Страница 158 из 216
Майк буквально пожирал взглядом её длинные стройные ноги и бедра, обтянутые узким платьем. Его Ли всегда одевалась элегантно по-деловому, предпочитая платья-футляры, узкие юбки с разрезом, которые мягко подчеркивали ее стройную фигуру, но не выставляя ее, однако, на показ. Вот и сейчас она стояла, плотно соединив щиколотки и держа перед собой сумочку. В искусственном голубом свете её платье из плотного шелка, едва заметно переливалось почти незаметно меняя цвет с густо-голубого до василькового. Элегантно и неброско, в самый раз для офиса. Наряд вполне подходящий для теплого летнего дня. Без рукавов, скроенное так, что, кажется, ткань мягко струится по фигуре, в меру обнажая шею и спину, достаточно строгое, чтобы не привлекать лишние похотливые взгляды, но и не скрывающее женственности.
У нее были великолепные ноги, а любовь к высоким шпилькам превращала их в умопомрачительные. Легкая, чуть раскачивающаяся походка, привлекала взгляд к «нужным местам» и вызывала обильное слюноотделение. Единственное что подкачало — это груди. Майкл неоднократно рассматривал их в подробностях, но увеличение размера дело исправимое, а на первое время и такие вполне его устроили бы.
А ее лицо! Ясные голубые глаза, порой глядевшие на удивление невинно для женщины ее возраста, и которая пережила неудачный брак. Чувственный рот, и эта восхитительная манера покусывать нижнюю губу. Она пользовалась неяркой губной помадой.
Красивой формы овальные ногти были покрыты нежно розовым или бежевым лаком. Она всегда выглядела свежей и доверчиво нежной, и говорила приятным негромким голосом, очень редко повышая его, но если что-то не ладилось, в интонациях звучал металл, а с лица не сходила терпеливая улыбка, и лишь чуть сузившиеся глаза «метали молнии».
Прямой нос с тонкими ноздрями, они так мило раздувались, когда Джиллиан была чем-то расстроена или подавляла гнев, бушевавший внутри нее. Это единственное что можно было прочитать по ее лицу, удивительно сдержанная натура, она редко позволяла отрицательным эмоциям брать над собой верх.
При этом Майкл был уверен, что ее внешнее спокойствие всего лишь хорошо отрепетированная маска светкости, а под ней скрывается женщина, обуреваемая низменными страстями и желаниями.
Ли сильно изменилась с момента их первой встречи и сейчас она была женщиной до кончиков ногтей и была воплощением всех его желаний. Майк любил представлять Ли тоненькую, изящную и совершенно голую, распростертую под ним. Ее напряженное, поверженное тело и блестящие капли испарины, выступившие на ее медово-золотистой коже. И ее запрокинутую голову, обнаженную шею, которую так приятно сжимать пальцами. Её глаза, расширенные и мутные от страсти. Нет, лучше от страха! Её сочные губы, растянутые в беззвучном крике.
Одна ночь, но он не мог ее позволить себе. У Ли иное предназначение, а если ему «потребуется выпустить пар», он найдет другую, похожую на Ли женщину и будет ее душить, представляя, что под ним извивается и хрипит в агонии его милая нежная Ли. Сучка!
— Любуешься, — раздался за спиной хриплый, пропитанный насмешливым ядом голос, вкрадчиво чмокнула, закрываясь, боковая правая дверь. — Хороша, — протянул голос с наглой ухмылкой.
Внутренне содрогнувшись, от пронзившего его липкого страха, Майкл даже не дернулся, сказывалась многолетняя выучка, не реагировать на внешние раздражители и всегда сохранять невозмутимый вид.
— Пакет в кармане на спинке сиденья, — он равнодушно бросил, не оборачиваясь назад. Майклу не хотелось вступать в полемику с наемником, но сидящий внутри демон ненависти подзуживал. — Мне пофиг, что ты думаешь Локвуд, — вкрадчивым и приторно вежливым тоном, выговорил Майкл. — Мы сошлись в сумме, не так ли? Я даю тебе бабло, а ты без лишних вопросов делаешь дело.
— Ой, какой серьезный, — фыркнул Локвуд и похлопал Майкла по плечу, — А ведешь себя, как дите малое, — вынул конверт, с треском отодрал липкую ленту и пошелестел банкнотами, как и было условлено собранными мелкими купюрами. Банкоматами он давно не пользовался, а человек, расплачивающийся в дешевом мотеле и забегаловке аля тошниловка «сотками» невольно привлекает внимание.
— Пересчитал? — лениво спросил Майкл. Его дико бесил тот факт, что Локвуд, как мишень, для него недоступен и, зная, что эта тварь будет по прежнему бродить по земле, придется постоянно дергаться, ожидая её очередного внезапного выполза на свет.
— Угу, — лениво кивнул Локвуд, забыв, что собеседник его не видит, — Девчонке отправил СМС с номером ящика и кодом. Она сучка, сопротивлялась, но наши милые зеленые бабосы уговорят кого угодно, а уж маленькую шлюшку, жаждущую запретных вкусняшек, тем более.
— Фу, Локвуд, — хохотнул Майкл, расслабляясь, — Где ты набрался таких прикольных словечек.
