Путь домой

И весьма вероятно, подумала она, беглый инопланетянин.

– Спок? – повторил Кирк.

– Как Вы просили, адмирал, – сказал Спок, – я думаю. – Он продолжал думать. Лицо его было лишено всякого выражения. – Коммандер Чехов – совершенно нормальный человек земного происхождения. И лишь самое тщательное вскрытие способно обнаружить признаки того, что он не из этого времени. Возможность, что его смерть здесь изменит настоящее или будущее, минимальна.

– То есть ты считаешь, что мы должны найти китов, вернуться домой… и оставить Павла умирать здесь.

– Эй, минутку! – закричал Маккой.

– Нет, адмирал, – сказал Спок. – Я считаю, что доктор Маккой прав. Мы должны помочь коммандеру Чехову.

– Вы считаете это логичным, мистер Спок?

– Нет, адмирал. Но я полагаю, это именно то, что вы называете человечным.

На миг Джилиан показалось, что его суровые, аскетические черты смягчились. Пожалуй, это были первые слова мистера Спока, не удивившие её; Кирк же был явно удивлён, услышав такое из уст своего друга. Он колебался. Спок продолжал невозмутимо взирать на него.

– Ладно. – Кирк обернулся к Джилиан. – Вы нам поможете?

– Конечно, – сказала она. – Только как?

– Прежде всего, – сказал доктор Маккой, – мы должны выглядеть, как доктора.

В этот раз Джилиан внимательно прислушивалась к ощущениям от транспортаторного луча: вот какая-то сила приподнимает её, легонько вращает, а затем переносит в совершенно другое место – всё это наполнило её изумлением и восторгом.

Может, всё дело в выбросе адреналина, подумала она, но сдаётся мне, это неплохое лекарство от депрессии.

Материализовавшись окончательно, Джилиан обнаружила, что находится в полной темноте. Она шагнула вперёд, вытянув руки, нащупала стену, шаря по ней, отыскала дверь, затем выключатель и включила свет.

Бинго! подумала она. Джилиан просила мистера Скотта по возможности транспортировать их в какое-нибудь маленькое помещение, где никого нет. Инженер сумел выполнить её просьбу как нельзя лучше; мало того, что они очутились в кладовой, это оказалась кладовая, где хранились халаты и хирургические балахоны.

– Этот чёртов клингонский транспортатор даже хуже, чем наши, – проворчал Маккой.

– Что это значит? – спросила Джилиан, перебирая аккуратно сложенные хирургические балахоны. Интересно, у них есть размеры или тут один размер на всех? Одно время, когда она училась в колледже, среди молодёжи была мода надевать шутки ради украденные из больниц хирургические балахоны, но её это как-то не заинтересовало. К тому же у неё не было знакомого студента-медика, который мог бы украсть для не такой балахон. Всё, что она о них знала – это что их можно надеть наизнанку или задом наперёд.

– О, доктор Маккой не любит транспортаторных лучей, – ответил Кирк.

– Правда? А по-моему, это просто здорово. Но я спрашивала, почему эти лучи не ваши?

– Наш корабль – и наш транспортатор – клингонские, из Клингонской Империи, – пояснил Кирк. – Они, если можно так выразиться, другой марки.

– Как получилось, что вы летите на чужом корабле? – спросила Джилиан, продолжая рыться в балахонах. Они были только трёх размеров, так что нужные она подобрала довольно быстро.

– Это длинная истории. Вкратце, ничего другого под рукой не оказалось, да и его пришлось его украсть.

– У нас нет времени рассказывать истории, хоть бы и вкратце! – оборвал Маккой. – Давайте побыстрее найдём Чехова и уберёмся отсюда. – И он взялся за дверную ручку.

– Минуточку. – Джилиан протянула Маккою голубой балахон. – Мне послышалось, Вы сказали, что хотите выглядеть, как доктор.

– А мне послышалось, Вы сказали, что со своей сумкой я и выгляжу, как доктор. – И он поднял свою медицинскую сумку, действительно внешне мало чем отличающуюся от тех, что носили доктора в двадцатом веке.

– Так оно и есть. Но никто не пустит Вас в операционную в обычной одежде. – Она натянула балахон через голову. – Доктор Джилиан Тейлор, ну очень новоиспечённый врач.

