Страница 225 из 239
Когда-то цель Хротгира была воином прославленного третьего легиона, несравненным мечником из Детей Императора. Он воплощал в себе идеи боевого мастерства и непримиримого стремления к совершенству, которыми завоевывалась галактика по времена, когда Всеотец еще ходил среди смертных.
Как и изо всех его братьев, пламя Ереси без остатка выжгло из него благородство и честь, а то, что осталось, деградировало в порочность и греховную склонность к колдовству. Десять тысячелетий проливал он кровь в Империуме и безумии варпа, но теперь стоял перед Хротгиром и его стаей в болоте этой планеты внутри Ока. Гордыня была характерной чертой всех космодесантников-предателей, и при виде отряда, прорубающего к нему путь сквозь толпу его презренных слуг, он никак не мог удержаться от участия в кровопролитии.
— У тебя много имен, — пророкотал Хротгир, направляя боевой молот в сторону ждущего чемпиона Хаоса. — Сын Хемоса. Чемпион Фулгрима. Похититель душ. Чемпион Губительных сил. Но для меня ты, монстр, — всего лишь добыча!
Предатель улыбнулся и бросился в бой. За прошедшие тысячелетия он не утратил ни толики боевых умений. Вооруженный серебряным мечом и одержимым демоном хлыстом, павший Ангел Смерти танцующе атаковал стаю Хротгира, превратившись в ураган ложных выпадов и точных ударов.
Эльфар, которого братья по стае знали как Когтя Восточных Ветров, пал первым, разрубленный надвое от шеи до бедра. Следующей обрезали нить Хамы, Вороньей Песни, которого проткнули, предварительно обмотав демоническим хлыстом и прижав руки к бокам. Еще несколько лихорадочных ударов сердца — и трое других воинов из стаи Хротгира встретили свой конец.
— Наша добыча — дуэлянт, — прорычал Хротгир. — Не позволим же ему навязать свои условия!
Воины его стаи одобрительно завылии бросились на чемпиона предателей, как одно целое.
Они атаковали сына Детей Императора, и бой превратился в громкую свалку. Небеса над демоническим миром бурлили, словно чувствуя кровопролитие внизу, и озарялись вспышками полярных сияний и искривленного света. На поле бое проливались потоки желчи и ртути. Горы поднимались над горизонтом, но мгновения спустя падали в беспокойные океаны из немигающих глаз.
Совместными усилиями Волки Фенриса повалили противника на землю. Хротгир прыгнул вперед и обрушил свой молот на грудь предателя. Его враг взвыл от радостной боли, а искривленные лица, покрывавшие нечистую броню, застонали вместе с их тюремщиком.
Хротгир посмотрел в глаза чемпиона, поднимая оружие для завершающего удара.
— Значит, — ухмыльнулся воин из Детей Императора, продемонстрировав игольно-острые зубы. — Это будешь ты.
Последним взмахом своего молота Хротгир подверг сомнению силу Люция Вечного, и тому оказалось нечем ответить.
Хротгир стоял на поле затихшего боя и считал своих убитых. Их неподвижные тела лежали на проклятой земле этого демонического мира, плывущего по краю Ока между реальностью и нереальностью. Оставшиеся члены стаи выстроились позади него в неплотный ряд. Их броню покрывали пятна крови и копоти, оставшиеся после убийственной борьбы.
Павших Влка Фенрика собрали в стороне от бойни. Землю усеивали кучи изломанных трупов, вскрытых клинками или взорванных болтерным огнем. Вытекшая из них кровь превратила землю в липкую ржаво-красную трясину. Тех, в ком еще виднелась былая принадлежность к человеческому роду, покрывали богохульные надписи и клятвы павшим сущностям варпа, командовавшим удовольствием и болью, которым не было прощения в реальности.
По приказу Хротгира Тоэрн окатил трупы врагов из огнемета, оставив от них только обугленные остовы, покрытые жирным пеплом. Космические Волки и раньше не могли с уверенностью сказать, кем враги были в прошлом, но теперь узнать это было вовсе невозможно.
Хротгир сжал рукоять боевого молота, чья голова покоилась на чуждой земле. Братья называли его Камнем под Беспокойным Небом. Он был невозмутим, он был их якорем, никогда не дававшим выхода ни боли, ни радости, ни гневу. Некоторые члены стаи считали, что эмоции вообще были ему недоступны, но нет, эти пожары полыхали в нем, как и в любом его брате. Однако он подавлял их силой духа, скрывал страсти под ледниками дисциплины — дисциплины, которую испытала эта охота.
