Страница 216 из 216
Несколько недель боль и отчаяние переполняли её, но она не позволяла им излиться наружу. Она привыкла быть сильной и сознательно замкнулась в себе. Все чувства и эмоции дремали внутри и исподволь пожирали её, подтачивали и лишали её сил и желания жизни.
А сейчас, когда она проливала горькие слезы, которые копились в ней больше трех месяцев, Джиллиан испытывала настоящее облегчение. Отступили тоска и отчаяние, отвращение к себе, боль и вина тяжким весом раздавившие её душу.
Выплакавшись, Джиллиан еще долго лежала в постели, полностью обессиленная и обмякшая. Плохо видящими от долгих слез глазами она долго смотрела в потолок, на скачущие по нему лунные блики и мечущиеся тени от ветвей деревьев.
Медленно, но с присущим ей умом и способностью анализировать свои и чужие поступки, Джиллиан стала раскладывать по полочкам свои разрозненные и все еще болезненные мысли. С неожиданной для себя объективностью выискивала причины своей эмоциональной и физической холодности и замкнутости по отношению к Кэлу.
Казалось пережитый всплеск разномастных эмоций, испытанных при посещении места заключения, прояснил что-то в её разуме, вырвал из состояния заторможенности и зацикленности в себе. Джиллиан по иному взглянула на себя, на свое поведение и внезапно поняла, что чудовищный груз сознания собственной вины задушил в ней все остальные чувства, все эмоции направленные на окружающих и особенно близких ей людей. Она могла быть откровенной только с Сарой и Эмили, да и с ними эта откровенность имела извращенный характер.
Но она ни в чем не виновата. Ей не за что винить себя.
Кэл сказал ей только правду.
Как жестоко она вела себя с ним, сколько боли причинила ему, поскольку её собственная боль ослепила, перекрыла окружающий мир. Кэл. Подумав о нем Джиллиан села в постели. Перед ней возникло его лицо. Если бы он мог сейчас оказаться здесь, рядом с ней. Как же ей хотелось обрести покой и уверенность в его надежных и нежных объятиях.
Слезы навернулись на глаза Джиллиан. Он столько сделал ради неё, а она оттолкнула его, убедив себя, что это единственный выход, что её близость может у Кэла вызывать отвращение.
Мерзкая с похотливой ухмылкой на мокрых губах физиономия Майкла на миг вытеснила из её сознания образ Кэла. Джиллиан вздрогнула и в ярости пришлепнула ладонями по постели. Нет! Хватит! Он сделал все что мог, чтобы разрушить её жизнь. Гнев вскипал в душе, ярость ослепляла.
Ему больше не выйти победителем. Она не позволит.
То, что она испытала от рук, и не только рук, Майкла, преисполнило её чувством ужаса. Худшее, что может сделать мужчина с женщиной — насильно овладеть не только её телом, но сознанием душой. И Майклу почти удалось это. Он поступил жестоко, причинил ей боль и унизил, растоптал чувство собственного достоинства и растоптал гордость. Джиллиан поняла, как ей повезло, что удалось вырваться, прежде чем Майкл довел задуманное до конца. Её передернуло от отвращения и леденящего холода, она вновь расслышала отдаленный плеск волн и ощущение пустоты под ногами. И снова её начала бить крупная дрожь, и ярость вновь захлестнула Джиллиан.
Откинувшись на подушки, она горько усмехнулась, но ощутила некое довольство собой. Все же не зря она совершила сегодняшний вояж. Увидеть и потрогать то место где над ней издевались, оказалось верным способом выбраться из защитного кокона, в который она забилась, ненавидя себя. И та безликая пустота комнаты словно доказала ей, что не существует ничего статичного, вечного, все меняется и позволило вырваться на волю в реальную жизнь. И словно там, на веранде она выблевала в океан все страхи и извращенные фантазии, очистилась от скверны, которой напоил её Майкл. И прорвало плотину её самоотречения, она сумела глотнуть свежего воздуха и снова сможет зажить нормальной жизнью. Да она хотела выпутаться из спеленавших её душу и тело сетей прошлого и идти вперед.
Боже! Полностью захваченная своими переживаниями она позабыла о ребенке и словно желая напомнить о себе, он едва ощутимо ворохнулся в животе. Не сразу поняв в чем дело, Джиллиан испуганно обхватила себя и прислушалась. Ей не пришлось долго ждать, под правой ладонью торкнулось, словно ребенок постучал крохотным кулачком, напоминая: «Я здесь»
Уже рассветало, когда Джиллиан, уставшая от размышлений наконец заснула. Проспав несколько часов она ни разу не пробудилась, задыхаясь от приступа страха, не слышала зловещего смеха и больше не кричала от ужаса, ощущая, как сильные пальцы сжимаются на горле.
Кошмар, так долго преследовавший её по ночам, остался в прошлом, вместе со скользкими призраками и горькими воспоминаниями.
Ей снился бесконечный пляж, лазурный океан и хохочущий Кэл. Взявшись за руки, они шлепали по теплому песку, а впереди забавно ковыляя, гордо вышагивала их годовалая дочь. Светило рыжее ласковое солнце, небо было голубым и прозрачным. Откуда-то доносился звонкий смех, и ругань парящих над морем чаек…
Джиллиан проснулась отдохнувшей и бодрой, ощущая себя свободной и легкой. Казалось, она избавилась от груза долгое время давившего на плечи, и чувство вины, так долго мучившее её начало рассеиваться. И очень скоро исчезнет окончательно.
Стоя под утренним душем, Джиллиан подставляла лицо под водяные струи и беспечно улыбалась, она снова получала подлинное удовольствие от такой простейшей процедуры и не испытывала страха, что вот откроется дверь и сальный похотливый взгляд станет следить за каждым её движением.
Выбравшись из душа, она растиралась полотенцем, чувствуя, как кровь разбегается по телу, становится жарко и легко. Глядя на свое отражение в зеркале Джиллиан кивнула ему и улыбнулась. Её переполняло ощущение вновь обретенной силы. А с силой пришло спокойствие, уверенность и твердое знание, зародившееся глубоко в душе. Она знала, куда пойдет, и что ей необходимо сделать…