Кривич

   Снова мигнула тень, сползла в траву. Пришлось лечь, у лошадей еще дозорный. Хорошо хоть один. Сволочные животные уже почувствовали присутствие чужака, забеспокоились провокаторы. Начинать придется с этого кадра.

   Тратя время, метр за метром подползал к степняку привалившемуся спиной к шершавому стволу сосны росшей неподалеку от выпаса на полянке. Еще пару метров! Сгруппировался. Разгибаясь, в движении метнул нож в серую мишень, противника.

   По звуку клинок вошел в мякоть. Человеческого крика не слышно, только лошади дружно отошли подальше, но тревогу не поднимают. Спасибо хоть так!

   Приблизился. Извлек нож из тела покойника, угодил засранцу в яремную вену. "На кошачьих лапах" добрался до дозорного у костра, напарник уже дрых. С легкого замаха вонзил нож под основание черепа, придержал обмякшее в одночасье тело. Догнала мысль. Интересно кто ему удар ставил? Дальше пошло дело техники, сначала крайних, потому, что крайние, потом соседей. Кем же он был в той забытой ним жизни, ведь кровь не водица? Хорошо еще, что от такой работы не испытывает кайф. Работы! Так может быть...

   Последний задергался и умер не сразу, мысли отвлекли, и рука дала сбой. Пришлось делать правку. Остальным повезло, попали в страну вечной охоты почти безболезненно! Воняло от них не на шутку, в ноздрях зачесалось от запаха пота людского и лошадиного одновременно. Вонючки, мать их так!

   "Доберусь к своим, обязательно в баню пойду. Скоблиться буду часа три, не меньше! Не-е, ну это ж надо так засраться, что рядом находиться противно? Тьфу! Небось тоже великим народом себя считают"

   Не таясь, побрел по темноте к схрону, издали подал голос:

   -Эй, орлы! Хорош на массу давить, просыпайтесь! Айда добро оприходовать и ужинать за чужой счет!

   Увидев десять трупов, разложенных у не потухшего костра, Хвощ как-то странно посмотрел на молодого. Остальные приняли все как данность. Дело житейское, мол сегодня эти, а завтра может и их очередь придет. Дед хихикнул:

   -Я бывалоча в молодые года тож наваливал покойников...

   Удал поняв, что ему и придется брать за рога инициативу, стал распоряжаться:

   - Так, что, готовимся к ночлегу, Третьяк в дозор. Отойдешь шагов на тридцать по дороге против течения реки, может на ночь в лес и не сунутся, но все же, а то, чем черт не шутит, когда бог спит! Углеша, жрать охота, сил нет. Быстро пошустрил, нашел съестное и накрыл на всех "поляну". Если где приварок найдешь, совсем хорошо, соскучились поди, за варевом все.

   -Ага, это я мигом! Щас, все будет, поснедаем.

   -Давай, мухой! Хвощ, собери в одну кучу все оружие. Сом, покойников стащи всех вон за те кусты, дышать у костра легче будет.

   -Понял.

   -Дед, а ты разберись, что у них ценного в подсумках, что из всего нам пригодиться может. Ну и чистую одежду поищи, а то на вас смотреть жалко. Одеты, как с пугала огородного отоварились. Я отдыхать до приема пищи буду. Как говорится, каждому свое!

   Оседлал он их всех пятерых конкретно. Даже трусоватый Углеша без разрешения пикнуть не мог. Ночь перекантовались кое-как, но все ж часа по полтора сна урвал каждый. Утром вывел свое теперь уже не голодное, вооруженное и преображенное в печенежские шмотки воинство, на первое дело. Народ прибрался на поляне и свел лошадей по узкой тропе к реке, оставив их там, чтоб под ногами не путались.

   Глядя на противоположный берег Донца, едва различимый за клубами тумана над водой, Сом подошел вплотную, умоляюще задал вопрос:

   -Может держась за лошадей, переплывем на тот берег, а там по степи галопом, а? Не так уж и далеко отсюда до Черниговского княжества.

   Посмотрел в добродушные глаза великовозрастного ребенка, ответил:

   -Видишь ли, друг мой Сом, оно-то конечно не далеко, но опасно смертельно. То, что доехать через степь нам не дадут, я тебе еще вчера на пальцах объяснил. Так что, не бери в голову, бери в руки, слушай меня и останешься жив. Понял?

   -Да.

