Проклятая династия

- Здесь, - сказал Марк, останавливаясь перед нужным ледником. – Мастер Эванджелина, вы не трогали здесь ничего?

- Как можно? - возмутилась бретонка. – Граф наказал не трогать, я и не приближалась сюда.

Марк широким пассом проверил сохранность своих заклинаний. Ну, «не приближалась» - это не совсем верно, а если точнее, совсем не верно, но по крайней мере, попытки сломать их не было.

- Мастер Эванджелина, вы можете быть свободны.

- Мастер Марк, но я могу быть вам полезной, - она прямо опешила от того, что от её общества так легко отказывались.

- Нет, не можете, я настаиваю на том, чтобы вы покинули ледник.

Что, съела? – злорадно подумала Асгунн.

Она ожидала, что бретонка начнёт возмущаться, но видно, с правилами этикета она была знакома не понаслышке, потому как не стала высказывать своего разочарования, коротко поклонилась, объяснила, где её в случае чего можно найти, и ушла. Асгунн вышла в коридор и стала на стражу.

Трайвонд снял с тела рогожу, которой оно было накрыто, не поморщившись, некоторое время рассматривал обезображенный труп, пощупал голову, выясняя состояние черепа, потом хмуро сообщил:

- Скорее всего, он ничего сказать не сможет.

Он откинул рогожу и принялся профессионально копаться в раздавленных внутренностях, Марк подавил тошноту, но отворачиваться не стал.

- Это человек, - через некоторое время сухо сообщил Трайвонд, - у эльфов кости более тонкие. Поднимать будем здесь?

- Ни в коем случае.

***

Дождь прекратился, только когда лошади вынесли их на Золотую дорогу, соединявшую столицу с Анвилом. Марк привстал на стременах, оглядывая окрестности. Вокруг простирались фермы, мелкие деревеньки, сжатые поля. Проводить некромантский ритуал здесь Марк не рискнул и приказал отъехать на два десятка миллариев от Кватча, где уже начинались леса и пустоши, и только там, свернув с дороги и отъехав от неё ещё полтора миллария, он пощупал окрестности заклинанием обнаружения жизни и, уловив только несколько стаек птиц, двух зайцев и антилопу, спешился и дал отмашку на проведение ритуала. Трайвонд молча уложил труп на ближайший подходящий валун и принялся привычно расставлять свечи и раскладывать амулеты. Затем он неторопливым речитативом на непонятном зубодробительном языке запел заклинание поднятия.

Над телом появилась и начала сгущаться светло-коричневая, всё темнеющая дымка, а труп засветился золотым сиянием. Марк с Асгунн с любопытством наблюдали за процессом – Марк, когда в пору студенчества баловался некромантией, никаких свечений не наблюдал – а потом оба обратили внимание на лицо некроманта. По нему струйками тёк пот, кожа посерела, а сам он с удивлением таращился – именно таращился – на светящийся труп, не забывая, впрочем, про заклинание. Однако через несколько мгновений мертвец полыхнул золотым сиянием, которое поглотило коричневую дымку и отшвырнуло в стороны и некроманта, заставив его замолчать, и Марка с Асгунн, которые в полёте успели сгруппироваться, мягко приземлились в заросли вереска, перекатились и сноровисто заползли за один из камней. Затем осторожно выглянули.

Вокруг трупа быстро рассеивался золотистый свет, Трайвонда видно не было. Марк пощупал пространство, ничего не уловил, кроме ошмётков несформированной некромантской магии и, на всякий случай пригибаясь к земле, побежал в ту сторону, куда отбросило Трайвонда. Асгунн помедлила и скользнула вслед за ним.

Некромант нашёлся в купине льна, без сознания; с уголка губ его и носа текли ручейки крови. Марк пощупал пульс – тот был слабым, слишком быстрым, но ритмичным. Маг приподнял голову Трайвонда, положил свою ладонь ему на шею и послал лечебный импульс, затем ещё один. Некромант дёрнулся, закашлялся, открыл глаза, с трудом сфокусировал взгляд на лицах Марка и Асгунн и тяжело сел.

- Что это было? – спросил Марк.

- Что это было? – хрипло и зло переспросил Трайвонд, сглотнув собственную кровь. – Этот труп невозможно поднять!

- Почему?

- Потому что его защищает магия, которая выше и древнее моей и твоей!

