Убить Рудольфа

Проблема в том, что теперь секс с постоянным партнёром не приносит нормального удовлетворения. Может быть, это всё потому, что лавина порнухи с Запада заразила наши чувства, или, может, он встретил её, но на выстраивание отношений попросту нет времени. Это похоже на кражу со взломом. Но только вместо слепящих драгоценностей похищаются души. «Не судите, и не судимы будете» – претендует на пожизненный срок одиночества в пустыне, нежели на активную, грязную жизнь в социуме. Прогулка по жизни или отчаянный побег от себя? Решение, которое может созреть у индивида, обожравшегося кислотой и совершившего свой трип за три часа прихода. Вопрос: этот чел хипстер? Ответ: раз и навсегда идентифицируй себя, как, например, член, защищённый презервативом.

Если и говорить о грязи, можно вспомнить Соню Пешку – валютную проститутку, которая перед тем, как завязать и свалить в Швецию, перетрахалась с двадцатью мужиками и наградила всех сифилисом. Вот была потеха, когда женатые самцы заверяли своих жён, что эту гадкую болезнь они подхватили случайно. Типа, производственная травма.

Соне секс был всегда в радость. Она, можно сказать, была рождена для него, и если бы не первая её наидревнейшая профессия, то она наверняка стала бы порно звездой и снималась где-нибудь в подвальной студии на Крестовском острове. Хотя на её месте могла оказаться и ухоженная гопница с модной причёской и грудью третьего размера, прошедшая жесткий и грязный кастинг продюсера с района «Коменды», то есть, говоря питерским сленгом, Коменды (спальный район, прилегающий к Комендантской площади и метро). Всё буквально рядом. Крестовский остров, Комендантский проспект – одна фиолетовая ветка метро. Так вот, сутенёр Сони Вася Брейк был продвинутым чуваком. Оба они считали феминизм дурацкой интригой свихнувшихся баб. «Природный потенциал, – любил говаривать Брейк, – нужно раскрывать через групповой секс».

С Брейком я познакомился случайно, когда после вечерней репетиции на «Болтах» (р-он Балтийского вокзала) закатился в паб освежиться «Carlsberg». Оказалось, что он не только может предложить девочек, но и отлично разбирается в британском пост-панке. Но самыми интересными оказались его рассуждения по поводу брендов. Позже я проанализировал наш разговор, и вот что вскрылось.

Реклама «MacDonald’s» и «Coca-cola» для целого поколения Россиян уже стала традицией. Как насчёт говяжьей котлетки на булочке с кунжутом? Или фирменного ванильного коктейля? Потекла слюна? Кредитки и банковские карты «Visa», где-то включили санкции и наложили лапу на твои сбережения. Невозможно снять деньги? Невозможно отправиться в путешествие? За завтраком вы пьёте чай «Lipton» и не отрываетесь от своего любимого «I-pad» за столом из «Ikea», поглощаете йогурт «Danon» и прикидываете, что спортивный костюм «Adidas» и кроссовки «Nike» в осенний дождливый день некстати, а после работы надо бы зайти в торговый комплекс и прикупить себе что-нибудь новенькое, фирменное, брендовое.

Был такой чувак – Эдвард Бернейс, пионер агрессивного манипулирующего сознания маркетинга. Все ведущие корпорации вооружились его политической идеей того, как управлять толпой: удовлетворять её тайные и сокровенные желания. Делать человеческую массу счастливой и покорной чужой воле. Это и стало началом безудержного потребления того безумия, которое в наши дни и правит всем миром.

Но вернёмся снова в тот вечер. Довольный нашим разговором, я огляделся вокруг. За соседним столиком сидела девушка в чёрном. Она смотрела прямо перед собой. «Интересное у нее лицо», – отметил я про себя, разглядывая её профиль.

– У тебя есть дети? – поинтересовалась она.

Вопрос оказался неожиданным.

– В чём проблема? – отпарировал я.

– Мужчины нуждаются в женщинах и не прочь, когда их усталые крошечные лобики поглаживаются нежной ручкой. Грелка с сиськами для ходячего куска отбросов, мамочка для бездумного удовлетворения ваших скотских фантазий.

