Кривич

   Их всех развели по разным местам. Вымытые, сытые, после дневных треволнений сон накрыл сознание в одно мгновенье. Он, тоже растянувшись на лавке вовсю ширь, прикрыл глаза, но заснуть не успел. Скрипнула входная дверь и в лунном свете проявилась она, такая красивая и желанная. Он не помнил своих женщин до нее, память отключила этот момент, как и многое другое.

   -Ждал? - ручейком прожурчал тихий голос девушки.

   -Даже думать, не смел.

   -А я, увидев тебя, решила, что ты теперь мой, и будешь моим всегда.

   -Не торопись Велизара, чьим-то сейчас я быть не могу. Мне нужно попасть в Харьковское городище.

   -К чему слова? Обними меня, там видно будет.

   Он обнял ее. Подсознание взорвалось. Секс, дикий необузданный секс! Именно этого ей недоставало с другими мужчинами, прошедшими через ее постель. Он довел ее до оргазма. Не просто довел - взорвал оргазмом саму душу, довел ее тело сладострастной пыткой на безжалостной дыбе любовного ложа, до невероятного, никогда ранее непознанного наслаждения. Она рвалась, стонала, кричала, но еще сильнее хотела его ласк, сладкой боли и твердости в его действиях.

   Он не расслаблялся, помнил предупреждение старого сотника, уже догадался, что в его объятья попала избалованная сучка, вертевшая всеми и вся, считавшая, что все в этом мире принадлежит ей, и только для нее встает солнце, а на ночное небо восходит луна. Своим сознанием она в порыве страсти слилась своим информационным полем с его отсутствующей памятью, ничего не смогла вычерпать из пустоты, но вот он смог заглянуть в темную пропасть и интуитивно почувствовать дьявольское место. Это невозможно перепутать или не понять, находясь в одной постели с...

   Ведьма! Она ведьма, причем сильная, желавшая, только одного, выпить по капле его жизненную энергию. Красотка еще не осознала, какую тайну она выдала в промежутке между оргазмами, а он не останавливаясь, продолжая пахать познавшее не один плуг молодое поле, размышлял - что же теперь делать с этой ведьмой? Какую пользу извлечь из сложившейся ситуации? Нет! Утром ему придется рвать когти из этого гостеприимного дома. Чтоб постоянно держать под контролем эту бестию, ему понадобится стальная воля и твердый рассудок, чтобы устоять перед ведьминским натиском, не стать ее сексуальным рабом.

   -Ку-ку-реку!

   Самый первый утренний лучик света пробился в открытую створу окна, упал на материю набитой сеном подушки, он привел девушку в чувство.

   -Ой, милый, мне пора.

   -Да и мне перед дорогой нужно хоть немного поспать.

   -Ха-ха! Какой дорогой? Ты останешься здесь со мной!

   -Велизара...

   Лицо боярышни словно закаменело, превратилось в маску, наполнилось безразличием каменного истукана.

   -Смотри мне в глаза, раб! - голос не дрожал, не казался звонким журчащим ручейком, голос повелевал.

   Помимо воли его глаза встретились с ее глазами, зелеными, словно два болотных омута. Ее губы стали нашептывать наговор. Он почувствовал, как что-то липкое, обволакивающее, сначала даже приятное, вползает в его мозг, поглощает мысли и волю. Отвести глаза он уже был не в состоянии. По спинному мозгу, словно ветерком погнало его энергию вверх к голове, оттуда через взгляд наружу. Память подсказала, такое с ним уже было. В сознании все замутилось, как вдруг, будто перещелкнул кто переключатель, он уже понял, что что-то для ведьмы пошло не так.

   В голове откуда-то из пустоты отчетливо послышался старческий голос:

   -Ой, ты Свет, Белсвет, коего краше нет. Ты по небу Дажбогово коло красно солнышко прокати, от, онука Дажьбожего Влесослава, напрасну гибель отведи: во доме, во поле, во стезе-дороге, во морской глубине, во речной быстроте, на горной высоте бысть ему здраву по твоей, Дажьбоже, доброте. Завяжи, закажи, Велесе, колдуну и колдунье, ведуну и ведунье, чернецу и чернице, упырю и упырице на Влесослава зла не мыслить! От красной девицы, от черной вдовицы, от русоволосого и черноволосого, от рыжего, от косого, от одноглазого и разноглазого и от всякой нежити! Гой!

