Страница 14 из 216
Вальяжно опустился в глубокое, оформленное в виде ракушки кожаное кресло, поставил кружку с кофе на низкий стеклянный столик рядом, потряс в воздухе кистями рук и подул на обожженные пальцы.
Душистый и легкий дымок вился над чашкой, расписанной аляповатыми оранжевыми и алыми маками; простенькая, сделанная кустарным способом, она совершенно не вписывалась в стильное убранство квартиры. Но по тому, как тонкие холеные пальцы мужчины поглаживали рисунок, грубо нанесенный на белый фарфор, было понятно, что он невероятно дорожит этой посудой.
Отпив глоток, мужчина довольно облизнулся, вытянул длинные ноги, откидываясь на спинку кресла, взял пульт от телевизора, легким взмахом руки переключил каналы, оборвав Синатру на полуслове. Появившееся на экране изображение было в миллион раз увлекательней сладкоголосого певца.
Миловидная женщина лет сорока, с взъерошенными после сна каштановыми волосами до плеч, сладко зевнув, потянулась и взяла с кухонного стола кружку с кофе. Двумя пальцами правой руки она ухватилась за ручку, а ладонью левой поддерживала кружку за дно; желая остудить напиток, подула на него, удивленно вскинула брови, фыркнула и, покачав головой, опустилась на стул, привычным движением поджав под себя левую ногу. Носком правой ноги она касалась дверки кухонного шкафчика, пытаясь зацепиться пальцами за круглую ручку. В своем поведении женщина была по-детски непосредственна и очаровательна, что делало ее невероятно сексуальной.
Чуть подавшись вперед, она зажмурилась в предвкушении и, склонив голову в бок, посмотрела прямо в камеру, чуть приоткрытые влажные губы женщины слегла вытянулись вперед, она собиралась отхлебнуть из своей кружки – сестры-близнеца, что обнимал в пальцах мужчина, напрягшийся и буквально впившийся взглядом в изображение.
В правом нижнем углу экрана мерцали красные цифры 03/16/12, указывая на время, когда была сделана запись. Больше месяца назад.
- Доктор Джиллиан Фостер. Джиллиан. Джилл,- беззвучно шевеля губами, повторил он несколько раз и раздосадованно хлопнул ладонями по коленям, понимая, что в ближайшие дни у него не будет возможности вести наблюдение за ней в режиме реального времени.
А он уже не мог прожить и дня, не видя ее. Зачастую ему казалось, что она поселилась в его огромной квартире и живет своей обычной жизнью. Пьет утренний кофе, как сейчас. Или занимается приготовлением ужина, нарезая овощной салат.
Ему нравилось, как она сосредоточенно наблюдает за тоненькой струйкой оливкового масла, льющегося на кусочки огурца, перца и томатов. Как ловко подхватывает подушечкой указательного пальца оставшуюся капельку на горлышке бутылки и слизывает ее кончиком розового язычка едва заметно морщась. Двумя деревянными лопаточками перемешивает овощи, выкладывает на плоское блюдо и, прихватив тонкий кусочек поджаренного ржаного хлеба, приходит в гостиную. Усаживается в старое, скрипучее кресло, покрытое пушистым в желто-коричневую клетку пледом, вытягивает ноги, устраивая их на маленькой обитой потертой кожей скамеечке, ставит блюдо себе на колени, и медленно пережевывая, съедает салат, задумчиво улыбаясь, не подозревая, что улыбается ЕМУ, глядя прямо в глазок видеокамеры.
Уже много узнал о ее жизни, изучил маленькие секреты и хитрости. Познал привычки и вкусы.
Одни были смешными, другие забавными, третьи возбуждающими, а что-то вызывало злость и ненависть.
Очень часто по вечерам, оставаясь одна, она долго, порой до глубокой ночи, пока не начнет клевать носом, задремывая, смотрит романтические мелодрамы или реалитишоу про любовь. В теплую погоду распахивает заднюю дверь дома. Ставит в музыкальный центр диск с тягучими африканскими блюзами или напевными джазовыми композициями и сидя в ротанговом кресле-качалке, выставленном во внутренний дворик, читает дамские романы.
В унылые дождливые дни грустит или изучает серьезные книги по медицине. Случается, обложившись документами, она чуть ли не до утра сидит за ноутбуком, сводя дебет с кредитом. А как она мило ругается, сердито стукая кулачком по столу, закатывая глаза и вспоминая весьма неласковыми словами наглого, ехидного и невозможного эгоиста, что снова все спустил на самотек, проигнорировав свои обязанности.
