Страница 144 из 168
- Куда сбежала? - не поняла уже захмелевшая Дануха.
- А кто его знает? - так же вопросом на вопрос ответила Голубава.
- А кто знает? - упёрто прошамкала Дануха, глядя на Голубаву мутным взором.
- Молодухи её прибежали и говорят, что Ник, как Зорька появилась, в лес дёрнула со всех ног и её найти теперь никто не может.
Ну почему первыми в голову непременно приходят самые дурные мысли. Дануха в раз протрезвела и соскочила на ноги. Такого поворота она никак не ожидала. По мыслям Данухи выходило, что Ник, похоже, знала Зорьку, а коль кинулась бежать, то и Зорька могла её узнать? Это что же получалось? А получалось у Данухи в голове, ох, как мрачно стало. Пока это всё она обдумывала, пока собиралась с мыслями по поводу "что делать?" и "куда бежать?", на краю поляны показалась неприметная дозорная молодуха и призывно замахала руками, стараясь обратить на себя внимание. Голубава и Дануха сорвались с места одновременно, только Голубава добежала до молодухи раньше. Когда подбежала Дануха та уже тараторила, докладывая Голубаве. В общем Ник, если б действительно захотела исчезнуть, то её и с собаками не нашли. Это Дануха понимала прекрасно, но та, оказывается своё умение не применила, а просто спряталась на одном из дальних схронах и как утверждала молодуха, она, с одной стороны, чем-то сильно напугана, а с другой ревёт как белуга, слова сказать не может. Дануха тут же вернула Голубаву к столу, а сама пошла разбираться.
Ник нашли в норе и на все уговоры Данухи она категорически отказывалась вылезать оттуда, правда, реветь к этому времени перестала, лишь всхлипывала. Сама Дануха в эту дыру пролезть не могла, слишком узкая она была для её комплекции, поэтому все переговоры пришлось вести снаружи. С одной стороны подозрения Данухи о их связи не подтвердились, и баба даже облегчённо вздохнула, но с другой, она вообще ничего из обрывочных реплик Ник понять не могла. Всё, что доносилось из-под земли, можно было суммировать одним словом "боюсь" и всё. Притом Ник трясло самой настоящей трясучкой, от чего всё что она говорила, так же трепетало и вибрировало. Дануха билась долго. Никакие уговоры не помогали. Наконец она решилась на кардинальный метод. Баба отослала молодуху обратно к столу и наказала попросить у Голубавы, ёмкость чего-нибудь "заборного", да покрепче. Дануха, перестав пытать и уговаривать, устроилась на краю земляной щели и начала нести всякую чушь. Говорила лишь бы говорить. Бабёнка под землёй вроде бы как начала успокаиваться. Долго она её развлекала, пока из леса не показалась молодуха в сопровождении всех особых девок. Старшая продолжая говорить всё в том же ключе, поднялась на ноги и ещё издалека, начала грозно махать всей этой ораве кулаком, чтоб не лезли. А потом со словами "а вот и зелье храбрости принесли" вышла им на встречу и жутко зашипев, мол чё все припёрлись, отобрала у Голубавы кожаный мешок с завязанным горлышком. Вернулась к норе, опять заговаривая зубы и развязывая при этом пережатую горловину. Принюхалась. Хлебнула для пробы и сунула его в щель.
- На-ка, Ник, полечись-ка от испугу-то, - та видать не сразу взяла, поэтому Дануха настойчиво потребовала, - бери, бери, хуже не будет, наоборот полегчает.
Ник видимо мешок взяла и Дануха, вынув пустую руку из щели, уселась поудобнее и спокойно, обыденно как будто рядом сидят, разговаривают, попросила бабёнку:
- Ты это Ник, только всё не пей, мне оставь, маленько. Я тоже с тобой на пару приму.
Потом она ещё что-то болтала, пока из щели не показалась рука с мешком и послышался голос Ник:
- На.
Дануха не взяла, а предложила:
- Да, вылезай уже, хватить. Тут всяко веселей пить то.
Ник вылезла грязная, чумазая и села рядом с Данухой. Она уже была пьяненькая, много ли этой худосочной надо было. Девки, стоявшие поодаль, осторожно стали подкрадываться и вскоре уже все сидели в кружок, пуская ёмкость из рук в руки. К Ник никто не преставал, ни о чём не спрашивали и про Зорьку пытались не упоминать, в общем шёл разговор ни о чём. Бабёнка сидела осоловевшая и глупо улыбалась чему-то. Тут Дануха наконец решилась, хлопнув себя обеими руками по ляжкам:
- Ладно, - начала она, - давай ври, чё стряслось.
