Метаморфозы: танцор

— Дык это, сэр, — проявившийся сбоку Дык оказался как назло не вовремя. Его вопль привлек внимание Алифи, и тот быстрым шагом направился к Лорсу. — Дык беда у нас.

— Ты чего приперся-то, — обреченно спросил Лорс Фог. Умирать не хотелось, тем более вот так, по-глупому. — Милорд, вот я Вам добровольца нашел.

И он подтолкнул Дыка к Высшему.

— Иди, раз ты такой придурок. Не захотел баррикаду строить, теперь иди леопов корми.

Солдат опешил, но по инерции сделал еще пару шагов, оказавшись перед Алифи. И уже оттуда спросил:

— Дык, а чем кормить-то?

— Собой корми, — крикнул Лорс и совсем расстроился. Дыка было жаль, но жить хотелось больше. — А ты чего хоть приходил?

Поздно, солдат уже влетел внутрь строения. Только потом, сообразив, в какую переделку попал, Дык развернулся на выход и даже успел выскочить обратно из проема двери. Здесь его везение закончилось, потому что выскочил он прямо на взбешенного Лотока с обнаженным мечом в руке. Высшему хватило одного взгляда, чтобы понять, что человек бежит, а леопов все так же нет. И одного удара, чтобы человек уже никуда не бежал, а начал падать, медленно разъезжаясь на две косые половины. Был Дык, а стало два полДыка, верхне-правый и нижне-левый.

Капитан выругался и понял, что еще чуть-чуть и будет поздно. Он стал пятиться назад, быстро-быстро перебирая ногами, с ужасом наблюдая, как Высший загнал в огненный ад еще двоих и сам шагнул туда же. Спасти ценных животных, любой ценой.

Пора было бежать. Лорс Фог не хотел видеть, что будет с безумным Высшим, да и судьба двоих солдат его трогала мало, они были не из его роты, их жизни — головная боль другого капитана. Он развернулся и прямо перед собой увидел грудь лошади, затем удар снес его с ног, а сверкнувшая стальная молния отправила в небытие.

— Слушай, тощий, — Варин закипел. — Что ты несешь? Не мог Высший так поступить. Я тебе…

Пришлось вмешиваться Логору, пресекая в зародыше возможность драки.

— Ладно, я уже заканчиваю. Дык прибегал сообщить, что баррикаду поставить не успели, Рорка атаковали и большими силами прорвались внутрь. Весь отряд, оставшийся без командира, порубили, деревню вырезали — моему деду повезло, его за труп приняли, больно много крови вытекло. Ухо, конечно, отрезали, ну да второе осталось. А труп Высшего потом нашли, когда помощь пришла и Рорка из деревни выбили. Он сгорел вместе с животными в том амбаре. Вот и получается. Высший погиб. Весь отряд положили. Почти всех жителей деревни Рорка посекли или живьем сожгли. И все ради жизни зверей. Тоже самопожертвование. Тоже подвиг…

— Ну, ты и выдал, — искренне восхитился Меченый, дожевав очередной кусок. Здоровому телу и кусок мяса нужен здоровый. — А я бы безоружным к этим тварям не пошел. Была у меня оказия, столкнулся раз, до сих пор удивляюсь, как жив остался. И не зыркай ты на меня, Варин, достал ты уже всех со своей правильностью. Леопы должны на юге антилоп драть, а не здесь по пристройкам сидеть.

— Да сговорились вы что ли? — лицо здоровяка Варина было пунцовым от возмущения. — Причем тут леопарды? Там дурость, а не подвиг.

— Ты хоть понимаешь, что ты только что сказал? — вкрадчиво уточнил Тон Фог.

Варин недоуменно уставился на коллегу, а потом покраснел еще больше, откашлялся и даже хотел что-то возразить, но помешал Меченый.

— Твоя очередь, командир. Порадуй рассказом.

— Жена тебя порадует, капитан. Все. Хватит разговоров. Завтра к Валенхарру выйдем, обсудить надо.

Я сидел в темном углу, баюкая пустую жестяную кружку, слушая треск костра и забавные истории, и казалось, что все не так. Что все сон, что ничего не было. Ни потерь, ни боли, ни горя. Что сейчас откроется полог и заглянет друг, чтобы сказать, что лодка уже готова и все только меня заждались. Что утром, дождавшись рассвета, мы, довольные компанией и рыбалкой, сядем по машинам и поедем домой. В дом, которого у меня уже не было. С другом, которого не было. К…

Их тоже у меня уже нет. Можно увидеть нож, который режет твое тело. Но как увидеть лезвие, которым разрезали твою душу?

