Страница 4 из 15
-Вы что, спите?! Ставьте скрепки быстрее!
Оказывается, она в этот момент полностью отключила вражескую магию, и вся нагрузка легла на её собственные фигуры. Они вспыхнули - но лишь на миг, и вновь пригасли под непосильной нагрузкой. Бродячие огоньки внезапно обрели почти материальный вид, а самый большой, та самая то ли душа, то ли уже нет, и вовсе начал принимать очертания человеческой фигуры. На месте погоста пространство словно бы выцвело, вспухло, ткань материального мира истончилась настолько, что из-под неё проглянул мир тонкий. Серая Дорога... Маг как-то раз уже видел её, сам на ней стоял - и вовсе не горел желанием постоять вновь. Порошин почувствовал, как его пробирает дрожь - много хуже, чем под обстрелом, когда сидишь в щели и ждёшь, куда прилетит снаряд. Жутью повеяло, могилой, невозвратной тоской - тем, чего он сам с некоторых пор боялся. Маг судорожно вздохнул. Так, не отвлекаться, нельзя отвлекаться! Это - бой, такой же, как и обычный, когда есть приказ занять немецкие позиции или наоборот, свои оборонять. А раз бой - то надо выполнять поставленную задачу во что бы то ни стало!
Порошин пригляделся и отыскал трепещущие, словно от ветра, края разрыва, проходящие по тем линиям, где стояла вражеская фигура - и, продолжая поддерживать работающие фигуры, ухватился за эти края.
Тяжело. Словно на высоте балансируешь с нагрузкой. Цирк, да и только...
'Скрепка' - даже не заклинание, а полузаклинание, простая магическая перемычка между объектами. Однако не так-то просто оказалось стянуть края материального пространства - они выскальзывали, расползались, разрывались в лохмотья. Порошин кое-как поставил одну 'скрепку' - но через минуту она с громким хлопком лопнула, потеряв одну из точек приложения.
С противоположной стороны до Порошина донёсся невнятный голос, и он не сразу сообразил, что это капитан Степанцова ругается сквозь стиснутые зубы - складно ругается, любой мужчина позавидует. Видно, ей приходилось куда солонее, чем ему... Погост оживал на глазах, маг чувствовал, как сдвигаются с мест вековые кости, как недавние мертвецы шевелятся, пробуя на прочность наваленную на них тяжким грузом землю.
-Этот гад на той стороне растяжку поставил, - сказала Мария словно бы ему в ухо, так, что Порошин вздрогнул. Магическая речь, значит, последние крохи силы тратит на неё...
-И что?
-Я проглядела, моя вина... Надо лезть на ту сторону и убирать её, иначе не удержим. Минут через десять уже ничего поделать будет нельзя. Вы... вам придётся одному тут остаться. Придётся справляться.
Маг молчал. Ледяное дыхание тонкой изнанки мира, принадлежавшей мёртвым, касалось его лица - и казалось, что внутри от этого всё смерзается в один комок. Страшно... Но если надо - значит надо, что ж поделаешь... Он резко выдохнул. На немецкие миномёты идти тоже страшно - а если приказ есть, куда ты денешься? Да и перед девушкой неловко - она, если и боится, страха своего не показывает. Огоньки над погостом плясали какой-то вовсе безумный танец - вся маскировка к чёрту, подумал Порошин, приходи и стреляй. Вопрос в том, захочется ли - упыри могут порой весьма быстро передвигаться, так, что даже и снайпер не застрахован... А уж маг, прикованный к своим фигурам, вообще лёгкая добыча.
-Что я должен делать? - спросил он. - Просто фигуры поддерживать?
-Не совсем... - кажется, она искала, за что ещё можно зацепиться. - Будете меня ещё держать, и проход - его же открыть придётся ненадолго. В общем, достанется вам работа... Я постараюсь там закончить как можно быстрее. Вот, держите, я тут насобирала что могла - пригодится.
Под руку толкнулся огненный поток магии - где она только её нашла, в этом-то тихом месте? Одно слово - учёная, не ему чета... Порошин с благодарностью принял его, сразу распределил по фигурам, и почувствовал с облегчением, как когти призрачного холода чуть-чуть разжались, и даже страх слегка отпустил.