Ник перестала улыбаться и скуксилась, так как будто собралась зареветь.
- Не реви, - протянула Дануха пьяным голосом, - я рядышком, обидеть не дам.
С этими словами Старшая взяла Ник за руку. Та потупилась и выдавила из себя, притом икнув при этом:
- Я боюсь.
- Кого? - тут же резко спросила Дануха, мол только покажи кого тут же порву.
- Её, - невнятно ответила Ник.
- Кого её? - продолжала всё с той же интонацией допрос Дануха.
- Ту, что ты только что привела, - ответила молодая баба, поднимая на Дануху глаза.
- Ну и чё, - не успокаивалась Дануха не меняя интонации, - я тоже боюсь, так мне чё, тоже в землю теперь зарываться? Она ж тебе ничего не сделала, а меня давеча так размазала по травушке, я ж утомилась мозги с грядок собирать и то не побежала.
- Она меня видит, - обидчиво, но уже громко пояснила Ник, шатаясь даже сидя.
- Твою ж мать, - выругалась с усмешкой Дануха, - она всех видит, чай не слепа, хотя и пол морды нету.
- Она видит даже когда я исчезаю, - ещё громче доказывала своё право на обиду Ник, - я не могу ей глаз отвести. Страшная она. Ур всегда учил, что такие, как она для меня смерть. Коль увидишь такую, он говорил, беги без оглядки куда глаза глядят, лишь бы подальше. А я от вас убегать не хочу и теперь не знаю, что делать.
- И всё? - аж до злости возмутилась Дануха, - ты только из-за эта убежала?
- Да, - твёрдо ответила Ник, уставившись на Дануху и пытаясь сфокусировать глаза на её лице.
- Ох и дура, - закачалась Дануха усмехаясь, - надо же такой дурой быть. Я дура, но ты ещё дурней. Это ж Матерь твоя явилась. Самой Речной Девой целованная. Ей вообще никто ничё сделать не может, ну и чё?
Тут откуда не возьмись, чуть ли не из-под земли выросла молодуха дозорного отряда и испуганно затараторила:
- Баба Дануха, баба Ник, там в поселении что-то стряслось.
Все как одна вскочили и чуть ли не хором издали "Чё?".
- Не знаю. Только там сначала криком бабы кричали, потом визг стоял на весь лес, а потом раз и тишина. Я побоялась туда идти. Сразу к вам.
- Твою ж мать, - выругалась Дануха уже рванув в сторону шатрового селения.
Пока бежали каждая перебрала в голове всевозможные беды, но главной из всех это то, что в их отсутствии напали враги, а они все как назло без оружия. Почему-то в этом никто не сомневался. Когда запыхавшаяся куча воинствующих, но безоружных и к тому же не трезвых баб и девок добежали до накрытой поляны, то увидели странную и поначалу пугающую картину. Все бабы, молодухи, кутырки с девченятами и поссыкухами в полном составе сидели за вдрызг разрушенным праздничным столом. Молча, не шевелясь с низко опущенными головами, а по середине, в центре поляны, в круге столов, стояла Зорька со Звёздочкой на руках. Стояла и медленно вращалась, как бы осматривая вокруг сидящих и Дануха ещё издали почуяла силу её ярости, которая по мере приближения сковывала не хуже Малхиной заморозки. На шум подбегающих Зорька обернулась и не довольно рявкнула:
- Вот те, явились, щели обмочились. Чё тут у вас творится? Куда вы все сдриснули то?
- А чё стряслось то? - встряла изрядно запыхавшаяся и перепуганная Дануха, обогнавшая у самого стола замерших "особых" девок и прибежавшая к расправе первой.
- Тфу! - сплюнула вместо ответа Зорька и демонстративно, не разговаривая с ними, пошла обратно в шатёр.
Давление силы спало и Дануха упала на задницу от накатившей усталости. Когда Зорька проходила прямо по разбросанным остаткам праздничной трапезы через стол, все сидевшие через седельную канавку, как зайцы сиганули от неё в разные стороны, притом сиганули на четырёх конечностях и вприпрыжку.
- Так девки, - всё ещё не отдышавшись мрачно проговорила, сидевшая Дануха, пристраивая на коленках свою клюку, - вы тут с этими разбирайтесь, а я до Зорьки. Попробую утихомирить. Видать пришибла она их тут малёк.