Кривич

   Всем стало ясно, что проскочившие всадники, это погоня за ними. Настырные печенежские начальники не успокоятся, пока не добьются либо поимки беглецов, либо их смерти.

   Тишину прервал голос Хвоща, он обращался к самому молодому из всех:

   -Что думаешь, Удал?

   -За нами, - подтвердил свершившийся факт парень. - Интересно, какова ширина лесополосы на этой стороне берега? Знает кто?

   -Я здесь по молодости отметился, - кивнул головой дед. - Поход был коротким и неудачным, но выбраться из Дикого поля смогли.

   -Дед, ты ближе к телу давай! Воспоминаниям предаваться будешь, если выберемся из этой жопы.

   -Ага! Вот я и баю, По высокому берегу лес выше среднего течения Дона верст на шесть разросся, в иных местах на все восемь. Озера, болота, мелкие притоки, старицы, родники, все это иногда заставляет лес походить на бурелом. Ни конному не проехать, ни пешему вольготно пройти.

   -Радует.

   -Ну?

   -Хвощ, не нукай, не запряг!

   -Тьфу! Я ж от тебя чего умного услышать хочу!

   -Умного? Ну-ну. Тогда слушай. По-первых, наши друзья отлично себе представляют последовательность наших шагов в процессе возвращения на русскую землю...

   -Во, завернул! Ты б попроще объяснял, а? - возмутился Сом. - Кажешь, как нерусь какая.

   -Согласен с Сомом. - Вставил и свои три копейки дед. - Балабонишь як дите неразумное!

   -Гм, попроще? Ладно. Печенеги знают, что мы можем идти только на север. Больше чем уверены, что в степь мы не выйдем.

   -Это правильно!

   -Значит им нужно всего лишь пустить мелкие отряды вдоль противоположного пологого берега - как патруль. Пустить отряд побольше, по границе степи и леса по этому берегу. И наконец, малый загонный отряд со следопытами по самому лесному массиву, а за ним я бы подставил на подхвате два десятка бойцов. Проутюжить раза два округу, и золотой ключик в кармане!

   -Какой, такой, золотой ключик? Причем здесь ключик?

   -А-а! Не бери в голову, Хвощ. Это присказка такая. Короче. После таких телодвижений, мы по их мнению, должны либо сами к ним выйти, либо они сами нас повяжут, либо мы с голодухи подохнем, либо они нас кончат в стычке. Понял теперь?

   В стороне опять послышался скулеж Углеши.

   -Замовч! - одновременно прикрикнули на смерда Третьяк и Сом.

   -А мы?

   -А мы в отместку им, их перехитрим! Пойдем все вместе и по-тихому утопимся в речке. Хай ищут!

   Все молчали, переваривая полученную информацию. Парняга как ни в чем не бывало, рассматривал грязь, скопившуюся под ногтями, чем-то она ему не нравилась. Наконец, лицо Хвоща стало приобретать цвет недозревшей свеклы, дыхание участилось.

   -Кх-ак это?

   -Ха-ха-ха! Умора! Да пошутил я просто!

   Хвощ оглянулся на Омышу, ища поддержки у умного человека.

   -Дед, ты уверен, что этот шутник нас отсель выведет?

   -Теперь даже больше чем вчера, душа моя! Ты сам прикинь все то, что он тут нам обрисовал...

   -Ну-ну!

   Удал посерьезнел, встретился взглядом с Омышей.

   -Дед, если ты такой умный, может разъяснишь молодому дураку, что за байда тут над нами пролетала?

   -Ить, так кто ж яго знаить? Богам все ведомо, так они ж нам не скажуть.

   -Ну да, ну да.

   -Есть охота! - подал голос из своего укрытия оклемавшийся Углеша.

   Да, насчет провизии надо было что-то придумывать.

   * * *

   Сотник Сабаш в набегах и сшибках провел свою юность. Набрался уму-разуму, теряя друзей и убивая врагов. Шесть лет тому назад, участвуя в набеге на Русь, потерял лучшего друга и побратима, Эмеля, отца нынешнего князя Ашина. Удалым рубакой был Эмель! Сколько добычи приносили они с ним под войлок своих юрт, было что вспомнить! И сына своего погибшего побратима на крыло ставил уже он, Сабаш, конечно с разрешения Хазарата, но всему, что должен знать и уметь настоящий воин степи, научил Ашина именно он. Он же, мог мудрым словом подвигнуть господича к правильному решению в возникающих жизненных коллизиях. Ашин, сам не глупый парень и в будущем обещавший стать смелым родовым вождем, часто, прежде чем принять решение, интересовался мнением наставника.