Внезапно дверная ручка повернулась. Джилиан молниеносно обняла за плечи одной рукой Кирка, другой Маккоя и, притянув обоих к себе, поцеловала Кирка в губы. Ошеломлённый, Маккой сперва отпрянул, затем спрятал лицо в её волосах.

Дверь распахнулась. Джилиан сделала вид, что не в силах оторваться от Кирка. Ей даже не пришлось особенно притворяться. Запах от Кирка исходил приятный. Щекой она ощущала его дыхание.

– О! – весело произнёс чей-то голос. Затем послышался смешок, и дверь захлопнулась. Джилиан отпустила Кирка и Маккоя.

– Прошу прощения, – сказала она.

Маккой прочистил горло.

– В извинениях нет необходимости, – смущённо произнёс Кирк.

Спустя несколько секунд, уже одетые, как врачи, они осторожно приоткрыли дверь и выглянули в коридор.

– Никого, – сообщил Кирк. – Можно выходить.

Уже выходя из кладовой, Джилиан захватила несколько хирургических масок и пакетов стерильных салфеток.

– Мы посмотрим там, Боунз, – сказал Кирк, – а ты иди туда.

Маккой зашагал по коридору, старательно делая вид, что он знает, куда идёт и что делает. Он кивал встречным, будто знал их, и они кивали ему в ответ, будто знали его.

Какая-то старая женщина лежала на носилках у входа в комнату, полную каких-то странных аппаратов, выглядевших для Маккоя как средневековые орудия пыток. Надеясь сориентироваться, Маккой остановился рядом с носилками.

– Доктор… – с трудом произнесла пациентка. Лицо её было бледным, руки дрожали. Возле вены на локтевом сгибе темнел большущий синяк.

– Что с Вами? – спросил Маккой.

– Почки. – Она с покорностью смотрела в комнату перед собой. – Диализ…

– Диализ? Что это, средние века? – Он покачал головой. Чёрт с ним, с неоставлением признаков анахронической технологии. Достав из сумки капсулу, он сунул её в рот пациентке. – Проглотите это. – Он зашагал прочь, бросив через плечо. – А если что-нибудь будет не в порядке, позовите меня.

Маккой скользнул взглядом по стенам в поисках интеркома – ведь был же уже в двадцатом веке интерком! – чтобы спросить, где находятся операционные, но тут увидел, как Джим машет ему рукой с другого конца коридора. Маккой поспешно направился к нему.

– Чехов в коридоре этажом выше, – сообщил Кирк. – Там выставлена охрана. Он по-прежнему в критическом состоянии. Черепно-мозговая травма. Они собираются оперировать его.

– О Господи. Почему они уже просто не просверлят ему в голове дырку, чтобы духи болезни вышли наружу? – Завидев поблизости пустую каталку, Маккой схватил её. – Пошли.

Он закатил каталку в пустую комнату и закрыл дверь.

– Давайте маски, – велел он Джилиан, – и ложитесь сюда.

Она протянула ему им маски.

– Секунду. Как получилось, что я пациентка, а вы – врачи?

– Что? – недоумённо переспросил Маккой.

– Ради Бога, Джилиан, какое это имеет значение? – спросил Джим.

Джилиан видела, что он искреннее не понимает, почему это предложение так раздражает её. Это рассказало ей о его будущем нечто такое, что было для неё гораздо прекраснее всех услышанных от него до сих пор чудес. Джилиан улеглась на каталку и накрылась простынёй.

Спустя несколько секунд, везя каталку с неподвижно лежащей женщиной, в лифт вошли двое. Находившиеся в лифте два врача не обратили на них ни малейшего внимания, продолжая обсуждать химиотерапию и её побочные эффекты.

Медицина двадцатого века была так близка к открытиям, которые должны были избавить пациентов от подобных мучений, и всё же этот мир продолжал тратить ресурсы на вооружения. «Невероятно», – пробормотал Маккой.

Оба врача разом обернулись к нему.

– Вы придерживаетесь другой точки зрения, доктор? – спросил один из них.

Лифт остановился. Двери открылись.

– Чертовски смахивает на испанскую инквизицию. – С этими словами Маккой шагнул из лифта, оставив врачей в полном недоумении. Ему необходимо было добраться до Чехова, пока здешние врачи не наделали ему такого вреда, который даже медицине двадцать третьего века не под силу будет исправить.