Теплый шоколад на десерт

— Храбрый и наглый, как я, — качнувшись вперед, Кэл налил на землю несколько капель. Кот выгибая спину, лениво потянулся и вышел на свет, жадно слизав угощение досуха. Вздернул лобастую башку, требуя еще.

— Охамел приятель, больше не получишь, — фыркнув Кэл залпом допил виски, кот вздохнув нырнул в кусты, словно понимая, что ему больше не отколется.

— Хороший котик.

— Спаивать животных нехорошо, Кэл, — теплые ладони Джиллиан опустились ему на плечи, она почти невесомо чмокнула его в макушку и, обойдя Кэла, встала перед ним, скрестив руки на груди. — Зачем? — Все еще дистанцируясь, она ждала от него ответа.

— Сам напросился, — сморщился Кэл, впиваясь взглядом в бледное лицо Джиллиан, внимательно следя за его выражением, но не увидел ни малейшей реакции, не услышал никаких признаков лжи в ее голосе, когда она, наконец, произнесла в ответ:

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею виду и не обвиняю тебя ни в чем. Ты таков, какой есть. И я люблю тебя.

Она замолчала и отвернулась от него, краем глаза Кэл успел уловить первую микроэмоцию, скользнувшую по ее лицу и застывшую в глазах – это была боль. Кэл попытался оценить сложившуюся ситуацию со стороны и осознал в это мгновенье, что даже он не может дать внятного ответа, зачем он ее снова отталкивал в такой жесткой, жестокой характерной только для него манере. Он не был уверен в причинах, а особенно в их правильности, но и смелости откровенно задать вопрос самому себе так же не хватало.

Короткая размолвка по дороге домой, внезапно разметала их в разные стороны. Как не старался Кэл не повторять идиотские ошибки, стоящие в ряд с той бесконечной чередой провалов и просчетов, что привели к краху их брак с Зоуи, но его эгоистичная натура не позволяла быть лояльным, «не высовываться» и не задавать ненужные вопросы. Он знал, что попытка надавить на Джиллиан не приведет ни к чему хорошему, наоборот, Фостер отстранится и замкнется, но его понесло. Откровенность нельзя заполучить силой и по твоей собственной прихоти, её нужно заслужить, но Кэл был слишком самонадеян и нетерпелив. И переступил черту, шагнуть за которую еще не получил прав. Кэл оставил Джиллиан одну в спальне, а сам оправился надираться виски. Днем ранее он бы просто ушел из дома с наслаждением хлопнув дверью, но перед этим успел бы сделать несколько язвительных замечаний, обыграв всю ситуацию под себя. Но он чувствовал усталость, а то, что между ними уже случилось, породило страх, и прояви он свою катастрофическую нетерпеливость, он бы больше никогда не увидел Джиллиан. Он это понял по её взгляду, по скомканности и вялости жестов. Она скованно опустилась на краешек кровати, его кровати, словно говоря « я все еще здесь, а остальное зависит от тебя», давая время подумать и сделать выбор.

Необходимость. Доверие, Дружба. Эти чувства связывали их более десяти лет. Он не хотел влюбляться в нее. Пережив тяжелейший в эмоциональном плане развод с Зоуи, он не желал больше любить ни одну женщину. Но Фостер, не была обычной женщиной, и от нее он просто был обязан держаться на расстоянии вытянутой руки, выполняя обещание данное самому себе, когда впервые испытал к ней физическое влечение. Как же давно это случилось.

Но он изменился за все эти годы, хотя кто не изменился? Но Кэла больше тревожило, почему изменилась Джиллиан, хотелось отыскать истинные причины этого.

Он почувствовал вязкую слюну и поспешно сглотнул, устало прикрывая глаза. Он так долго видел Джиллиан рядом с собой, достаточно хорошо ее знал, чтобы в полной мере оценить причины. Он вздрогнул от осознания – Джиллиан действительно изменилась, а его страхи, все же воплотились в жизнь. С самой первой встречи он стремился защитить ее от не себя. Он пытался уберечь ее почти десять лет. Не от ее придурка бывшего мужа, изредка всплывающего на горизонте, не от нападок Зоуи, все еще высказывающей права на него, не от других повседневных проблем с которыми они сталкивались, не от ненужных встреч, что так или иначе у нее случались, но от него самого. Но он влюбился.

Джиллиан стояла напротив, слегка опустив голову и отгородившись от его взгляда прядями пушистых волос. Она стояла неподвижно, в квадрате света, падающего из открытой двери.