   Лодки купцов и судовую рать они обезвредили чисто. Когда носы лодий уперлись в берег после прохода порогов, урусов расстреляли из луков, как на празднике воины расстреливают стрелами подвешенный на шест лисий хвост. Никто не успел оказать мало-мальски достойное сопротивление. Раненых дорезали прямо на досках палуб. Корабли освободили от груза, а трупы от оружия и одежды. Навьючив добро на спины лошадей, увязав его, отправляли в родной аил. Добрая добыча, такую трудно и на землях кайявского княжества взять! И дальше его люди не сплоховали, нашлись те, кто смог худо-бедно, довести лодки до одной из боковых проток, там пробив им днища, утопили. Теперь держи рот на замке и пользуйся добытыми благами!

   Подвела Касайдарова сотня. Сначала все шло как рассчитали, и схоронились, и охрану каравана изничтожили, да вот только рабы у них вырваться смогли. Пришлось им их десятка три убить, а пятеро или шестеро смогли переплыть реку и укрыться на лесистом берегу.

   Не уследил Касайдар за ситуацией на своей земле. Мало того, потеряли одного из родных братьев Ашина, рожденного от младшей жены Эмеля. У волчонка еще не выросли крепкие клыки, а ворон уже выклевал его смелое сердце. Жур узнал, что раб свернул ему шею, угнал коня и скрылся. Угру! Тэнгри - Великий отец небес поможет догнать беглецов, а убийцу покарать страшной смертью. Если этого не сделать, кто знает, может их приберет к рукам чужой род, выведает все про набег на купцов и донесет это знание до ушей Шарукана. Великий князь мало того, что жадный, так ведь еще и приказ его нарушен. Милостивый Тэнгри! Что с нами тогда будет? В страшном сне не приснится!

   Воспитаннику посоветовал, с десятком воинов навестить в городе дядю, самого Шарукана. Мол, давно не виделся, решил повидаться. Касайдара отправили с добычей в становище, только три десятка его воинов будут барражировать берег по нашей стороне реки, изображать охотников на дичину. Быстро найти пропажу не удалось. Пока добрались до переправы, пока вернулись к месту случившегося, время и ушло. Не блукать же ночью по лесу? Он командует загоном. Действует неспешно, чтоб наверняка поймать и оприходовать зверя. Сотне его воинов это только в радость! Голод заставит этих байбаков вылезти из нор в поисках съестного.

   * * *

   Весь день пришлось протоптаться почти на одном месте. Прятались. Печенеги разделившись десятками сновали конным ходом туда-сюда-обратно, своими действиями напоминали ему недоросля занимающегося онанизмом. Оставляя своих подопечных на Хвоща, он тоже периодически исчезал среди соснового лапника. Приблизившись поближе к реке, протискивался сквозь колючий кустарник терновника, проходил по-над крутым берегом то в одну, то в другую сторону, откуда курсировали печенеги. Ходил, соблюдая тишину. Спугнул с гнезда певчую иволгу, сам чертыхнувшись при этом. Он изучал обстановку, повадки врага, уклад его жизни в походных условиях. Он анализировал все, до чего мог дотянуться его глаз. Он не помнил кто он такой, но его подсознание выдавало ему знания на выполнение задачи стоящей перед ним.

   Наконец-то ночь. На небольшой поляне, неподалеку от старой, проросшей сорняком дороги, за день до голодной тошноты примелькавшейся ему, укрытой ветвями деревьев, в уютном затишье - горит костер. Маленький очаг живого огня, дарящий людям тепло и свет. Пламя, перебегая по хворосту, то бледнеет, угасая, то ярко вспыхивает, взрывается с треском, рассыпает искры. Они взлетают и гаснут, не долетев до неба. Из темноты слышится лошадиный храп, бренчанье сбруи и легкое ржанье. Печенежский начальник своим приказом расставил воинов по десяткам на какой-то определенной дистанции. Умный, блин!

   Тень в отблеске костра промелькнула по стволу старого ветвистого в кроне исполина. Спят, кругом оккупировав широко разложенный костер. Двое бодрствующих тихо разговаривают между собой, хотя один из них сонно куняет подбородком, вот-вот заснет. Но они как слепые, насмотрелись на огонь. Оно и понятно! Народу много, все вот они рядом, а разбежавшиеся рабы безоружны.