Путь домой

Путь домой.

Вонда Макинтайр.

Пролог

Странник пел.

Среди хитросплетений своей всеобъемлющей памяти он пел свою песню. Зарождаясь в одной точке, песня расходилась мощными кругами и спустя время, измеряемое не годами, а возрастом планет, достигала наивысшей силы в его сердце.

Законченную песню странник посылал в космическое пространство. Ответом ему были песни других существ. Так создавалась сеть общения, раскинувшаяся по всей Галактике. Сеть эта связывала воедино расы разумных существ, разделённых огромным космическим пространством.

Время от времени Страннику случалось обнаружить новый развившийся разум, и в сложной сети появлялся новый элемент. И тогда Странник испытывал радость.

Но случалось ему испытывать и скорбь.

Странник совершал свой путь по спирали, идущей от периметра Галактики к её центру и затем опять от центра к периметру. Он странствовал эон за эоном и пел свою песню разума.

Песни давали ему радость, и это было единственным его уязвимым местом. Ни радиация, ни взрывы сверхновых не представляли для него опасности. Он мог защитить себя против любого вреда, который способна причинить материя. Но если случалось терять нити созданной им сети, его охватывала скорбь.

Когда в одной из этих нитей песнь изменилась, и радость и восторг сменились болью, печалью и ужасом, странник прислушался, принял решение и собрал всю свою огромную энергию, необходимую для того, чтобы изменить курс.

Распевая песню поддержки, он устремился на другую сторону Галактики, к маленькой голубой планете, вращающейся вокруг ничем не примечательной жёлтой звезды.

Адмирал Джеймс Т. Кирк нетерпеливо расхаживал взад-вперёд по сводчатой пещере. Снаружи вовсю светило красное солнце Вулкана, но в убежище адептов древних мыслей, защищённом от невыносимой жары толщей горы, в которой оно было вырублено, царила прохлада.

– Да успокойся ты, Джим, – сказал Леонард Маккой.  – Оттого, что ты будешь бегать из угла в угол, Т’Лар быстрее не придёт. А у меня от твоей беготни голова кружится.

– Мне всё равно, увижу я Т’Лар или нет, – ответил Джим. – Но вот уже три дня, как они фактически держат Спока в полной изоляции. Прежде, чем мы покинем Вулкан, я хочу быть уверенным, что с ним всё в порядке.

– В порядке он или нет, ты ничего больше не можешь сделать. – Доктор слабо улыбнулся. – Да и я тоже.

– Нет, – мягко сказал Джим. – Ты сделал, что мог. Ты спас ему жизнь. – Джим волновался за Маккоя не меньше, чем за Спока. Его беспокоило измученное состояние доктора. Отпусти Маккой одну из своих прежних шуточек – Джиму стало бы легче.

– Мы улетаем? – спросил Маккой. – Ты подучил что-нибудь от Звёздного Флота?

– Нет. Но мы должны вернуться на Землю. По крайней мере, я должен. Я обязан ответить за свои действия. За нарушение приказа. За гибель «Энтерпрайза».

– Не ты один, – сказал Маккой.

– Я не желаю, чтобы кто-то попытался стать героем ради меня! – сказал Джим. – Ответственность целиком и полностью лежит…

– Кто говорит о том, чтобы взять на себя ответственность? – удивился Маккой. – Я говорю о том, чтобы убраться с Вулкана. Джим, эта чёртова сила тяжести давит на меня. Если я проторчу здесь ещё немного, то просто превращусь в лужу протоплазмы.

– Вот это уже похоже на тебя, Боунз, – рассмеялся Джим.

– Кирк. Маккой.

На пороге стояла юная вулканка.

Джим мгновенно перестал смеяться.

– У Вас есть новости о Споке?

– Моё имя Т’Мей. Я пришла отвести Вас к Т’Лар.

Она обернулась, и её длинный тёмно-голубой – цвет, который носили ученики – плащ мягко колыхнулся, коснувшись пола. Лишь однажды, много лет назад Кирк видел такую же красивую вулканку, светловолосую, голубоглазую, с золотисто-зелёным оттенком кожи.

– Я подожду тут, ты мне потом расскажешь, – сказал Маккой.

При этих словах Т’Мей оглянулась.

– Маккой, это тебя мне велено привести, а не Кирка.

