Дневник. Начало

— ...! ...! ...!!! 50 баллов с Гриффиндора! — хоть что-то печатное он выдал в своей тираде, — мистер Блек, это очень низко! Свои шуточки переносите на своих друзей! Две недели отработок у Филча! — застывший, как красный оловянный солдатик, Блек недоумевающее смотрел на профессора. Бедный, он даже не знал, за что его наказали. Но мне его жалко не было. Данное происшествие ненадолго скрасило мое ухудшающееся с каждым днем настроение. Больше эту шутку никому применить не удастся. Не знаю, какие выводы сделал Альбус, но уже на следующий день во всех классах стулья были заменены на массивные скамьи.

Буквально на следующий день моя темная душонка потребовала продолжение экспериментаторской деятельности, и я отправился в туалет Миртл. Вооружившись очередной небольшой коробочкой с надписью “Литий”, я решил провести эксперимент в гордом одиночестве. Мало ли что. Как требовали инструкции, кусочек лития полетел прямо в унитаз. Красота-то какая. Я заворожено смотрел, как он начал свое движение. Это же надо — никакой магии, а такой эффект. Скорость вращения лития стала набирать обороты и в этот момент дверь кабинки открылась, и ко мне протиснулись сразу трое. Люпин предусмотрительно остался снаружи. Меня это немножко напрягло, не могли трое мальчишек совершенно случайно зайти в женский туалет. Следят они, что ли за мной?

— А что это у нас тут Нюньчик делает, — ну и противный же у Петтигрю голос! Поттер с Блеком схватили меня за плечи с двух сторон, вытолкнули меня из кабинки, причем получилось так, что я упал и по гладкому кафелю откатился к раковинам. Ударившись об край, я умудрился рассечь кожу на лбу. Ну и кровища же хлестанула! А в это время не в меру любопытные гриффиндурцы склонились над моим экспериментальным унитазом. По моим расчетам литий должен был набрать максимальную скорость вращения буквально сейчас. Ой, что сейчас будет! Вопль, который издал Поттер, закономерно привлек в туалет половину преподавательского состава во главе с профессором МакГонагалл. Перед ними открылся восхитительный вид: я лежащий на полу под раковиной и весь залитый кровью. И эти... трое все в дерьме, особенно досталось Петтигрю. Нет, если это не апофеоз гриффиндорского идиотизма, то я извиняюсь. Итог: чистка всех мужских туалетов и конкретно этого женского. Ну и разумеется, снятие баллов. На вопли Блека, протягивающего руку в мою сторону, никто традиционно не обратил внимание. А вот на меня они внимание обратили, точнее на мою окровавленную физиономию. Итог: снова снятие баллов с Гриффиндора за мою избитую тушку. Что с ними сделала профессор МакГонагалл, я не знаю, потому как причитающая мадам Спраут увела меня в больничное крыло. Мой Факультет встретил мое возвращение аплодисментами. Все, кроме Малфоя, сочли своим долгом подойти и пожать мне руку. Только мой староста, подойдя ко мне, поднял за подбородок мое лицо и долго рассматривал уже почти невидную царапину.

— Тебя что, за порог гостиной вообще отпускать одного нельзя? Может, няньку какую приставить? — я как представил, что за мной будет постоянно таскаться кто-то наподобие Крэба или Гойла, то чуть сознание не потерял!

— Люциус, какая нянька? Ты что, разве не заметил: чем меньше повреждений у Снейпа, тем больше баллов, снятых с Гриффиндора. И как ему это удается? — хмыкнул Нотт. И правда, как? Я ведь не прилагаю никаких усилий! На общем внеплановом собрании было постановлено, что пока мои разборки с грифами ограничиваются моим курсом, в них никто вмешиваться не будет. Как только они попытаются привлечь другие факультеты либо старшие курсы своего, отвечать грифам придется по всей строгости. На том и порешили.