Капитаны сидели у огня и обсуждали завтрашний переход. Я не хотел с ними говорить. В этот момент мне не о чем было с ними говорить. Но и винить их мне было не в чем. Они разные, люди этого мира, стоявшие плечом к моему плечу. И выстоявшие плечом к плечу. Они сильные, дерзкие, хитрые, глуповатые, наглые или восторженные, но они такие же. Им тоже бывает больно. Нет, у меня не было ненависти к этим людям.

Я тихо поставил кружку на землю, поднялся и вышел под моросящий дождь.

Что может быть прекраснее осеннего леса с его тишиной, задумчивостью и изумительными желто-багряными нарядами? Особенно в минуты, когда лучи солнца пронизывают поредевшую листву и запускают гулять по земле множество ярких световых точек. Все беды и проблемы остаются где-то на пороге такого леса, он кажется добрым и гостеприимным. В осенний лес приходишь ловить мгновения, последние мгновения перед тем, как все застынет в снежном саване до самой весны.

Этот лес был другим. Ураганный ветер сорвал багряные покровы и бросил их вниз, под ноги, открыв взору сизо-коричневые кости ветвей, лишь кое-где прикрытые пятнами напитавшегося влагой мха. Оранжево-красные листья смешались с землей, пожухлой травой и превратились в бурое неприглядное месиво. Образовавшиеся прорехи открыли путь потокам воды, льющимся с неба. Только безумец пришел бы в такой лес по доброй воле, такие пойманные мгновения не стоят лихорадки. Этот лес вызывал неприязнь и нагнетал тоску.

Разговаривать не хотелось, Бравин и карающие старались идти максимально быстро, с редкими и короткими привалами. Наезженная дорога к позициям Алифи на противоположном берегу Аюр лежала намного южнее, но сейчас там хозяйничали Рорка. И если записка правдива, то в ближайшее время некому отбрасывать врагов обратно за переполненный Оллис. Карающие шли, продираясь сквозь буреломы и лесные завалы, когда любая встреченная лесная тропа — повод обрадоваться и задуматься. Обрадоваться — потому что позволяет экономить массу времени. Задуматься — потому что всегда есть вероятность встречи с врагами.

Точного плана дальнейших действий не было. Слишком мало информации для того, чтобы строить планы. Все, что оставалось — делать предположения, гадать и надеяться, что все это — неудачная затянувшаяся шутка. К сожалению, фраза «Владыка убит» давала слишком мало пространства для интерпретаций. Великий, осыпанный почестями, славой и уважением, хитрый и опытный Энгелар Хрустальный Родник погиб. Как? От чьей руки? Кто осмелился? И зачем? Вероломство? Жажда власти? Месть? Страх? Слишком много вопросов.

Куда идти? На восток? К переправам через Аюр? Там война, там велик риск быть обнаруженными разъездами Рорка, а рисковать нельзя, для этого появилась еще одна причина. Да и держатся ли еще те переправы? На Запад? К горной стене, защищающей богатые провинции Центра? Их, конечно, проще преодолеть, чем болота Куарана, но с какой целью? Это очень много впустую потраченного времени с совершенно неясными выгодами. На юг? Искать странного человека с нелепым именем Мор, исполнять последнюю прихоть мертвого правителя? Вернуться в Маинваллир, еще раз взглянуть в побелевшее лицо девы битвы, в гневе бросающей угрозы? Нет, оставленные в крепости двое Карающих должны были ей помочь, но остальных ждал Куаран.

Они уже который день шли на север к Рубежным Топям, надеясь пройти там, где считалось, будто пройти невозможно. На первый взгляд, невозможный путь немногим лучше, чем отсутствие пути. Может быть, но у них не оставалось выбора. Сейчас Куаран был центром мира, там решалось все.

Шарги уходили шумно, с криками, задорными песнями, пошлыми шутками, диким ржанием лошадей и лязгом оружия. Не оборачиваясь, не сожалея — зачем? Их манила другая цель. Клан Теней все-таки перебрался через Большую Воду, кто бы мог подумать. И теперь медлить нельзя, Куаран — ждет. Клан Заката никогда не стоит в очереди за славой, он всегда приходит первым. А Тени пусть прикрывают спину.