   Две короткие молнии, вместе с покидавшей тело энергией, выскочили из глаз молодого парня, впились в глаза ведьме, все круша на своем пути. Выдох - мгновенный, шумный, всей грудью. Изо рта непроизвольно вырывается звук  "Хорс-с!", тело броском с неимоверной силой сгибается вперёд, вытянутые руки почти достигают тела женщины. Взмах руками крест-на-крест и направленный поток энергии от копчика к голове, начинает возврат в исходное положение, в свою очередь, вытягивая назад вместе со своей силой и энергию ведьмы. Велизара забилась в конвульсиях, Изо рта побежала слюна, а по полу растеклась лужа.

   -Пожалей...

   Он смог услышать просьбу. С большим трудом сморгнул веками, отвел взгляд от колдовских глаз. Во всем теле ощущалась дикая, необузданная сила, словно и не было бурной бессонной ночи. Молодая женщина без сил упала подле их любовного ложа, лежала с закрытыми глазами, отдыхала после всех потрясений.

   -Уходи! - приказал он.

   -Ку-ка-реку! - вновь вестник зари подал свой голос.

   Кое как встав на непослушные ноги, не глядя на своего недавнего любовника, Велизара вышла за дверь. Он не понял, что произошло с ними, но догадался, связь прервалась и теперь уж, не восстановить ее никогда. Откинулся на подушку, смежил веки, бурлившая в нем энергия неохотно отступила в тень.

   В комнату, где он квартировал, ворвалось человек пять челядинов, навалились на него, связали крепкой веревкой руки и ноги, а в рот сунули смотанный кусок полотна. Спеленутое тело взвалили на плечи, тихо ругаясь меж собой, потащили на задний двор усадьбы. Во всей этой колготне он разглядел, как принесли его к открытому погребу, а вскоре и на всем организме прочувствовал, что его не развязывая, сбросили вниз, в холодный темный зев.

   Поутру к радушной хозяйке явились благодарные гости усадьбы, вчерашние беглецы из печенежского плена. Поклонившись, они попросили отпустить их до дому, ведь им предстоял долгий путь. Весь вид боярышни указывал на произошедшие в ней перемены. Явно хвороба проявилась на бледном лице. Тени под глазами, усталость в голосе.

   -Уезжайте хоть сейчас, я вас удерживать не собираюсь, - с доброй улыбкой ответствовала молодая боярышня.

   -Спасибо за ласку, боярыня, только Удала своего, мы нигде не видим. Али оставишь его у себя?

   -Его я тоже не держу. Сам остаться возжелал. Еще до свету с сотником Хистом к границе со степью отправился. Поклон вам от него передаю.

   -Тогда все ясно, матушка. Знать пондравилось ему в твоих владениях. Прощевай и не поминай нас лихом, - отвесил земной поклон дед Омыша.

   Когда-то в детстве, отец расправился с одним из недругов своеобразным способом. В одну из ночей он со своими людьми напал на усадьбу боярина Ставра, домашних и челядь побил всех до смерти, а вот самого боярина привез к себе на подворье. Маленькая Велизара запомнила, как связанного по рукам и ногам человека отец словесно поносил, а затем на ее глазах затравил собаками. Зрелище было ужасным. Но отец и дворня получали удовольствие от кровавой казни, созерцая, как безоружного, связанного, мужчину разрывали в клочья свирепые и голодные хищники. Теперь молодая боярышня вспомнила отцовскую науку.

   "Ты еще пожалеешь, за то, что унизил меня! Пусть собаки разорвут в клочья твое тело!"

   Для травли собаки имелись, хотя в усадьбе они давно в таком качестве не использовались, но видно пришло время им вспомнить сей навык. Эти животные могли выследить и легко догнать жертву, когда это было необходимо. Злобный лай, и острые клыки были хорошим средством психологического воздействия на убегающего пленника.

   Когда его, просидевшего связанным в темном подвале вывели на подворье, освободили от пут и сорвали с него остатки одежды, оставив перед челядью обоего полу в чем мать родила, в голову закралась неприятная мысль.

   "Будет больно!".