– Что ей от меня нужно?

– Я её ученица, а не переводчик.

– Ладно, Боунз, иди уж, – сказал Кирк. – Я уверен, что Т’Лар удовлетворит твоё любопытство.

– Что-то всё моё любопытство куда-то подевалось, но всё равно спасибо. – Он поднялся со стула и с ворчанием последовал за Т’Мей по длинному коридору. Джим пошёл следом.

Юная вулканка ввела их в другую пещеру и молча удалилась. Джим и Маккой остались лицом к лицу с высшим адептом учения.

Хотя в этот раз Т’Лар и не носила церемониальных одеяний ритуала фал-тор-пан, выглядела она не менее величественной. Даже когда она была в простом зелёном плаще, и седые её волосы были просто убраны, весь её облик дышал достоинством и силой.

– Мы осмотрели Спока, – без всяких вступлений заговорила она. – Его катра, его дух, полностью возвращены ему.

– Значит, теперь с ним всё в порядке, – сказал Джим. – Он может теперь…

Т’Лар взглянула на него, и он осёкся. Затем вулканка обратилась к Маккою.

– Но ты, Маккой, не был подготовлен к тому, чтобы выдержать перенос катры. Я обнаружила, что он сохранил определённые элементы твоей психики, в то время как определённые элементы его личности остаются в твоём сознании.

– Что?! – вскричал Маккой.

– Я продолжу перенос, пока он не завершится. – Она поднялась. – Пожалуйста, следуй за мной.

Маккой застыл.

– Что Вы говорите? – спросил Джим. – Что Боунз опять должен пройти через фал-тор-пан? Сколько, по-вашему, он способен выдержать?

– Тебя это не касается, Кирк, – сказала Т’Лар.

– Всё, что касается моих офицеров, касается и меня!

– Почему Вы, земляне, вмешиваетесь туда, где ничего не можете поделать? – спросила Т’Лар. – Я проведу обычный мелдинг. Со временем процесс даст Споку и Маккою возможность отделиться друг от друга.

– Со временем? – переспросил Маккой. – И какое же это «время»?

– Этого мы не можем знать, – отвечала Т'Лар. – Попытки объединения катры с физическим телом не предпринимались на протяжении всей истории, и даже в легендах перенос происходил между вулканцами.

– А если я не соглашусь на мелдинг?

– Этим ты искалечишь Спока.

– А как насчёт Маккоя? – спросил Кирк.

– Полагаю, сила личности Спока вновь подчинит себе Маккоя, как это было, когда он носил катру Спока.

Маккой скривился.

– Похоже, выбора у меня нет, верно?

– Верно, – согласилась Т'Лар. – Выбора у тебя нет. – Она указала на выход, задёрнутый портьерой. – Пойдём.

Маккой колебался. Джим шагнул и стал рядом с ним.

– Кирк, – сказала Т'Лар. – Ты должен остаться здесь.

– Но…

– Ты ничем не можешь помочь. Ты только помешаешь.

– Что может помешать мне пойти за вами?

– Твоя забота о благополучии Спока и Маккоя.

– Всё в порядке, Джим, – сказал Маккой. Он последовал за Т'Лар, и оба скрылись за портьерой. Лишь плотная ткань отделяла Джима от них.

Оставшись один, Джим опять принялся шагать из угла в угол.

В комнате за портьерой их ждал Спок. Он был одет в длинный белый вулканский плащ, так непохожий на форму, в которой Маккой привык его видеть. Не считая этого, вулканец выглядел как обычно: чёрные волосы аккуратно причёсаны, короткие пряди спадают на лоб. Лицо его было бесстрастно, тёмные, глубоко посаженные глаза ничего не выражали.

– Спок?

Маккой и полувулканец-полуземлянин были близкими друзьями многие годы. Но теперь Спок не отозвался и ничем не дал понять, что заметил появление доктора. Он даже не поднял бровь. Его земная сторона, казалось, была запрятана глубже, чем когда-либо раньше.

Т’Лар сделала нетерпеливый жест. Ни глубокое овладение учением, ни высокое положение не наделили её терпением. Спок лёг на длинную узкую гранитную плиту. Вкрапленные в неё кусочки слюды поблёскивали в тусклом свете комнаты. Маккой остановился перед такой же плитой, с неудовольствием глядя на неё.