Измена

       - В южном крыле, рядом с оружейной, - тихий голос походил на шелест опадающих листьев.

       - Что ж, неплохо. - Граф поднялся, но тут же споткнулся и сел обратно. - Дьявол! Опять заболела нога! - И пояснил гостю: - В прошлом году я получил рану, не слишком опасную, но болезненную. С тех пор она жутко ноет к непогоде. Это неприятно. Похоже, будет гроза. Вы не обидитесь, если вас проводит Агнесс?

       Нескио почуял засаду, но спокойно заверил, что никакой обиды он не чувствует. И не преминул поддеть графа:

       - Когда мужчину сопровождает такая красотка, ему полагается радоваться, а не оскорбляться.

       Граф сумрачно усмехнулся, и Агнесс, не дожидаясь приказания, пошла вперед, прихватив со стены факел в металлической оправе. Нескио пошел за ней. Заметив, что факел подрагивает в слабых женских руках, попросил:

       - Дайте факел мне, Агнесс. Он слишком тяжел для ваших нежных ручек.

       Она остановилась и с недоумением посмотрела на него.

       - Никто мне такого не говорил. Но возьмите, если вам так удобнее.

       Нескио взял у нее из руки факел. Высоко подняв его над головой, высветил длинный коридор, по которому они шли.

       - А почему в замке нет свечей? Или хотя бы ниш для масла?

       - У меня есть свечи. Я использую их у себя в комнатах. А масло дорого. У графа не так уж много денег, чтобы роскошествовать в замке. Здесь никто не живет.

       - А вы?

       Она снова удивилась.

       - Я не в счет. Я имею в виду членов семьи, а я только прислуга.

       Нескио никогда не экономил на близких, особенно тех, кто был ему хоть немного дорог, поэтому сочувственно покосился на нее, но промолчал. Кто он здесь, чтобы указывать, как нужно жить?

       Они довольно быстро дошли до покоев, предназначенных гостю. Агнесс взяла из рук нескио факел и воткнула его в подставку на стене. Затем распахнула дверь и вошла первой. Нескио вошел следом. Комната была обставлена, как и все в этом замке, в унылых коричнево-пурпурных тонах. Но в ней пылал камин, было тепло и даже уютно от весело потрескивавших дров. В глубине, в алькове, стояла широкая кровать под балдахином, застеленная свежим льняным бельем. На столике подле нее в подсвечнике горели три свечи.

       Войдя в комнату, Агнесс аккуратно притворила дверь, чтобы не выпустить тепло. Указав на стопку белья на прикроватной тумбе, застенчиво предложила:

       - Здесь свежее белье. А там, - она махнула рукой в противоположный конец комнаты, - горячая вода. Вино стоит на столике у окна. Вам еще что-нибудь нужно, нескио?

       - Нет, спасибо. Но, - тут он немного помялся, понимая возмутительность своего вопроса: - сколько вы живете с графом, Агнесс?

       Она недовольно поджала губы, но ответила вежливо:

       - Скоро десять лет.

       - А сколько вам лет?

       - Двадцать пять.

       Он удивился. Ему казалось, что ей не меньше тридцати. Поняв его безмолвное удивление, она тихо протянула:

       - Жизнь в таком месте не красит. Этот замок из всех высасывает красоту и молодость. Скоро граф заменит и меня. Я здесь далеко не первая.

       - А где же предыдущие? Надеюсь, не в замке?

       Агнесс отшатнулась и испуганно заявила:

       - Я не знаю.

       Нескио не поверил, уж слишком неверным был ее тихий голос.

       - У вас есть дети?

       Она посмотрела на него затравленным взглядом.

       - У меня был малыш. Но он умер. В замке не живут дети.

       - А как вы попали в замок, Агнесс?

       Она нервно затеребила жемчужные бусы на шее.

       - Меня похитили.

       Нескио насторожился.

       - Как это было?

       - Я с семьей шла куда-то, не помню, куда. Подъехала черная карета и меня закинули в нее.

       - Где это было?

       - Я не помню. Это было так давно.

       - Но красть людей незаконно!

       - Кого это волнует? Многие из замковой челяди похищены людьми графа посреди бела дня. Если бы я была из благородной семьи, а так... - она обреченно склонила голову.

