Страница 145 из 168
После разбирательств уже все сидя у Данухи в шатре и продолжая попойку, хохотали до истерики. А произошло следующее. Когда прибежала дозорная и Дануха ушла с ней в лес, все бабы отметили про себя, что кто-то пришёл и Старшая пошла на встречу, а раз охрану не взяла, то значит кто-то не опасный и все продолжили пьянствовать дальше. Но когда молодуха прибежала второй раз и что-то с бешеными глазами зашушукала Голубаве с "особыми" девками, а те все разом рванули в лес, бабаньки за столом почуяли не ладное. Все замерли как пришибленные, а тут кто-то возьми да заной "ой, беда, беда". И началось. Кто конкретно начал панику, так установить и не удалось. Всех опросили и выяснили, что никто. Все разом соскочили и одновременно принялись орать и бегать по поляне из стороны в сторону, тут же сталкивались, падали, катались и ползали по земле вереща, как свиньи не дорезанные. Две дуры лбы разбили об друг дружку и нет, чтоб лечь полежать, пуще прежнего забегали. До того, как бабы с разбитыми в кровь мордами забегали была просто паника, а уж с этого момента, вообще не пойми, что началось. Все мечутся, визжат, орут благим матом, никто ничего понять не может. Детей давят, друг дружку давят, глаза у всех бешеные ничего не видят, ничего не слышат... и вдруг у шатра Данухиного Степная Дева с младенцем на руках из ничего появилась и такой свет от неё неземной пошёл, что бабы, как увидали на колени попадали. Дыхание перехватило, мурашки по коже. В один раз тишина наступила, аж шум травы слышен стал. Дева та прошла прямо через растоптанный стол, вышла в средину и медленно начала вращаться, как будто в воздухе висит и крутится. Красота небесная, к земле клонит, завораживает. Каждая баба на опросе описывала это действо по-разному, каждая в меру своих эмоциональных фантазий и предпочтений, но общее было у всех. Восхищение. Дышать боялись, шевельнуться боялись, только б не спугнуть красоту эдаку. Все без исключения были переполнены счастьем. Кто-то плакал, кто-то подолы обмочил от восторга. Дева осмотрелась и приказала всем рассесться за стол. Все тут же подчинились, ползя на карачках каждая на своё место. Потом Дева, так ласково улыбаясь начала спрашивать, что случилось, кто на кого напал, куда Дануха убежала. Долго пытала и много ещё что спрашивала, но бабы ничего не знали, ничего не понимали, ничего не видели, ничего не слышали. В общем дуры дурами. Тогда Степная Дева рассердилась и превратилась в свою вторую, злобную половину. И тут бабаньки поняли, что такое страх. Настоящий страх. Дева не кричала, а тихо шипела, как змея, чуть ли не к каждой подойдя по кругу. От этого шипения кровь так и стыла в жилах. Руки ноги отнимались. Волосы на всём теле вылезали и выпадали клочками и пачками, так им по крайней мере казалось. Свет её не земной угас, и чернота из неё попёрла. Мраком всех накрыло, как мороком. Матом стелила так, что Дануха рядом не стояла. Многие, особенно молодые, рассудка лишались, попадав без памяти. Кто из баб от восторга подолы не обмочил, обмочил со страха, а кое кто не только обмочил, судя по запахам. В общем всем она устроила Кузькину Мать. И если б "особые" девки не подоспели вовремя, многие бы, наверное, померли. Поэтому слов благодарности сёстры наслушались от них вдоволь. Зорька всё это слушая с подробностями, чуть живот не надорвала и в конце не выдержав упала на пол и заголосила, катаясь на шкурах чтоб прекратили или она сейчас сдохнет. От её истерики проснулась Звёздочка и громко заплакала, чем прекратила безумное веселье и вернула всех к нормальной серьёзной жизни с простыми заботами. Зорька дочку взяла на руки и вытирая слёзы и всё ещё вздрагивая от судорог смеха, держась за живот, вернулась к столу.
- Да, - сказала она пытаясь успокоиться и для этого хлебнула пущенную по кругу миску с пойлом, - давненько я так не смеялась. Нет, то что бабы дуры я конечно знала, сама такая, но чтоб настолько?
- Ну так ты нам сама расскажи, что произошло на самом деле, - тут же осторожно и ненавязчиво попросила Буря.
