Избранное

— Что вы, товарищ… У меня уже сыновья постарше его. Ведь это мы по-нарошному женимся.

Смяв кепку в кулак, парень простодушно рассказывает длинную историю с обменом комнат и жилплощадей, с пропиской и выпиской. Его даже трудно назвать настоящим преступником. Он хочет устроиться в отдельной комнате, чтобы удобнее работать и учиться. То, что он делает сейчас, кажется ему пустой и невинной формальной уловкой. Никто толком не объяснил ему, каков смысл вступления в брак и как гнусно делать из этого фикцию.

А вот другой тип, уже сознательный и хорошо уверенный в себе. Инженер из большого промышленного главка. Заехал на минутку развестись. Дожидается машина у ворот. Он сначала обижается на расспросы — и формально прав:

— Загс не имеет права входить в мотивы развода. Но тут же непринужденно рассказывает:

— Я регистрировался сначала только для жилплощади, чтобы въехать в квартиру. Потом фиктивный брак превратился в фактический. Откровенно говоря, это было очень кстати — и бытовые и интимные потребности, все обслуживалось в одном пункте; очень удобно для приезжего в смысле экономии времени, сам я ленинградец. Но, конечно, всерьез считать ее женой смешно, ведь я на три головы умственно и морально выше ее. Теперь же меня отзывают обратно в Ленинград, ну а там у меня квартира, жена, двое детей. Сами понимаете…

Инженер вынимает пять рублей и аккуратно укладывает в бумажник два рубля сдачи.

В Бауманском районе за три месяца этого года поженилось 1349 пар, развелось за тот же срок 624 пары. Не беремся критиковать первую цифру. Но вторая пропорционально нелепо велика.

Можно, конечно, развести теорию, что-де, мол, происходит переоценка ценностей, проверка и отсев людей, повышение требований друг к другу на почве возросшей культурности и тому подобное… Эти аргументы мы жертвуем на бедность искателям дешевых социологических схем. Факты говорят другое. Наибольшее количество разводов падает на новые и частью чуть ли не на вчерашние браки.

В Пролетарском районе из 366 разводов этого года только 84 падает на браки со стажем больше трех лет. Из остальных 282 аннулированных браков 90 зарегистрировано в 1935 году, а 15 —в нынешнем же году. То же самое соотношение в Ленинском и в прочих районах.

Значит, дело не в переоценке ценностей, не в какой-нибудь генеральной ревизии мужей и жен, а в крайней легкости, неразборчивости браков, которая, в свою очередь, основана на соблазнительной, подстрекающей легкости развода. Не понравится — за трешку разведемся. А тем временем возникают привходящие обстоятельства, движимые, недвижимые, живые — имущество, квартира, ребенок. И трешка из легкого ключика к свободе превращается во вредоносное орудие, трешка раскалывает только что сформировавшуюся семью, ломает быт, калечит маленьких, неповинных людей.

Уже рабочий день на исходе. Сейчас прекратится прием. Входит запыхавшийся гражданин. Лицо знакомое… Ах, вот что, это тот, который разводился. У которого жена читала книжку.

— Мы тут сегодня совершили развод. Нельзя ли аннулировать? Мы передумали.

— Аннулировать развод нельзя. Можно заново зарегистрировать брак. Но для этого нужно присутствие вас обоих.

— Зачем же обоих? Вот ее паспорт. Она у меня нервная, вот сейчас плачет, говорит, что я бессердечный эгоист, что рад избавиться от нее. А перед тем говорила, что мы давно чужие, что бессмысленно тянуть дальше эту канитель.

— Ведь мы советовали вам еще раз подумать. А сейчас в одиночку мы вас поженить не можем.

Он безнадежно махнул рукой и, как замученная кляча, поплелся обратно.

Седьмой час, загс заперт, сотрудники еще сидят, пишут дубликаты к актам, совершенным за день. Вдруг оглушительные удары в дверь, шум и грохот, несомненное землетрясение.

— Откройте, товарищ! Очень надо!