– Ничего себе заявленьице! – опешил я.

– Слушай, красивая, – вмешался в разговор Брейк, – ты рамсы попутала, нарываешься?

Девушка в чёрном молча допила свой бокал, потом встала и вышла из паба в ночь. Всплеск воинствующего феминизма в девушке зацепил меня. Этим же вечером я нашёл материалы по данной теме. Оказалось, что самым известным произведением на эту тему является «Манифест общества полного уничтожения мужчин» (1967) писательницы, проститутки и яро-феминистки Валери Соланас:

«Поскольку жизнь в этом обществе – в лучшем случае, абсолютная тоска, и ни одна сфера общества не имеет отношения к женщинам,... то им остаётся только свергнуть правительство, разрушить денежную систему, внедрить полную автоматизацию и уничтожить мужской пол».

Когда я дожёвываю бутерброд с колбасой, Ольга Хант выходит из «парадняка» нашего дома, что на пятой Советской, и идёт на работу. Она дизайнер в одной фирмочке. Кто-то в это время сидит в туалете, провиснув яйцами в унитаз, а соседка-узбечка идёт на кухню готовить плов. Я никому не могу рассказать о том, что индейская шаманская песня – смертельный вирус. Не могу обратиться в полицейский участок. Предположим, кто-то мне поверил. А что за песня? Пропой мне. Убедительно, с выражением. Сколько нужно времени, чтобы смертельный Джинн вылетел из бутылки?

Ты становишься музыкантом не потому, что должен веселить публику или играть на похоронах, музыкант – это тот, кто импровизирует.

Индейская шаманская песня смертельна не только для крыс, она опаснее лихорадки Эбола, она – вирус, который передаётся словом. Однажды мне приснился лагерь индейцев, и, судя по боевой раскраске, это были Сиу. Шаман в глубоком трансе пел эту песню. Когда человека кусает крыса, он может заразиться опасными болезнями. Шаманы умеют пользоваться магией перехода в Иных существ. Обратившись к духу Серой Крысы, я попросил обучить меня её магии. Мне показали две системы, находящиеся во взаимосвязи друг с другом. Тысячелетний симбиоз крыс и людей – это стало неожиданным и очевидным прозрением.

Уже днём я свалился с высокой температурой. Пока я потел под двумя одеялами, происходила трансформация. Неожиданно я провалился в оцепеняющую пустоту и услышал то, что называют глоссолалия - магический метод пропевания звуков на несуществующем языке. А если песня попадёт в лапы маньяков и террористов?

Пока газ иприт не был применён в Первой Мировой, никто не предполагал, как далеко шагнёт смертельная химия. Я много лет прожил неподалёку от метро Кузьминки. С весны и до поздней осени я бывал там с девушками. Кусты, в которых мы этим занимались, тянули свои соки из земли, насквозь пропитанной мышьяком. Прикрыв глаза от удовольствия, я наблюдал гуляющих жопастых мамочек с колясками. Мы все и не подозревали о скрытой угрозе.

Московский лесопарк Кузьминки славится своим тёмным прошлым. Там была особая зона испытания химического оружия. С 1918-1937 испытывались снаряды, начинённые ипритом. В большие траншеи загоняли коров и расстреливали их этими снарядами. Неподалёку, в этом же лесопарке, находилась лаборатория по испытанию бактериологического оружия.

Если Рудольф убит, это была вынужденная мера, он стал неким злосчастным фетишем, с которым стоило покончить, моим Дракулой, мои ящиком Пандоры.

И всё же сосед Жезл почти уверен, что они ещё вернутся. Другой сосед по лестничной клетке считает, что Рудольф избежал своего последнего часа. Елена Сергеевна говорит, что так не бывает, как в сказке. Подозрительная тишина. Поле битвы опустело. А что индейцы? Быть может, их песня, переброшенная в наш мир – астральная месть за тотальное уничтожение их людьми белой расы.

Профессор Рудольф Раммел из Гавайского университета считает, что «за весь период европейской колонизации от двух до пятнадцати миллионов индейцев стали жертвами геноцида». А открытие американского континента Христофором Колумбом стало началом этого геноцида.