Марк непонимающе смотрел на него, пытаясь понять, что он имеет в виду. Асгунн ахнула и прикрыла рот рукой.

- Не понимаешь? – процедил сквозь зубы Трайвонд. – Девка вон – и та поняла. То, что этого мертвеца защищает высшая магия, и что его невозможно поднять, означает только одно – что этот мертвец, - он мотнул головой в сторону трупа, - Септим!

========== Часть 15. Патологическая анатомия. ==========

Мастер Реналд, бледный и потрясённый, молча выслушал рассказ Марка о результатах поездки в Кватч и долго молчал, не в силах поверить услышанному. Потом лишь спросил:

- Сын мой. Не могло ли быть так, что он не открывал врата, а пытался их закрыть?

- Учитель, - Марк с сожалением покачал головой, - я спрашивал свидетелей. Пятеро стражников кватчского замка видели, как маг проводил ритуал на площади, а затем перед ним возникли врата, оттуда хлынула толпа тварей и затоптала его. Учитель, согласись – это могло быть только открытием врат.

- Я понимаю, просто не в состоянии поверить, что кто-то из Септимов пошёл на такой шаг. И зачем…

- Учитель, но как такое может быть? Ведь все Септимы, кроме Мартина, мертвы! Остаётся предположить, что или у императора ещё были бастарды кроме Мартина, или что Мартин – это не Мартин, а его двойник, а настоящий Мартин открывал врата и погиб!

- Марк… Подкинь дров в камин, будь добр… Благодарю. Так вот, сын мой, у императора Уриэля Септима были бастарды помимо Мартина, но и они давно мертвы.

- И сколько ещё у него было бастардов?

- Всего у него было семеро детей. Старший, Калаксес, родился в семидесятом году, ещё до брака императора с Каулой Ворией. Он был епископом в Храме Одного и в триста девяносто восьмом году был убит за мятеж против императора и против притеснения церкви.

- Девяносто восьмом? – нахмурился Марк.

- Да, тогда, когда император Уриэль ещё был заключён в Обливионе. История тёмная, сын мой, сказать, что тогда произошло на самом деле, уже невозможно. Предполагали, что Калаксес поднял мятеж не за права церкви, а потому что понял, что на троне сидит узурпатор. Возможно, Джагар Тарн устранил его как законного претендента на престол. Но итог один – Калаксес Септим мёртв уже тридцать пять лет.

Мастер Реналд помолчал.

- Затем император женился на Кауле Вории, у них родилось трое сыновей – Гелдалл, Энман и Эбел. Вскоре после рождения принца Эбела отношения с супругой у императора разладились окончательно, и в восемьдесят третьем и восемьдесят пятом у него рождаются две дочери от одной из фрейлин – принцессы Ариэль и Ойриэль. Ариэль впоследствии выйдет замуж за Октавиана Полуса, в триста четвёртом году родит сына Кезона и умрёт при родах. Ойриэль в триста девятнадцатом году умрёт во время эпидемии холеры. Так что и здесь ловить нечего. И в трёхсотом году, год спустя после того, как был низложен узурпатор Джагар Тарн, у императора родился сын Мартин, которого он отдал куда-то в фермерскую семью. Рождение мальчика старались сохранить в тайне настолько, насколько это было возможным в условиях дворца, так что даже мой покойный учитель, который тогда был придворным следователем, не смог узнать никаких подробностей.

- Учитель, то есть вы знали о Мартине?

- Я знал, - поправил его мастер Реналд, - что у императора в трёхсотом году родился сын Мартин и был отдан в фермерскую семью на воспитание. Дальнейшая его судьба была мне не известна. Я даже не знал, жив он или уже умер.

- Значит, - подвёл итог Марк, - что-то нечисто с Мартином. Или у императора ещё были дети, о которых вы не узнали.

Мастер Реналд невесело усмехнулся:

- Сын мой, во дворце что-либо скрыть невозможно. А уж любовные похождения императора – и подавно. То, у какой фрейлины ночует император, знал весь дворец. Так что вероятность того, что о его очередной связи никто во дворце не узнал, исчезающее мала, хотя исключать её всё же нельзя. После же своего освобождения из Обливиона император только несколько ночей провёл с Джемиле, а после того, как она понесла, вообще перестал интересоваться женщинами и больше в связях с ними замечен не был.