Настроение портилось не по дням, а по минутам. Особенно стали раздражать хлопанья дверьми некоторых наших преподавателей. В частности, Минервы МакГонагалл. Ее эффектные появления в классе, сопровождающиеся грохотом открываемой двери, видимо, действовали на нервы не только мне. Однажды даже я стал свидетелем, как кто-то из Гриффиндорцев, кажется, это был Люпин, попросил профессора обращаться с дверью все-таки поаккуратнее, за что и был награжден десятиминутной отповедью. Я решил совершить благое дело. А именно, отучить профессора от этой вредной привычки. Подошел я к делу творчески. В моем богатом арсенале маггловских штучек были обнаружены порох, капсюли от оружейных патронов, а также фигня, называемая канцелярскими кнопками. Обмотать тонкой бумагой с насыпанным на нее порохом капсюль, прикрепить к нему кнопку, и все это осторожно приклеить к двери — было делом двух минут. Оставалось только зайти в класс и ждать результата. В этот раз появление профессора трансфигурации было, я бы даже сказал, феерично. Грохот, вспышка огня и поваливший черный едкий дым, я думаю, что навсегда отучили МакГонагалл хлопать дверьми, причем, не только классными. Самое смешное было то, что у нее оказалась виновата знаменитая четверка. Она даже разбираться не стала. Думается мне, что фраза «минус сколько-то там баллов с Гриффиндора», напрочь въелась в мой мозг. Наказание она им придумала страшное: дополнительные занятия по трансфигурации ежедневно. Думаю, им будет чем заняться ближайшими вечерами. Так они, глядишь, еще лучшими учениками станут, кроме меня, естественно.

Больше светлых моментов в моей жизни за прошедшие месяцы не было, и моя затянувшаяся депрессия грозила перерасти в истерию.”

— Так это этот гаденыш меня вместе с дверью взорвал! А я все удивлялась, что это Северус так ехидно ухмыляется, когда я вхожу в учительскую! Я двадцать лет думала, что это дело рук Мародеров! – от возмущения МакГонаглл аж вскочила.

— Извините, пожалуйста, вы не могли бы перечитать? — раздался чей-то робкий молодой голос.

— Зачем?

— Мы не успели записать. Чем он капсюль обмотал?

— Гы-гы, — послышалось со стороны Эйлин, — нужно намекнуть сыну, чтобы он написал книгу «Сто и один способ как отучить вашего профессора от вредных привычек».

— Всем молчать! – заорал Кингсли, — я сейчас прикажу вывести посторонних из зала, предварительно стерев память!

— Кингсли, ты чего так разнервничался-то сейчас? — с ехидной улыбкой произнес Дамблдор, — пятый курс еще не скоро.

Кингсли заметно посерел, что очень оригинально смотрелось на его темном лице, а Перси, воспользовавшись наступившей паузой, продолжил читать.

“Такое чувство, что я схожу с ума. Меня раздражает практически все. Дошло до того, что однажды, когда я вышел в коридор и отправился на завтрак в большой зал, толпа шедших рядом со мной вызвала у меня чувство близкое к панике. Закружилась голова, меня даже затошнило. Резко сорвавшись с места, я влетел в пустой класс. Усевшись на какую-то парту я пытался взять себя в руки. Меня трясло. Сколько я там просидел, неизвестно, но судя по ощущениям, я пропустил не только завтрак, но и первый урок. Потихоньку я приходил в себя и уже просто бездумно пялился в стенку, из которой и появился Кровавый Барон.

— А почему это ученик с моего факультета сейчас не на уроках? — завопил он неожиданно.

— А вам не все равно? — вяло отвечал я.

— Полегче, юноша, проявите хоть каплю уважения.

— С чего бы это? — недоумевал я, — я же не в 11 веке живу, чтобы проявлять к вам уважение, — он бедный аж заткнулся и бешено завращал глазами, — хотя я могу проявить немного уважения, если вы оставите меня сейчас в покое. Я вам даже «До свидания» скажу, хотите? — нагло поинтересовался я

— Как ты смеешь, мальчишка, да я тебя сейчас...

— Ну и что ты мне сделаешь? Вот я с тобой много чего сделать могу. Показать? – я выхватил палочку. Все-таки классную кобуру мне Малфой подогнал.

— Ты не можешь! Ты не посмеешь! — заорал призрак.

— Поспорим? — я соскочил с парты и направил на него палочку

Барон сначала испуганно посмотрел на палочку, потом перевел взгляд на меня, в котором появилась заинтересованность. Буркнув «следуй за мной» он прошел сквозь стену. Ну и куда я должен идти? Просачиваться через стены я не умею.

— Ты еще здесь? — на этот раз появился не целый барон, а только его голова, — выходи через дверь в коридор, я жду тебя там, — вот что, это сразу нельзя было сказать?