Она обожает шоколад и апельсиновый сок. Виноградное мороженое и имбирные булочки с заварным кремом. Острый кетчуп и китайскую еду.
Носит теплые махровые носки и предпочитает домашним халатам пижамную пару. Обожает, закутавшись в шаль-паутинку, свернуться калачиком в уголке дивана, наблюдать за горящим огнем в камине, обхватив себя руками с грустью в глазах думает о чем- то или о ком- то, хмурясь, сокрушенно вздыхая, и снова глядит туманным взглядом в объектив видеокамеры. На НЕГО.
Он опять щелкнул пультом. Картинка на экране сменилась.
Что-то мурлыкая себе под нос, Джиллиан прохаживалась по гостиной, скрытая спинкой дивана ниже пояса. Она собирается на работу: запихнула в сумочку объемную папку с документами, пошарила внутри, встряхнула, прислушиваясь, и огляделась по сторонам в поисках исчезнувшей связки ключей. Капризно надув губы, топчется на месте, уставив руки в бока и заметив ключи на каминной полке, радостно взмахивает рукой и счастливо смеется.
Сердце мужчины подскочило к горлу и ухнуло в область паха.
Протиснувшись между креслом и диваном, женщина полностью попала под обзор видеокамеры, представ жадному взгляду во всей красе: стройное, гибкое тело прикрывала лишь полупрозрачная шелковая блузка цвета морской волны и тонкие паутинки чулок с широкими кружевными резинками, соблазнительно оттеняющими белизну кожи бедер.
С шумом прихлебнул кофе и подался вперед в ожидании. Еще минута, и она возьмет с сиденья дивана шуршащую упаковку, вскроет ее и достанет новенькие штанишки, повертит их перед собой, любуясь обновкой, затем присев на подлокотник дивана, будет натягивать черные облегающие панталончики из мягкого трикотажа.
Вот сейчас зазвонит телефон, и она, изогнувшись всем телом, потянется за ним к кофейному столику, наклоняясь, и демонстрируя ему обнаженную, упругую попку. Единственный бонус за все время наблюдения за ней. У Джиллиан не было привычки шляться по дому в голом виде. В тот день неожиданно похолодало и ей пришлось переодеваться, прежде чем отправиться на работу.
Рыкнул и переключился на Фрэнка Синатру. Не смотря на то, что это была одна из любимейших записей.
Сделал несколько больших глотков слегка остывшего кофе, гася разгорающийся пожар в груди. И вновь наугад тыкнул пальцем по пульту – в комнату ворвался звук ее мягкого голоса:
- Привет!- мужчина вздрогнул, казалось, ее темно- серые насмешливые глаза смотрят ему прямо ему в душу; на губах, накрашенных темно-розовой помадой, расцвела восхитительная улыбка,- Кэл, это я,- произнесла Джиллиан с такой нежностью и заботой в голосе, что перекосило от бешенства и свело челюсти,- Кэл, как ты себя чувствуешь? Прекрати притворяться. Да, если ты еще помнишь, меня зовут Джиллиан. Не ворчи, для тебя Фостер. Согласна, только прошу, выпей ибупрофен, я через полчаса буду у тебя. И не сопи, ах у тебя насморк,- она закатила глаза,- если узнаю, что ты умчался на работу, рассержусь.
Ее мелодичный смех прозвучал нежной музыкой. Кивала головой, хмурилась, широко и возмущенно распахивала глаза, выслушивая, что говорит ее собеседник на том конце связи.
- Чай с медом и постельный режим, говорю тебе, как врач, – звонко рассмеялась,- если только будешь себя хорошо вести.- Хитро прищурилась,- да, рядом, да полежу. Колыбельную?..
На круглом винтажном столике около вазы китайского фарфора с букетом желтых хризантем начинает вибрировать мобильный. Мужчина чертыхается и уделяет одно мгновение телефону, нарезающему круги по деревянной отполированной до зеркального блеска поверхности, бросив на айфон ленивый взгляд, долго смотрит на цветы, они точно такие же, как три дня назад Джиллиан притащила домой, купив у случайного торговца на овощном рынке.
Лихорадочно тыкает пальцем по пульту в поисках записи и найдя ее успокаивается, глядя, как немного усталая женщина входит в дом с тяжелой охапкой золотых цветов. Подносит к лицу букет и, забавно сморщив нос, улыбается своей неповторимой улыбкой. ЕМУ.