Метаморфозы: тень

— Тебе не понравилось мое приветствие? — Геррик сжал зубы. Надо терпеть. Итлана еще в пути, сил еще мало, и еще ничего не решено. Лучше ненадежный союзник, чем опасный враг. — Ну ладно. Давай иначе. Приветствую тебя, барр Бравин, придворный Мастер заклинаний, герой и слуга героя. Долог же был твой путь сюда. Я уж даже подумал — все, пропал наш маг, исчез. Переживал, людей посылал на поиски.

Слово «людей» Геррик сознательно выделил, пытаясь увидеть реакцию, вот только безуспешно. То ли не убивал Бравин никого, то ли актер хороший, то ли забыл попросту — кто их, заклинателей разберет. Мало ли чего с мозгами делает постоянное обращение с Тахо?

— Зря беспокоился, советник. Я и раньше не был домоседом, и сейчас не буду в твоем подчинении. Захотел — пришел. Захочу — уйду. У меня, советник, есть только один господин, но он под твоим чутким надзором и с твоим замечательным лечением ходит вдоль края могилы. Вперед-назад. Пока еще в могилу не сорвался, а как завтра будет, это никому не известно. Так что мне теперь самому приходится принимать решения.

— И как, справляешься? — тяжелый разговор, еще толком не начавшись, уже начинал выводить из себя.

— Как видишь. Вот, зашел поздравить тебя с успехом. Своими глазами видел, как ты Роркские юбки да пеленки посек.

Геррик побелел. Пожалуй, это было чересчур.

— Ты забываешься, барр. Еще одно слово в таком тоне, и мне надоест играть роль приветливого хозяина. Что бывает в этом случае, ты уже знаешь, поэтому не испытывай терпение. Я не стану тебя гнать, как бродячую псину, мне заклинатели нужны. Так что тебе дадут палатку, ужин и дрова для костра, пользуйся. А вот когда Рорка появятся, тогда — милости прошу, покажешь себя в деле. Все. Иди.

Он ждал едкого ответа, но куаранцы спокойно развернулись и молча вышли из шатра. Вот и хорошо, вот и славно. А за дерзость Бравину еще придется ответить, придет время, когда упрямый заклинатель начнет кланяться.

— Где вы убогого такого подобрали? Ну и страшная рожа.

— Так мы его не из-за рожи подбирали. Лично мне его рожа до серебряной звезды. Работает? Работает. Веселит по вечерам? Уже неплохо.

Малый лениво отвечал на вопросы подошедшего с визитом вежливости офицера лаорцев. Лагерь застыл в томительном ожидании событий: что-то должно было начаться, но всё не начиналось. Высланные на запад Герриком три тысячи уже помогли Итлане вырваться из кольца осады, и гарнизон Маинваллира через пару дней должен был добраться до места встречи. Командир гарнизона Берлоги, опытный барр Флорэль с остатками отряда также должен был подойти со дня на день. Разведчики на северном берегу доносили, что Рорка активизировались, Косорукий, не дождавшись семейства, рвал и метал, но все еще не принял окончательного решения. А может, и принял, только Геррику не отчитался. Вот и скучал лагерь, вот и ходили офицеры из гостей в гости, языком почесать, кошельком потрясти, побросать кости.

— Нет, Малый, не говори, — лаорец и не думал отставать. — Такой страшилец может веселить только в кошмарах.

И засмеялся над собственной шуткой.

— У меня в поместье такой был. Дровосек, причем во всех смыслах — пятеро детей настругал. Знаешь, они, которые страшные, всегда плодовитые. И баба у него была под стать — жирная, морщинистая. Я их выгнал, надоело на уродов смотреть. Дал в зубы подорожную, сказал: вон Запад, вон Восток, хотите — в Куаран шуруйте, хотите — к Рорка.

Малый кивнул.

— Понятно, в зубы и подорожную.

Пехотный офицер иронии Карающего не понял и поправился:

— Нет, ну сначала кулаком, конечно, в зубы, а потом уже подорожную. А нафиг они мне упали? Беззубые-то, — Алифи довольно хохотнул. — Я на их место быстро приличных людей нашел. Выбор сейчас большой.

Я молча таскал дрова, раскладывал костер, чтобы после пойти почистить Алифи обувь и, может быть, если останется, то пожевать остатки чужого завтрака. Слова незнакомого Алифи прошивали насквозь. Цивилизаторы, блин. Сволочи.