— Нууу, туда тебе лучше нос не совать. Неженка.
— По аккуратней на поворотах, — Майкл привстал и слегка развернул зеркало заднего обзора, но все равно рассмотреть Локвуда не удалось — слишком темно. Он заметил маневр Майкла и оскалил зубы в пародии на улыбку, в зеркале отражались зубы слишком белые и идеально ровные для родных, обветренные и потресканные губы в обрамлении пятидневной рыжей щетины. « От природы не убежишь, — подумал Майкл, — Пластику ему сделали отличную, ни одна ищейка не признает в нем бывшего агента ФБР, а вот волосы? Как был рыжим уродом, так им и остался».
— На этом наши взаимные и весьма выгодные отношения, как и диалог закончены, — Локвуд убрал деньги в неприметную спортивную сумку, с затертой эмблемой «Nike» на боку, резко вжикнул молнией, закидывая ремни на плечо. — Будь предельно осторожен. Лайтман не так прост, как может прикидываться.
— Ха! — Майкл картинно закатил глаза, — Он копался в моих мозгах, отслеживал, эти как их там, микровыражения морды лица, используя все свои методы. И тесты подсовывал, и вопросики провокационные задавал и даже свою «ищейку Валловски» пустил по следу. А в мылодраматическую историю с моим несостоявшимся отцовством даже чуточку поверил. Посочувствовал. — Майкл скривил рот, выпячивая нижнюю губу, весьма похоже, изображая Кэла, — Но есть одна немаловажная деталька — он же не знает моей маленькой тайны. Да и я бываю начеку, лишь учую его запах.
— Учти, истина стара — все тайное, когда-нибудь становится явным.
— Ого-го кто бы меня учил. Ты еще проведи здесь сеанс аутотренинга или гипноза, погрузи меня в транс и заставь плясать под свою дудку. Двадцать лет назад не вышло, — Майкл прищелкнул пальцами, — Я тебя обыграл! Думаешь, сейчас получится? Закати губищи обратно.
— Все! — прошипел Локвуд, — Сеанс психотерапии окончен. И меня ждут другие клиенты, — приоткрыл дверку машины, в салон ворвался шум улицы. Звуки на паркинге, отражаясь от стен и потолка, разносились на большие расстояния. И теперь можно было услышать, как озабоченная мамаша читала нотацию загулявшей дочери, в другой стороне играла бодренькая попсовая мелодия, урчал мотор, кто-то грубо хлопнул дверями, процокали каблуки женских туфель, заорал во всю глотку ребенок.
— Ну, тогда, прощай! — с облегчением в голосе выдохнул Майкл.
— Скорее, да, — поддакнул Локвуд, — Но, прими мой совет, будь аккуратней. К чему все эти детские игры с наездом, статейкой в газете, да и то, что сегодня…
— Заткнись, — неожиданно зло, рявкнул Майк, сдавленным голосом, словно ему перехватило горло и не хватает воздуха, — Прекрати меня учить жить. Я плачу — ты исполняешь.
— И что ты окрысился, — ласково успокоил его Локвуд, — Ты не забыл, что кроме меня, которому нет смысла сдавать свою дойную корову «конторе», теперь есть еще один человек, кто знает о тебе.
— Чушь! Чушь! — слегка повысив голос, отмахнулся Майкл, — Он бывший наркоман и придурок, — Он считал и будет считать, что попугал бортанувшую меня тёлку. Да и вряд ли он что-то помнит после убойной дозы герыча и пары бутылок вискаря.
Ни чем не выдавая самодовольства, даже не переменив позы, Майк в глубине души был крайне доволен собой. Пройдет еще дня три, максимум, и разразится грандиозный скандал, который затмит собой все остальные происшествия. Висельник в поместье «Витрум». Как же, меценат, миллиардер, любитель животных и детишек Рэймонд Кэндалл повесился у себя дома, оставив покаянное письмо. Он не может больше жить с тяжким грузом на душе. А уж «груз» шикарный. Такой воспитанный, интеллигентный, милый, ну просто лапочка. Обаятельнейший мужчина, покоритель женских сердец, завидный холостяк всего лишь жалкий вуайерист. Любитель подрочить, наблюдая за малолетками; он давал им покурить легкой травки и требовал, чтобы они занимались мастурбацией и мочились друг на друга. От «золотого дождя» Рэй буквально тащился, до визга, до конвульсий. Недаром его личный психолог и бывшая невеста, сбежала, после того, как он ей покаялся в своих грешках и попросил помочь избавиться от порочного пристрастия. Вот только в отличие от доктора Фостер, доктор Смолл оказалась доктором на бумаге. Она просто закрыла глаза на «невинные причуды» жениха, и в этом ей оказали неоценимую помощь они любимые. Деньги, снова деньги. Рэй отвалил Карине такую сумму отступных, что дамочка позабыла о гражданском долге и моральных устоях. Предпочла оставить Кэндалла в покое, он, в конце концов, не трахает детей, а всего лишь смотрит, и спряталась в родительском гнездышке, где-то среди гор Колорадо. От возможного позора. А вдруг пресса прознает о хобби её бывшего жениха.