   -Все меня поняли, или кому, как Сому еще раз разжевать?

   -Да, поняли.

   -Вот и хорошо, тогда работаем очередных поганых. Хвощ, так, по-моему, ты их называл?

   -Верно.

   Вывел всех на облюбованную еще вчера позицию, расставил, как говорится по номерам. Как оказалось луками пользоваться умели все, ... кроме него. Это уже было интересно!

   Конечно, рассматривать противников, как непуганых идиотов было глупо, но то, что сами степняки воспринимают их сродни зверью на охоте, это стало ясно по ночной вылазке. Печенеги на своей земле, они здесь хозяева, только эти хозяева никогда не сталкивались с тактикой партизан на территории Дикого поля. Что уж там крутилось в его черепушке, но теорию партизанской войны от щедрот своих охотно предоставил Удалу его мозг.

   Сидели в засаде, ждали появления врага, вслушиваясь в звуки окружавшей природы. Буйная растительность разрослась широкими полосками кустарника по обеим сторонам дороги. Разгуляться конной лаве, излюбленному варианту действий кочевников, было в этом коридоре негде. Прошло много времени, прежде чем русичи услыхали сначала далекий перестук копыт, глухо отражавшийся и гасимый листвой. Напряжение ожидания нарастало. Показался передовой дозор - двое конных следопытов, взглядами просвечивающих маршрут движения. Эти, внимательны, тоже напряжены и насторожены, проскакали, не заметив засады, скрылись за углом "зеленой стены". Вот и ударная сила, ведомая явно не рядовым воином. Во всю ширь дорожного полотна, окруженный, скорее всего ветеранами, ехал в седле полноватый, но крепкий еще мужчина, в отличие от многих в ламинированном доспехе и шлеме восточного типа, скорее всего хазарской работы. Взгляд глаз не блуждающий, прямой, у него есть, кому вглядываться в лесные "окна". Едущий рядом с ним седовласый воин, полностью экипированный в выкрашенную черной краской кожаную одежду, кафтан и порты, заправленные в высокие сапоги, о чем-то вел беседу с патроном, жестикулируя правой рукой.

   Голова колонны уже миновала место засады, оставив его в стороне от себя, предоставив спины в качестве мишеней. Как же их много! Без малого - два десятка. Справятся ли его орлы? Первоначальная задача им стоит - первым залпом слить из седел пятерых всадников. Глухо слить, так чтоб без иллюзий, насмерть. Кто команду подаст? Не сдрейфят ли? Он-то отдельно от всех засел, отдельно и работать будет.

   Команды не услышал, но видел, как стрелы, вылетевшие из донецких "джунглей" нашли своих жертв. В пыль сухой дороги, под копыта лошадей, тяжелыми мешками валятся люди. Снова залп вестниц смерти. Снова!

   Кочевники задергались, понимая, что их натурально убивают. Им бы вперед проскочить, а там уж решать, что к чему и как быть дальше, а они замешкались, начали воротить животных в сторону опасности. Крики возмущения и ругани, падение тел, а вскорости и стоны раненых разнеслись по округе. Протиснувшись через кустарник и вклинившись в тесноту случившейся сутолоки, поднырнул под крупали двух лошадей, со всадниками на седлах, вынырнул у колена печенежского начальника. При его высоком росте и ростовых качествах степных лошадок, своей макушкой сравнялся уровня груди доспешного воина. Скопление врагов только усилило неразбериху в стане. Не мудрствуя лукаво, он простым движением руки ткнул клинком в глаз знатного печенега, а извлекая его из глазницы, понял, что тот уже мертв. Как говорится, подарил легкую смерть мужику. Нырнул вниз, а вынырнул уже в другом месте. Тем же Макаром проделал "операцию" с двумя соседствующими блондинами.

   -Гых!

   Услышав возглас за спиной, не раздумывая нырнул вниз, прячась под животом лошади. Буквально у самого плеча, впустую промелькнула сталь сабельного удара. Фух, пронесла нелегкая! Увернулся.

   Перекат вперед - и он, едва не задетый копытами, пробил печень очередному степняку, перепачкался плеснувшей в лицо кровью. Сутолока разомкнулась, воочию выказав картину того, как от погибшего отряда наяривая лошадей, ускакали двое выживших в бойне. Самые умные! Эх, было бы больше людей, во-он там бы поставил заслон, тогда бы вообще чисто сработали, а так,...