— Нет, наш особенный. Он забавный вещун. Правда, глаз тяжелый, вороний, так что смотри, может и тебе чего предсказать, если не боишься.

Лаорец скептически осмотрел мою горбатую фигуру, мою заросшую, постоянно слезящуюся рожу и покачал головой.

— Я не рискну. Не люблю я это дело, но вот идею подскажу. Давай, я зрителей соберу, а ты своего вещуна приведи, все равно им особо делать нечего. Пусть погадает за плату, деньги потом на двоих поделим.

— На троих, — перебил Малый. — Он не мой, он человек заклинателя.

Лаорец недовольно скривил губы, цокнул языком, закатил к небу глаза. Артист, право слово.

— Ладно, мне треть, но за меньшее я и браться не буду. Значит так, с меня зеваки и плата, с тебя шоу. Если сбудется что, так в следующий раз повторим. К ночи постараюсь справиться.

Малый обескураженно посмотрел на лаорца:

— Сегодня, что ли?

— А чего откладывать? Завтра могут нагрянуть Рорка или еще оказия случится. Деньги, Малый, они ожидания не любят. Так что готовь своего чревовещателя. Много в первый раз собрать не получится, но нам бы хоть начать. Пробу снять. Мало ли, не вещун он у тебя, а так, говорящая голова с горбом.

Круг собравшихся на представление был невелик — шестеро рыцарей Алифи и трое людей из числа командиров рот, впрочем, какая птица, такое и внимание. Как по мне, так чем меньше их, тем легче мне дышать, даже столько зрителей — уже перебор. Не то, чтобы страшно, но все же…

— Так, — в импровизированный круг вышел здешний антрепренер, а по совместительству капитан Марон, тот лаорец, что все это и затеял. — Провидцу не мешаем, ничего не комментируем, вопросы задаем только после окончания ритуала. Кулаками, если что, не размахиваем, ведем себя культурно.

— Кто моего Заморыша тронет хоть пальцем, тому все эти пальцы пообрываю и в задницу воткну, — вмешался Малый.

— Да ладно, — протянул один из собравшихся.

— А то, что «да ладно», оторву после, если пальцев мало будет. Все. Заморыша не трогать, — и уже в мою сторону. — Давай уже, не томи.

После такого весомого начала не томить оказалось намного проще.

Я вышел в центр, хмурясь и горбясь больше обычного, почти опираясь на кривую клюку — это я себе вытребовал посох для антуража. Слезы текли ручьем — это уже Бравин постарался, правда, сам участия в этом дурдоме принимать не стал, только отвел Карающего в сторону и дал ему какие-то инструкции, после чего озадаченный Малый вернулся ко мне, молча пожав плечами. Отменять представление заклинатель не решился…

Ночь. Свет угасающего костра. Одиннадцать зрителей — девять приглашенных, Марон да Малый. И я — в самом центре возле костра, так что только размер стопы отделял меня от горячих углей.

— Ну что, герои, сидите? Чего ждете? Что судьбу вашу узнаю да вам расскажу? Может и так… Только судьба, она у всех похожая и у каждого своя. У всех у вас, — из меня, может, не самый лучший диктор, тем более когда слезы заливают глаза, а рожа чешется, но когда выбора нет… — Если спросишь ты у Тьмы… не найдешь ответа… если хочешь знать ответ, спрашивай у Света… Свет все знает… Свет все скажет… Только он через меня вам и Тьму покажет…

Это я уже домашней заготовкой воспользовался. А дальше коротким шагом по узкому кругу, отбивая такт замогильным голосом и корявым посохом.

— Светлые души — достойные души. Кто из вас лучше? Кто из вас хуже? Чья же судьба перешла рубикон? Чью же судьбу смерть поставит на кон? Ты!

Молодой Алифи отшатнулся от выставленной почти ему в лицо палки.

— Или ты?

Разворот и клюка рванулась к лицу изумленного человека, рыхлого здоровяка со здоровенной бородавкой на губе.

— Разве ты ожидал встретить судьбы не улыбку, оскал? Грела она? Свет дарила она? Скоро придется ответить сполна. Скоро! Но, может, ты этому рад? — я встал на одно колено напротив него. — Видишь мой взгляд?

Я смотрел прямо в его ничего не понимающие глаза. Один темный-темный, похоже, карий, а второй глаз почти заплыл блеклой пленкой. Тот еще красавец.