-Полегчало? - насмешливо спросила посмертница. Во тьме маг сейчас не мог различить даже её фигуру, застывшую на противоположном краю прогалины, но голос слышал по-прежнему неестественно чётко. - Держитесь, Порошин, сейчас будет намного хуже. Это я к Серой Дороге привычная, а вам несладко придётся. Но вы уж постарайтесь, продержитесь...
Она на секунду умолкла, а потом прибавила совсем другим тоном, сухим и деловитым:
-Я сейчас вскрою этот нарыв, а вы будете сдерживать края. Сшивать не надо - я потом сама. Просто держите, самым простым жестом, как будто два потока поймали. Понятно? Главное тут - правильно распределять нагрузку. И меня слушаться, конечно. Поняли?
-Понял, товарищ маг-капитан.
Она снова усмехнулась, но уже жёстко. Да, девушка - не промах, ни мёртвых не боится, ни живых... И Порошин совершенно некстати, мимолётно пожалел, что не встречал её раньше.
При дневном свете.
-Начали! - скомандовала она, и пространство внутри немецкой магической фигуры дрогнуло и разошлось. И впрямь, как хирургический надрез...
Полянка исчезла. На её месте колыхалось призрачное марево, серый, безрадостный, сумеречный свет, словно пасмурный осенний вечер. И ледяной ветер посмертия, до того лишь слегка касавшийся Порошина, сейчас задул прямо ему в лицо - маг аж зажмурился, смаргивая выступившие слёзы.
-Держите, Порошин!
Он снова поймал призрачные края - держать их ещё получалось, хотя всё равно они норовили выскользнуть из пальцев. Сдерживающие фигуры мигнули и опять пригасли - Порошину казалось, что он слышит, как они стонут под нагрузкой сразу двух давивших на них пространств. Правильно распределяйте силу, значит? Он чуть отпустил края - теперь держал их только кончиками пальцев, каждую секунду рискуя потерять, зато фигуры ожили, помогая ему. Ох, хоть бы никаких сюрпризов больше не случилось!.. Если что-то ударит - оттуда или, наоборот, с этой стороны - разрыв ему не удержать.
В разрыв скользнуло нечто призрачно-неопределённое, словно пятнышко света мелькнуло и пропало. Значит, посмертница всё же ушла... туда? Порошин вздрогнул. Нет, ничего удивительного, он и раньше знал, что маги умеют проходить на ту сторону и возвращаться, но ему было жутко даже подумать об этом. Если он, стоя на краю разрыва, едва выдерживает напор тонкого мира, то каково должно быть там, внутри?
А тело её, наверно, так и застыло на краю, веки сжаты, руки разведены в стороны, голова поднята, словно она прислушивается к чему-то... Ему казалось, что он различает её чёрный силуэт, когда клочья плывущего из разрыва призрачного тумана редеют. Но, конечно, это только казалось.
-Порошин, держитесь? - голос посмертницы звучал глухо, словно издалека.
-Так точно, держусь! Помощь не нужна?
Ответа не последовало.
Порошин почувствовал, как кровь загрохотала в ушах пудовыми молотами. А если Степанцова там погибнет? Что ему делать с разрывом? Штопать? Так эту дыру и батальону магов не заштопать... Бежать? Уводить людей подальше - но разве ж их уведёшь среди ночи быстро, особенно мирных жителей... Звать на помощь - кого? Ох, и попали они с этим погостом, попали крепко - за виски да в тиски, как говаривал когда-то сосед, старый заводской мастер, волоча юного Порошина, пойманного за воровством кислых яблок, за ухо к матери.
Маг лихорадочно озирался. Так, доступную магию всю забирали фигуры - и отнять у них ни малой толики нельзя, отключатся. Погост уже не просто просыпался - ходуном ходил, как во время землетрясения. Огоньки, обезумев, метались между пляшущими крестами. Самый большой замер посередине, и от него к разрыву тянулась тонкая мерцающая нить - что это, уходить надумал на ту сторону? А к ледяному ветру посмертия Порошин чуть притерпелся, и уже мог без содрогания глядеть в серую муть тонкого мира.
Когда он сам был там, умирая в 41-м под Москвой - всего несколько мгновений - Серая Дорога казалась ему плотным туманом с редкими просветами. Сейчас же она выглядела неоднородной - словно внутренность сплошных туч. Там и тут сквозь муть проступали какие-то мерцающие пятнышки. И они двигались - все, словно наперекор ветру, прочь от разрыва.