Страница 54 из 216
Она пыталась вспомнить мелкие подробности – все что они делали с Сарой объезжая магазины перед свадьбой и забирая заказы. Что-то мешало сосредоточится, какой-то противный колокольчик негромко, но неустанно звенел в ушах, старательно запутывая мысли.
Но стоило Кэлу сделать предположение о ее физиологических потребностях – колокольчик перестал звенеть, а сознание стало чистым, и Джилл приоткрыв рот, замерла. Сглотнула и почти незаметно кивая, проговорила:
- Да, был момент. Я оставила машину не только незапертой, но и не вытащила ключи из замка зажигания. Минут на пять. Этого было достаточно, чтобы открыть заднюю дверку, вытащить не только трусики, но и все наши покупки, а при желании угнать машину.
- И где это произошло?- Кэл мысленно пролистал снимки, сделанные в тот знаменательный день таинственным фотографом
- На автозаправке около въезда на путепровод,- почти прошептала Джиллиан, ощущая себя крайне неловко. И непонятно зачем пояснила,- Мы ходили по бутикам несколько часов, а там обычно, если приходится ждать предлагают кофе, чай или минеральную воду. Пить хотелось постоянно. Потом проторчали в пробке около часа,- Я чувствую себя идиоткой,- она прикрыла лицо согнутой в локте левой рукой,- Но в тот момент даже не возникло подозрений, что кто-то может забраться в машину в таком многолюдном месте. Да и вообще я думала о другом.
- Случается в жизни и более забавное,- пробурчал Лайтман, направляясь к двери,- Пока, милая. Отдыхай.
- Кэл,- окликнула его Фостер, Ты так мне ничего и не объяснил.
Он шагнул назад, глянул на нее через плечо и помахал в воздухе рукой.
- Пока, – и исчез.
- Кэл Лайтман,- Джиллиан едва сдерживала гнев, не имея возможности сжать кулаки и стукнуть по кровати, она рывком выпрямила ноги, – Как же ты меня бесишь. Если бы ты знал, с каким бы наслаждением я влепила по твоей наглой, ухмыляющейся физиономии,- прикрыла глаза, с трудом натягивая на себя плед, откинулась на подушку и мечтательно проговорила,- Оооо, наступит день, и я отплачу за все твои издевательства и ложь.- Клацнула зубами,- Господи, отчего же здесь так холодно и жутко болит голова…
Апрель 1976 года. Предместье Лондона.
Старинный замок стоял у подножья холма. Величественный и изящный, с фасадом, украшенным колоннами, с рядами балконов, с высокими стрельчатыми окнами, он казался ожившим заветом предков. На деревьях росших вокруг особняка уже проклюнулись почки и зазеленели первые нежные листочки. Стены, выложенные из грубо отесанного камня, обвивал дикий виноград и золотистый плющ. Пышно цвел старый каштан, лепестки летели по ветру, как снег.
Но сидящей за рулем «вольво» молодой женщине было глубоко наплевать на величие поместья и красоту окружающей природы. Мэлоди остановила машину перед ажурными коваными воротами и, собираясь с духом перед предстоящей битвой, выскользнула наружу и вдохнула в себя свежий напоенный запахом первой зелени воздух и невольно залюбовалась открывшимся ей видом. Все наверно могло быть чудесным, если бы не одно «но», весьма весомое и мерзкое. Мэл тряхнула волосами, золотисто – рыжее облачко взметнулось вверх и покорно легло на плечи, приятное, но немного бледное и напряженное лицо, исказила гримаса отвращения в чуть раскосых зеленых глазах застыло брезгливое выражение. Не каждая жена узнает о своем муже такие постыдные вещи и не каждый муж платит отступные такого размера. Но Мэлоди была счастлива, что ее недолгому браку пришел счастливый конец, она всей душой ненавидела Англию этот дом, его хозяина и проклинала тот день , когда поддавшись порыву страсти сказала «да» принимая предложение и вышла замуж за красавца Эдварда. Он был таким…. Женщина осуждающе хмыкнула, нырнула в машину и зло, вцепившись в руль, нажала на газ, въезжая через двустворчатые ажурные ворота на широкий двор вымощенный отполированным временем булыжником.