       - Я могу передать вашу жалобу наместнику. - Нескио не понимал, почему у него так сильно заболело в груди. Он не раз слышал подобные истории, но никогда они не вызывали в нем такого сильного отклика.

       Агнесс испуганно протянула к нему руки.

       - Только не это, умоляю вас! Мне никто не поможет, а граф тут же меня убьет! И хорошо, если только убьет!

       Нескио хотел спросить что-то еще, но она взмолилась, еще ниже опустив белое от страха лицо:

       - Я могу идти, нескио?

       Он обуздал свое докучное любопытство.

       - Идите, я и сам справлюсь.

       Торопливо присев в знак прощания, она заспешила к двери. В этот же момент и нескио сделал широкий шаг, желая по-рыцарски распахнуть их перед ней. Они столкнулись около дверей и на мгновенье замерли. Агнесс внезапно по-девчоночьи хихикнула, подняв к нему голову. Нескио впервые посмотрел на нее мужским взглядом и понял, насколько же она хороша. В ней засмеялось все - от голубых глаз с золотистыми искорками в глубине до высоко поднятых уголков губ.

       Не понимая, что делает, нескио по-медвежьи обхватил ее и поцеловал. Она тут же испугалась и отчаянно толкнула его в грудь. Он нехотя ее отпустил, чувствуя странное сожаление и глубокую печаль.

       - Это не то, что вы подумали! - она заикалась от испуга. - Граф никогда не предлагает меня своим гостям.

       - А если я попрошу тебя у него на эту ночь, что он ответит, как ты думаешь?

       Она безнадежно посмотрела на него, повернулась и, рывком раскрыв дверь, побежала, подхватив пышные юбки. Факел остался на стене. Нескио посмотрел ей вслед, но, рассудив, что она и без света не заблудится в хорошо знакомом ей замке, плотно закрыл дверь.

       Сон прошел. Он сел на деревянную скамью возле камина и задумался, глядя на огонь. Поцелуй казался ему наваждением, до того хотелось продолжения. Наверняка это и есть наведенные на него колдовские чары. Недаром он сразу понял, что тут нечисто, когда граф отправил ее с ним. Ни один мужчина не будет оставлять свою любовницу наедине с гостем, если не хочет его ублажить. Или зачаровать ее красотой. И он, похоже, зачарован.

       Но он справится с этим. Он закаленный в боях воин, его голыми руками не возьмешь. И даже такими сладкими ручками, как у этой коварной красотки.

       Нескио пригрелся у жарко растопленного камина, его разморило и потянуло в сон.

       Он уже дремал, когда от крайней башни, башни Агнесс, донесся едва различимый быстро оборвавшийся звон, и нескио понял: там что-то произошло. Но что? Было тихо, слишком тихо. Замок начал внушать ему какой-то странный нереальный трепет. Может быть, маркиз с лэрдом были правы, когда отговаривали его от ночевки здесь?

       Он прислушался. Ему послышался тихий и безнадежный женский плач. И скорее не послышался, а почудился. Замок был слишком огромен, чтобы в нем были слышны отдаленные звуки. Тут даже никаких скрипов и шорохов, таких обычных в старинных зданиях, и тех не было. Здесь царила тишина, зловещая и пугающая.

       Нескио осторожно выглянул в пустынный коридор. Никого. Но плач чудился все явственнее и громче. Он нащупал кинжал на боку, с которым никогда не расставался. Прикосновение к холодному металлу несколько его ободрило.

       Факел на стене еще горел, и нескио, решившись, вырвал его из подставки. Подняв на высоту вытянутой руки, пошел на неверный звук, освещая путь колеблющимся пламенем. Он много раз поворачивал, шел то по одним полуосыпающимся лестницам, то по другим, пока не уперся в тяжелую низкую дверь.

       Нескио с силой толкнул ее, она медлительно отворилась, и он сделал решительный шаг вперед. Резко пахнуло свежей кровью. Он быстро окинул помещение внимательным взором. Это была маленькая пыточная камера. В углу стояла железная баба под веселым названием "примерь меня". Нескио и самому приходилось применять орудия пыток, но то было на войне. Он никогда не испытывал удовольствия от чужой боли. Но знал таких, для кого обязанности палача были наслаждением.