из крупных, до полуметра бревен. Пройдя со своим сопровождающим по опущенному подъемному мосту, с интересом рассмотрел охранявших ворота цитадели варягов.