Какое счастье еще немного и она швырнет в надменную рожу мужа свое обручальное кольцо, внушительных размеров бриллиант поблескивал на пальце – соберет самые необходимые вещи, и вместе с полуторогодовалым сыном исчезнет из жизни этого аристократического семейства. Несколько часов, всего несколько часов и трансатлантический лайнер унесет ее за океан – домой. Как же она устала, устала играть роль любящей жены, закрывать глаза на «маленькие» прихоти мужа извращенца.
Мэлоди была второй женой Эдварда Джона Спенсера Кендалла, его первая жена умерла во время родов. Сын Мэл и Эда был вторым ребенком. По рождению аристократом и нищим. В роду Кендаллов состояние и титул передавалось по наследству старшему сыну, дочерям давали превосходное приданое, а второй и последующие сыновья не получали ничего. Кроме громкого имени. Мэлоди не были нужны деньги и титул для ее единственного и любимого сынули, она хотела свободы. Она случайно открыла «тайную» комнату мужа и, высказав ему все, что думала о его «увлечении» получила очень хорошее предложение. И согласилась. Что могло быть лучше в ее положении ненужной жены: возможность вернуться в штаты с сыном и весомым банковским счетом или же прозябать в ледяной роскоши замка, содрогаясь от страшных мыслей и думая о будущем сына. Или во всеуслышание заявить о творящихся безобразиях за старинными стенами? Большие деньги затыкаю и более широко раскрытые рты, да и кто бы ей поверил чужеземке, что в богато обставленных покоях в благородном семействе творятся препакостные вещи. Ее слово, против слова мужа и свекра. Бессмысленно.
Мэлоди было жаль одного, что она оставляет на растерзание и обучение неадекватным родственникам семилетнего Реймонда.
Пара чемоданов, дорожная сумка – вот и весь ее багаж. Непривычная легкость на безымянном пальце. Ухмыляющаяся физиономия мужа, его прощальный липкий поцелуй, от которого до сих пор тошнит и хочется вытереть губы. И самое дорогое – недовольно скулящий, сонный малыш в детском кресле. Ее милый и любимый Майкл, ее сокровище Майки. Женщина отметала гнетущие мысли и не допускала, что в ее ребенке может взять верх гнилая аристократическая кровь. Никогда. Она воспитает из него настоящего мужчину.
Лайтман снова опаздывал. Встреча с Реймондом Кендаллом была назначена ровно на полдень. А сейчас его часы показывали 12:28. Разница, в сущности небольшая равная какому-нибудь мгновению, проведенному в приятной компании в любимом баре со стаканчиком доброго виски.
Но, увы, Кэл находился не за стойкой бара, а за рулем недавно купленной машины. Противный мелкий дождик, который как-то незаметно поглотил солнце, обволакивая серой дымкой цепко держа в своих скользких объятиях ставший сумрачным город.
Машина мчалась почти вслепую, то и дело, рискуя на очередном перекрестке или повороте доставить своему временному хозяину какую-нибудь неприятность. Но шины мерзко повизгивая, мертвой хваткой цеплялись за мокрый асфальт, не позволяя «форду» совершить кульбит или устроить незапланированное свидание с деревом или выскочить с проезжей части на мягкий газон.
Воспоминание о виски в такую промозглую погоду неприятной дрожью отозвалось по всему телу. Кэлу давно и сильно хотелось выпить. Понимая невозможность исполнения своего желания в ближайшее время, он мысленно выругался. Машина въехала передними колесами в огромную лужу, резко затормозив, подняла тучу брызг и остановилась на выложенной мрамором парковочной площадке около одного из небоскребов на Северо-Западе, на его верхнем этаже находился офис благотворительного фонда Кендалла.
В приемной больше похожей на небольшой танцевальный зал, Кэла встретила приветливая и улыбчивая дама, явно разменявшая пятый десяток. Она была стройной, высокой, идеально ухоженной и привлекательной чисто в английском стиле. Волосы женщины были собраны на затылке в пучок, тело упаковано в светло-бежевый костюм двойку, единственным украшением оказался тонкий витой браслет с бриллиантами на хрупком запястье, леди являла собой образчик хорошего вкуса.
- Добрый день, доктор Лайтман, – с легким наклоном головы она поприветствовала Кэла,- Филиппа Сенфорд, личный помощник господина Кендала,- отрекомендовала она себя, с ярким оксфордским акцентом. Даже намеком не упрекнув Лайтмана в опоздании.