Даже сквозь респираторы чувствовался пряный, сладкий запах, пробивавшийся через кровь и дым боя. Десятки лун висели в беспокойном небе, похожие на жемчужины, брошенные кем-то в лужу керосина. Они появлялись и исчезали, отращивали лица и поглощали друг друга пастями с клыками из гор.
Хротгиру хотелось сплюнуть — абсолютная неправильность этого места заставляла волосы вставать дыбом. Он не стал заострять внимание на окружавшем их безумии. Самообладание лидера этого не позволяло. Его воины же пробегали пальцами по старым амулетам и талисманам. Он слышал, как они шепчутся друг с другом.
— Как долго мы здесь пробыли?
— Как знать? Здесь даже время отравлено.
…малефикарум поражает все…
…каждую песчинку…
…каждый глоток воздуха…
Хротгир сильнее сжал рукоять молота, скрипнув старой кожей. Слишком много времени они провели в миазмах. Он смотрел, как Вигт наклоняется к павшим и проводит ритуал мертвых.
— Наша охота закончена, — сказал Волчий жрец. Он взглянул на Хротгира из-за волчьей маски смерти. — И мы не вернемся на родной мир с пустыми руками.
Хротгир отчетливо вспомнил, как нанес финальный удар.
Сила удара сорвала ухмыляющуюся голову предателя с плеч в фонтане полуночно-черной крови. Лица, с дрожью прижимавшиеся к поверхности его брони, вскрикнули и заговорили что-то, совершенно не различимое в гаме десятков голосов. Древняя броня затряслась, потеряла фиолетовый цвет и разбилась, как стекло.
Хротгир наклонился к нему, но тут же одернул руку: обезглавленное тело обратилось в кучу горячего пепла. Останки подхватило ветром, они завертелись, вспыхнули, стали дымом и наконец исчезли. От Люция Вечного остался лишь серебряный меч, красный от крови Хротгировских братьев.
Подняв меч, Хротгир, Камень под Беспокойным Небом, почувствовал, как внутри что-то шевельнулось, пытаясь преодолеть баррикады самоконтроля.
Тысячелетиями этот монстр разграблял владения Всеотца. На его руках была кровь миллионов: людей, королей, космодесантников. Он был серьезнейшим врагом человечества, но сегодня Хротгир победил его и отправил в небытие.
На мгновение Хротгир ощутил это — как будто сердца единожды втолкнули в вены ледяную воду. Он почувствовал нечто, в чем отказывал себе всю свою жизнь, что пытался задавить дисциплиной и самоконтролем.
Радость триумфа.
Хротгир прогнал воспоминания о мгновении самодовольства, заглушил радость и зарычал, недовольный потерей контроля. Он повернул голову к Вигту, как раз закончившему свою работу.
— Наши братья? — хрипло спросил он.
— Их сущность осквернена, — прорычал Вигт из-за шлема в форме волчьего черепа, стряхивая кровь с Клыка Моркай, с помощью которого извлекал прогеноиды убитых. — Они потеряны для нас.
Хротгир не ответил, уставившись на серебряный меч в руках. Вдоль проклятого лезвия дрожали и пульсировали отблески эфира. Он не помнил, когда достал меч, ранее повешенный на пояс; забытый боевой молот лежал в пыли.
— Нельзя здесь задерживаться, — сказал Вигт, наклоняясь к нему. — Это место питает в нас тьму. Мы должны быть подобны молнии, исчезающей прежде, чем раздастся гром.
— Где его братья? — спросил Хротгир, показывая на трупы, которые покрывали землю. — Мы убили смертных, малокровных рабов, годных лишь на падаль. Наша цель командовала космодесантниками, древними убийцами из этого трижды проклятого легиона. Где они?
В этот момент Хротгир услышал его. Натужный предсмертный хрип из груды еще не сожженных трупов. Космические Волки прочесали поле боя и обнаружили источник звука, трясущийся в окружении своих мертвых проклятых товарищей. Перерубленное в поясе существо, когда-то, возможно, бывшее человеком, выбралось на поверхность кучи, волоча позади туловища рваные ошметки, и еще судорожно дышало.