Страница 49 из 216
Ревниво кольнуло в сердце – очередной поклонник, или кто-то из старых знакомых вывез ее на зимнюю прогулку в лес. Держит в руках котенка, забавно сморщила нос, прижимаясь лбом к пушистому комочку.
Вытянув следующий снимок, Кэл отпрянул и язвительно хмыкнул, причмокнув – он и она. Крупным планом. Он зло смотрит прямо в объектив фотоаппарата, скорчив недовольную рожу, а она чуть склонив голову в бок, касается кончиком пальца лба, собираясь убрать за ухо упрямую прядку волос, в прозрачно-голубых глазах столько нежности, заботы и любви. Кэл не ошибся – на этом снимке, стоя за его спиной Джиллиан была полностью открыта, все ее чувства оказались прописанными на милом, улыбающемся лице – она смотрела на него с любовью. Так обычно глядят женщины на красивых глянцевых снимках, изображая «глубокое чувство» к партнеру, но Джилл была сама искренность. И не было даже капельки фальши в этом внимательном взгляде, лицевые мышцы расслаблены уж кто, как ни Кэл мог различить, что к чему.
- Что за хренотень,- встревожено пробухтел Кэл. Все это время его что-то мучило, не давало покоя, присутствовало нечто, что не укладывалось в принятые рамки.
Внезапное понимание ударило в голову подобно неразбавленному виски и жарким комом рухнуло в желудок, заставив его спазматически сжаться. Среди этой кипы разнообразных глянцевых снимков ни одного скарбезного или просто неприличного и уж ни малейшего намека на эротичность. Объектив преследователя ни разу не рискнул заглянуть в глубокий вырез блузки, под юбку – вряд ли на пустой стоянке Джиллан соблюдала приличия и забиралась в машину, скромно соединив колени – это же жутко неудобно. Да мало ли какие забавные сценки происходят с людьми на улице, позволяя полюбоваться их нижним бельем или оголившимся ножками. Ни одного подобного кадра. Словно таинственный поклонник оберегал честь Фостер.
Кэлу стало жарко, затем холодно, он вскочил на ноги, сделал круг по спальне, больно стукнулся, запнувшись за ножку кресла, с наслаждением выдав тираду неприличных ругательств. Спустился на кухню и жадно выпил кружку холодной воды. Оседлал табурет и, подперев ладонью щеку, погрузился в невеселые мысли.
Фотограф явно был влюблен в Фостер. И влюблен – это мягко сказано, он боготворил Джиллиан. И все могло оказаться значительно хуже, чем Кэл предполагал. То что маньяк упорно шел к своей цели, оставляя трупы было безусловно, а цель -Фостер почти стопроцентно. Но теперь могло измениться очень многое. Преследователь не просто помешанный на Фостер человек с больным мозгом и извращенным сознанием. По очень большой вероятности у него раздвоение личности. И одна из них обожает Джиллиан до умопомрачения, желая ее нежности и любви, а другая с не меньшей страстью ненавидит, преследуя собственную цель доказать, отомстить и убить. И эти личности ведут непримиримую борьбу.
Пока главенствует «светлая» рождаются вот такие фотографические шедевры, хоть выставку открывай под названием «Моя любовь», а когда вырывается наружу «темная» сторона начинаются убийства. «Светлая» всячески сдерживает «темную» направляя ее как можно дальше от Джиллиан, выбирая похожих женщин и отдавая их на растерзания «тьмы», но с каждым разом это расстояние сокращается.
Встряхнув головой, Кэл зло потер виски, чувствуя, как в голове начинает пульсировать раздражающая боль. Кажется, он увлекся в своих предположениях и запутался в фантазиях. Опровергнуть или подтвердить, вероятно, смогут документы из полиции, подробные описания с места преступлений, что по каким своим соображениям утаило ФБР. И тщательный с пристрастием допрос Кэндала, почему-то Кэлу подумалось, что этот холеный и самодовольный красавчик –миллиардер все же может быть «оборотнем». И для собственного покоя полистал «папочку Дилана», именно так нежно Кэл окрестил предоставленные «конторой» бумаги и грязно выругался – те пропущенные полтора месяца когда не было снимков – Реймонд Кендалл провел на арктической регате в далеком Северном море. И снова Кэла накрыла волна сомнения – как-то уж все сходится. Словно чья-то игривая рука тасует карты и подсовывает факты, обличающие этого молодого человека.