— В чем дело? Учреждение закрыто. Вы бы еще ночью пришли.

— А почему бы и нет. В наше стахановское время загсы должны работать круглые сутки! Как «Гастроном». Без бюрократизма.

За дверью взрыв хохота и аплодисменты. Женский голос убеждает:

— Валентин, не задирайся. Ничего не выйдет, да еще всех заберут, тут милиция рядом. Вася, погововори ты.

Рассудительный голос, какие обыкновенно пускаются в ход для успокоения комсомольских собраний, медоточиво просит:

— Дорогие товарищи, мы очень просим открыть дверь и зарегистрировать брак двух очень заслуженных товарищей. Их сопровождает молодая заводская общественность. Явка в загс задержалась из-за производственного совещания. Но разве станет государство из-за такой причины отнимать хоть один день счастья у ударной советской семьи?

Возразить на это очень трудно. Мы открываем дверь, и через порог вваливается огромная орава с цветами и с гармошкой. В галдеже и смехе не сразу можно выяснить, кто жених и кто выходит замуж. Но когда начинается процедура записи, все утихает, молодая пара стоит застенчиво среди серьезных, ободряющих и задумчивых лиц товарищей и друзей.

1936

ЧУЖИЕ И СВОИ

Летом в Америке хорошо

И более того.

Правительство заботится об отдыхе граждан, оно бдит у ложа взрослого американца и у изголовья ребенка.

Вы, вероятно, думаете, что Соединенные Штаты — страна каторжного, беспредельного капиталистического труда? Так, возможно, было, но сейчас — наоборот: замечательно в Америке.

Еще недавно покойник-президент Гардинг объявил, что Америка должна не только трудиться, но и отдыхать. Он установил, что последняя неделя апреля считается неделей игры для детей и неделей отдыха для взрослых.

Его преемник, президент Кулидж, обратился с воззванием к американскому народу. Воззвание нельзя читать без умиления. Суть его:

«Задача нашей страны — дать каждому возможность использовать жизнь вне дома. Летний отдых гражданина должен быть нашей национальной задачей. Мы должны создать в этом отношении определенную национальную политику».

«Политика отдыха» — это лозунг. Такая штука и на выборах может помочь.

Американская пресса с огромным пылом обсудила и распропагандировала кулиджевский тезис. Аргументация самая пространная: американец должен любить природу и стремиться к ней. Еще свежо предание о заселении Америки, еще влечет к себе обаяние куперовских рассказов, новы рассказы о прериях, стадах бизонов, мустангов.

Отдохнуть есть где в Америке: зимой — в Калифорнии и Флориде, летом — на севере, у границ Канады, в горах. А если надоело — можно в Европу. В этом году в Европу едет более двухсот тысяч человек американских туристов.

Отдыхать и путешествовать в Америке — легкая и удобная вещь. У всякого мало-мальски порядочного американца есть автомобиль. Не какой-нибудь паршивый форд, — они уже вышли из моды, — а большая, сильная, вместительная машина. На ней за несколько часов можно забраться в лесные дебри, на рыбную ловлю, к купанью, на охоту.

По воскресеньям на американской фабрике, чтобы машины не стояли, к ним приставляют «зеленых» эмигрантов — литовцев, евреев, итальянцев — из безработных. В картонажной мастерской, где работал товарищ, вдруг сквозь гул машин резнул крик. Под-ростку-итальянцу оторвало ножом два пальца. Вошел смотритель. Потный, ленивый, раскисший от жары. Обрывком газеты поднял с пола пальцы, швырнул в плевательницу и рявкнул в сторону:

— В следующий раз не приходи!

Это пустяки для президента Кулиджа. Пусть рука с оторванными машиной пальцами не поднимется за него на новых выборах. Владельцев автомобилей, прилежных осуществителей «национальной политики отдыха», и их денег пока достаточно. Они поддержат.

· · · · ·

В ясный летний полдень бесчисленные радиолюбители всей юго-восточной части Соединенных Штатов услышали особенно резкие, настойчивые вызовы: