Страница 19 из 48
Храмы Ульястрета дают явный пример причудливого использования ориентализирующего архитектурного стиля, несмотря на очевидную удаленность этого центра от собственно пунийского ареала – Андалусии. С течением времени они стали всё более явственно обретать эллинизированный облик. В частности, пол, подобно храмам Самоса, Дельф, Посидонии, стал мозаичным; обычно использовалась техника opus testaceum, о чем свидетельствуют находки на территории храма большого количества разноцветных терракотовых кубиков. Внутренние углы и дверные проемы были аккуратно выложены из крупных блоков кубической формы, хорошо отесанных по фасаду. В цистерне, расположенной по соседству, найдена алтарная плита. Из храма происходят 29 фрагментов полихромных терракотовых масок, видимо, являвшихся вотивными, а также несколько иберийских низкогорлых амфор, лепная керамика и очень плохо сохранившиеся изделия из железа и бронзы. Расцвет деятельности этого храма относится к III–II вв. до н. э. Судя по находкам масок Афродиты, в нем отправлялся культ этой богини, тем более что благодаря Страбону известно, что фокейские греки распространили этот культ по всему западносредиземноморскому побережью, начиная от Массалии и заканчивая мысом Нао (Strabo IV. 1.4).
Свои оборонительные стены иберы Ульястрета выстроили под влиянием греческого фортификационного искусства, но одновременно и с учетом рельефа местности. Они были двухрядными, с башнями, бастионами и хорошо укрепленными воротами; куртины нередко имели зигзагообразную форму. Аналогичными, кстати говоря, являются фортификации другого эллинизированного поселения этого же индикетского региона – Пико дель Агила (пров. Аликанте).
Такие заимствования и их адаптация к вкусам иноземных обитателей Ульястрета стали возможны как следствие единства интересов и сосуществования на едином пространстве. Репрезентативным в этом плане является погребение закрытого типа из некрополя Ульястрета, которое его первые исследователи А. Аррибас и Г. Триас де Аррибас датируют серединой VI в. до н. э. С этнической точки зрения умерший был, скорее всего, туземцем, поскольку погребение совершено на основе местных традиций и обряда (кремация с сохранением остатков костей и пепла в оссуарии, тризна с помещением на могиле амфоры с вином) и в погребальный инвентарь входят местные сосуды с едой. С другой стороны, можно допустить, что при жизни ремесленник работал на заказ: в его мастерской производились использовавшиеся греками изделия из металла, основной набор которых, прежде всего фрагменты конской упряжи, представлен и в погребении.
Как была организована торговля? Очевидно, что в VII–VI вв. до н. э. по крайней мере часть продукции производилась на продажу. Можно сказать, что обмен той поры носил меновый характер и осуществлялся по принципу «товар – товар», а роль денежного эквивалента выполняли такие популярные в туземном мире продукты, как вино, благовония, оливковое масло. Об этом свидетельствуют находки в Ульястрете, как уже было сказано, большого количества импортной амфорной тары, питьевой посуды и различных флакончиков и пиксид. Взамен греки, как доминирующая сторона, получали металлоизделия и, вполне возможно, металлы в руде и слитках. Если изделия из металла могли быть произведены в самом Ульястрете, то сырье должно было доставляться скорее всего из предгорий Месеты. Следовательно, в круг торговцев входили представители туземцев этой материковой зоны, а рынок в Ульястрете оформлялся и впоследствии функционировал как межплеменной и международный одновременно. Он опирался на серию торжищ локального уровня, обитатели которых приобретали заморскую продукцию, они считали ее столь экзотической, что включали в погребальный инвентарь своих наиболее уважаемых сородичей. Так на территории северо-восточной Иберии возникла сеть торжищ и речных эмпориев, наиболее крупные из которых – типа Ульястрета – располагались в непосредственной близости к морскому побережью и были международными.
Фокейцы Восточной Ионии не стремились к самостоятельному использованию сырьевых богатств как южной, так и центральной Испании, а предпочитали получать их посредством эмпориальной торговли с Тартессидой в лице ее правителей (в частности, царя Аргантония) и элиты. Обосновавшись в Массалии, они начали практиковать тот же самый вариант посреднической торговли, требовавший поддержания дружественных отношений с широкими слоями обитателей туземных поселений прибрежного типа и небольшой полосы материка (ремесленники, торговцы-капелы), ибо от них в первую очередь зависели объемы и условия поставок столь вожделенной для греков торговой продукции, как, например, рудное сырье, далеко не всегда добывавшееся поблизости. Туземцам этой зоны его могли поставлять с целью перепродажи иберы – непосредственные добытчики из припиренейского и даже запиренейского региона.
На первых порах в торговле участвовали и западные финикийцы – пунийцы, исполнявшие роль прямых партнеров либо выступавшие в качестве производителей, т. е. добытчиков интересовавшего греков продукта. Однако нарастание пунийской агрессии в Западном Средиземноморье приводит к сокращению связей с ними со стороны ионийцев, тогда как, скажем, дорийцы Сицилии и других западносредиземноморских островов продолжали с ними сотрудничество, не отказываясь в то же время от контактов и с ионийскими греками. Примеры такого многостороннего и успешного взаимодействия, как мы старались показать, – наряду с древнеионийскими центрами Сицилии – дают испанские Эмпорион, Индика и Ульястрет.
Глава 2. Римляне в Испании: особенности и основные успехи романизации Пиренейского полуострова
Период истории Испании, связанный с Римом, длился несколько столетий и был насыщен событиями. С точки зрения развития древнеиспанской цивилизации он оказалась весьма результативным.
Реальное открытие Римом этой страны произошло довольно поздно, лишь с созданием собственного военного флота, хотя опосредованные контакты – через Массалию, регламентировавшиеся специальными римско-массалиотскими и римско-карфагенскими договорами, имели место и в более раннюю, так называемую этрусскую эпоху. Знакомство Рима с Испанией было ускорено карфагенянами, которые в период между I и II Пуническими войнами рассматривали ее как часть своего государства. Отсюда в их государственную казну поступали несметные богатства, ставшие особенно необходимыми в условиях перемирия с Римом и подготовки очередной войны за передел центрально- и западносредиземноморского мира. Продукция испанских недр и полей давала возможность реализовать самые смелые из агрессивных амбиций знаменитых полководцев Карфагена – сначала Гамилькара и Газдрубала, а затем и Ганнибала.
Испания занимала приоритетное положение и в экономических планах Рима. Даже если исключить горное дело и металлургическое производство, которые Рим практически полностью связывал с внутренними и кантабрийскими районами Пиренейского полуострова, почти всё сельскохозяйственное производство Бетики и других испанских провинций также работало на экспорт в Рим. В первую очередь – это зерно, рыбная продукция, рыбный соус, оливковое масло и вино, успешно конкурировавшее с италийскими винами Кампании.
Еще с рубежа 240–230-х годов до н. э. Рим стремился организовать сопротивление карфагенянам на Пиренейском полуострове. С начала II Пунической войны римский сенат, разгадав намерение Ганнибала завоевать столицу Римской державы путем высадки в Испании, перехода через непреодолимые Альпы и стремительного марш-броска через Северную Италию – в целях противодействия карфагенской агрессии отправил в Испанию консула Публия Корнелия Сципиона с армией (Liv. XXV. 33. 2–6).
Рубежным в римском завоевании Пиренейского полуострова стал 211/210 г. до н. э. Победа Сципиона над Гасдрубалом Баркой, братом Ганнибала, привела к оформлению новой военно-политической ситуации в Испании. Иберы, под впечатлением разгрома ранее непобедимых карфагенян, выразили свое полное уважение этому римскому полководцу, а их предводители Эдекон и Андобал, а также их свита из числа эдетан и илергетов назвали его царем (Polyb. X. 40). Очень скоро под контролем Сципиона оказалась Андалусия вплоть до устья Гвадалквивира, а турдетаны во главе со своим правителем Аттеном, изменив карфагенянам, перешли на сторону римлян. Для подтверждения успеха Сципион основал Италику, сделав ее поселением воинов-колонистов (App. Iber. 98). Вернувшись после замирения этой южной области в Таррагону, он приложил много усилий для упорядочения отношений с иберами. Для этого он избрал систему союзов с их вождями. Это были первые шаги «мирной» романизации Испании.