Было достаточно темно, и глубокие тени залегли на ее лице, но Кэл мог видеть ее глаза, потемневшие и блестевшие, и дыхание – рваное, тяжелое, ее грудь резко поднималась, когда она нервно втягивала воздух.

Кэл не был до конца уверен, да и не хотел быть уверен, если говорить откровенно, но догадывался, несмотря на тусклый свет, что в ее глазах стояли слезы.

Кэл почувствовал, как по его спине пробежали мурашки, попытался опустить пустой стакан все еще стиснутый в липких от пота пальцах на садовый стол, но промахнулся. Бокал, сверкнув гранями, упал вгустую траву, а Кэл резким толчком поднялся с кресла и сделал напряженный, неуверенный шаг в сторону Джиллиан. Они молчали, и тишина, окружившая их, буквально ощущалась физически.

— Перестань искать причины и винить себя, — тихо, но отчетливо выговорила Джиллиан, — Мы не могли бы всю жизнь отстраняться друг от друга, границы нужны, но до определенного момента... — усмехнулась, — Как психолог говорю, мы оказались у черты и у нас было только два варианта выбора. Или переступить её и быть вместе от и до. Или расстаться.

Она произнесла эти слова без тени сомнения, чуть склонив голову в бок, держа руки свободно опущенными вдоль тела, выговорив последнее «расстаться» вздрогнула и улыбнулась той самой улыбкой, что Кэлу удавалось рассмотреть украдкой в моменты ее наивысшего эмоционального покоя и уверенности.

И сразу же Кэл почувствовал всеобъемлющую волну облегчения, целиком захлестнувшую его.

— И не обещай того, что никогда не сможешь выполнить, — предостерегла его Джиллиан, переплетая пальцы с его пальцами.

— Обещаю, что не буду ничего обещать.

Он не мог потерять эту женщину. Не мог. Не мог оставить её одну и остаться один. Она давно стала его жизнью, она была… Если бы её не стало — это так же, как сделать шаг в разверзшую под ногами бездну.

— Просто будь собой и пойми мне нужен ты. А со всем остальным я уж как-нибудь сама разберусь.

====== Часть 25 ======

Айфон выскользнул из пальцев, и остался лежать на животе. Поддерживая голову за затылок переплетенными пальцами, Кэл смотрел на дисплей, и высвечивающуюся фотографию улыбающейся Эмили, пока экранчик не погас. Разговоры с дочерью умиротворяли и злили одновременно, паршивка стала столь остра на язычок, что запросто могла посоревноваться с родителем, и не факт, что из этой шуточной битвы Кэл вышел бы победителем. Они всегда созванивались с дочерью в это время из—за разницы в часовых поясах. На западном побережье еще ранний вечер, а в Вашингтоне глухая ночь.

Из ванной доносился шум льющейся воды, и Кэл взглянул на часы. Джиллиан сразу же, как поднялась в спальню, отправилась под душ. Пока она принимала водные процедуры, он сменил джинсы на домашние штаны, бросил рубашку в стирку и влез в изношенную футболку с изображением папаши Скруджа, которую еще Зоуи грозилась выбросить, он отмахивался: «Хорошая вещь, и совсем не тряпка, просто села по фигуре». Кэл вновь взглянул на циферблат. Вода затихла.

Сказать, что он нервничал, значит, ничего не сказать.

Кэл положил айфон на ночной столик, и выжидающе уставился на дверь. Он ждал порядка десяти минут, полагая, что этого будет достаточно для того, чтобы вытереться и одеться, после чего начал нервно ерзать на кровати, не слыша ни звука из ванной. Он дошел до двери в ванную, нервно пройдя туда-сюда перед ней, и снова прислушался. Вернулся к постели и вытянулся на самом краешке.

Дверь ванной распахнулась и в спальню вошла обнаженная Джиллиан. Она высоко на макушке заколола волосы, воткнув в них длинную булавку, на гладкой коже блестели крохотные капельки воды. Она легко шлепала босыми ногами по полу, и Кэл вспомнил недавний разговор во дворе.

Их неожиданная близость, внесла некие коррективы в отношения, но отнюдь не повлияла на его характер. И он снова ощущал себя подлецом, понимая, что поступил мерзко и причинил боль Джиллиан, что не смог перебороть свою дурную натуру — в очередной раз. А она полная понимания и любви, каким-то необычным, свойственным только ей долготерпением, ухитрилась выбраться из скользкой ситуации и вытянуть его за собой. Он не мог не восхищаться её мужеством и умением принимать его и мириться с эгоизмом, самовлюбленностью.