Кэл сгреб в неаккуратную кучу фотографии, так и не распечатанные конверты, и бросил все это богатство в соседнее кресло. Падая на кровать, заметил случайно оставленный снимок, он лежал около подушки обратной стороной вверх, протянул руку и, подцепив кончиком пальца за уголок подтащил к себе, переворачивая на лицевую сторону. Джиллиан. Снова была она. Немного грустная и умиротворенная она смотрела на Кэла мягким, задумчивым взглядом, успокаивающим. Держа фотографию двумя руками и, не сводя с нее взгляда, Кэл заполз поглубже на кровать, и вытянулся во весь рост, детально изучая снимок.
Джиллиан ему улыбалась, уголки губ слегка приподнялись, дрогнули пушистые ресницы, и Кэл услышал тихое: «Спокойной ночи, милый».
Размышляя о том, что бы могли значить слова отца «Джиллиан в опасности», Эмили долго не могла уснуть, и в итоге провела беспокойную ночь, ворочаясь с бока на бок, крепкий сон сморил ее на рассвете, и Эмили в итоге проснулась позже обычного, не расслышав настойчивого звона будильника. Еще более удивительной была тишина в доме. Кое-как продрав глаза, сшибая мебель и натыкаясь на стены, девушка побрела в спальню к отцу, чувствуя нарастающую тревогу. Осторожно приоткрыла дверь, просунула нос и облегченно выдохнув, улыбнулась. Громко сопя Кэл дрых развалившись по диагонали постели. Во сне он счастливо улыбался, всхрапывая на вздохе и, потрясающе милым выглядело, как он нежно прижимал к груди большой снимок Джиллиан, словно это было не фото, а любимая женщина. Тихонько хихикнув, Эмили зажала себе рот – храп на мгновение прекратился и, девушка решила, что разбудила отца и получит бодрящую утреннюю взбучку. Но Кэл, лишь пожевал губами, причмокнул и засопел дальше. Стараясь не скрипнуть дверью, Эмили отступила назад и, отойдя в конец коридора, кашлянула, прочищая горло и заорала во всю мочь:
- Папа! Мы проспали!
И громко топая ногами, ворвалась в спальню к отцу. Он уже сидел на кровати, громко зевая и сладко потягиваясь. Эмили быстро окинула взглядом комнату, фото бесследно исчезло. «Скорее всего, оно под подушкой» – иронично подумала девушка, запрыгивая к Кэлу на кровать.
- Брысь, малявка,- буркнул Кэл, махнув рукой, шутливо подталкивая Эмили в спину,- Займись приготовлением кофе,- но заметив любопытный взгляд дочери шаривший по постели, неопределенно хмыкнул и пожал плечами. И свесившись с кровати, заглянул под нее,- Если что-то было, то оно ушло,- развел руки в стороны, задирая вверх брови и, округлив глаза.
- Да ну тебя, пап!- рассмеялась Эмили, решив не начинать утро с допроса, поняв, что хоть отец издевается над ней, он явно не настроен на долгие разговоры. И скорее всего она получит по ушам, рискни задавать вопросы.- Куда торопиться мы уже и так проспали.
- Это не ответ.
- Ладно, ладно. – Эмили лениво сползла на пол, зевнула,- Омлета с беконом?
- Спасибо милая, только кофе,- он широко улыбнулся,- Я уже трижды опоздал. Да!- Кэл поднял вверх указательный палец,- Мое предложение остается в силе.
- Какое?- замерла в дверях Эмили
- Давай, давай, катись отсюда,- невнятно проворчал Кэл, стаскивая через голову футболку, застревая в вороте, он неожиданно оказался слишком узким,- Черт,- футболка упала Кэлу под ноги,- Сперва кофе, потом ответы. Эм, ты еще не убралась?
- Это тебе показалось,- откликнулась девушка из коридора, с грохотом скатываясь с лестницы.
- Слоненок,- любовно проворковал Кэл, пытаясь одновременно надеть свежую толстовку, и развязать веревочки на пижамных штатах. В итоге через минуту он оказался голым ниже пояса. И оглаживая себя по животу матерно выругался –толстовка оказалась вывернутой наизнанку, а боксеры вместе с пижамными брюками он машинально пнул ногой загоняя под кровать.
Поскреб затылок, расчесал пятерней спутанные волосы, провел пальцами по лицу, определяя длину щетины и колючесть подбородка, решив, что можно не бриться. Живописно мятая толстовка, потертые на размер больше нужного джинсы, растоптанные удобные ботинки и трехдневная щетина именно то, что необходимо для встречи с Реймондом Кендаллом светским щеголем.