- Да, Зорьк, колись, как это ты их, а мы тоже про себя расскажем, - бесхитростно и по-простому поддержала её Малха.
Зорька хитро улыбнулась, обдумывая что-то и ответила:
- А чё сказывать-то. Всё в общем-то так и было, - утвердительно проговорила она, давая понять, что ничего разъяснять не собирается.
- Ладно, - вмешалась Дануха, протягивая миску опять Зорьке, - не хочешь сказывать не надо. На пей давай.
- Да ты Дануха сколько не пои, я если решу молчать, то никакое пойло не поможет, - тут же отреагировала Зорька на грубую и беззастенчивую попытку большухи её споить.
- Да упаси Троица, - вскинулась баба, утягивая миску обратно, - не хочешь не пей.
Она тут же припала к посудине и предала её в обратный круг. Наступило молчание. Не долгое. Потому что Нева долго такое безобразие терпеть не могла.
- Какие вы все-таки злые, девочки, - неожиданно, по-детски наивно, выдала она заплетающимся языком, - так же нельзя.
- Льзя, - буркнула Елейка, упала на спину и вырубилась, ибо слаба была для пьянок, но падкая, то есть падучая.
- Она ведь про нас ничего не знает, - продолжала упорствовать Нева, - вы бы могли доверять, будь вы на её месте?
Все задумались, пьяно переглядываясь между собой.
- Ладно, - вдруг проговорила хмурая Дануха, которая вдруг стала трезвой, а может трезвой и была, и лишь притворялась пьяной для вида, - ты как всегда права Нева, "правдивка" ты мелкая.
Дануха грузно поднялась, осмотрела притихших девок, а потом подойдя к Зорьке, предложила протягивая к ней руки:
- Давай-ка, Зоренька, отдадим твою Звёздочку знающим своё дело, а ты посиди, послушай.
Она забрала ребёнка и отнесла на свой лежак, что-то там нашёптывая, но не успела вернуться назад, как Звёздочка вдруг громко за гукала, да с такой интонацией, будто ругается с кем-то. Все посмотрели в её сторону и замерли. Ребёнок действительно на кого-то интенсивно ругался, размахивая ручками и этот кто-то явно был перед ней. Потом она замолчала, внимательно слушая невидимого собеседника и всплеснув ручками, звонко засмеялась.
- Данух, - настороженно спросила Зорька, - это с кем это она?
- Так, - буркнула Дануха, стоящая, как бревно на пол пути от лежака к накрытому столу, - с кикиморкой моей, видать.
Она тут же прикрыла глаза и зафыркала носом.
- Точно! - почему-то шёпотом подтвердила баба, - Зорьк, это ты кого народила-то?
- Она что её видит? - изумилась от куда-то из-за Зорькиной спины Беля.
- Ну, видишь, разговаривает, - неуверенно ответила Дануха, отступая назад тихими шагами.
- Но ведь люди не могут, вот так видеть полужить? - не успокаивалась Беля.
- Могут, - тихо и с каким-то восторгом проговорила Дануха, уже быстро подходя к столу и усаживаясь так, чтоб видеть лежак с ребёнком.
Все молча смотрели на Звёздочку, которая то ругалась с кикиморой, то смеялась над ней, то что-то внимательно слушала, то тянула к ней ручки, пытаясь схватить.
- Надо бы Данаву позвать, девоньки, - проговорила Дануха, но никто не дёрнулся исполнять её просьбу, и тогда она, оглядев всех мотнула головой в сторону сидящей с краю Ушке.
Та нехотя поднялась и быстро скрылась за входной шкурой. Вернулась она быстро, но без "колдунка". На немой вопрос Данухи, только проговорила скороговоркой:
- Бежит уже, только оденется.
Данава действительно чуть ли не вбежал в шатёр и сразу направился к лежаку, издали уже приглядываясь к происходящему там действию. Давненько он не одевал свой колдовской бабий наряд и тем более не брал в руки посох. Девки уж забыли, что он так раньше всегда выглядел. Подошёл он к Звёздочке со спины, чтоб та не обращала не него внимания, долго стоял, теребя посох, а потом подойдя к Зорьке и с улыбкой полного идиота попросил:
- Зорь, можно я расскажу своим на совете?
- Да чё тут стряслось-то? - недоумевая, но шёпотом спросила Зорька.
- Да ты чё, Зорь? - переполошился Данава, - такие дети рождаются раз в тысячу лет. Ты понимаешь?