Страница 19 из 22
– Не послать ли нам за помощью в Богуслав к Самусю или в Брацлав к Абазину? – спросил кто-то.
Все взгляды обратились к Палию. Палий покачал головой, продолжая смотреть в одну точку:
– В Богуслав уже послал, а в Брацлав нет, оттуда помощь не поспеет, да и кто знает, лучше ли у них самих. Однако противника встречать придется в поле. Моя думка такая: сейчас Яблоновский попробует пойти с ходу на ворота, но, ожегшись, будет ждать пехоту и пушек. А нам и надо разбить его до прихода пехоты. Сделаем так: пять сотен станут в снегуровском лесу, пропустив вперед драгун и рейтар. Всех остальных я посажу на коней. У кого нет коня, тех вместе с крестьянами поставить на стены. Яблоновский через болота лезть не будет и, конечно, пойдет на приступ со стороны Снегуровки: когда ему не удастся ворваться в город наскоком, он отойдет. Тогда ему в хвост и ударят казаки, а мы – из города. Пока подойдет пехота, от рейтар и других только название останется, а мы за стены отойдем. У кого другая думка, говорите.
– Нету другой! – крикнул Часнык.
– Значит, порешили? – еще раз переспросил полковник. Сотники утвердительно закивали головами.
Вернулся Савва и доложил, что Тишко с пешим полком готов к защите города.
– Теперь, Савва, ты поведешь казаков в засаду, бери все бывшие реестровые сотни, да еще сотню Часныка. И торопись, мешкать никак нельзя. Сигналом тебе будет пушечный выстрел из крепости. Поезжай быстрее, да гляди – не выдай себя раньше времени, – кивнул Палий вдогонку Савве.
Палий прошел в другую комнату, там находился второй его джура по кличке Цыганчук. Это был хорошо одетый, статный казак с обветренным лицом, он казался немного старше двадцати трех лет. Спокойный и смекалистый в деле, веселый и шутливый на отдыхе, Цыганчук быстро завоевал общую любовь и симпатию. Палий сам часто удивлялся его сметливости и изобретательности.
Палий сел за стол и стал писать что-то на листе бумаги.
– Сейчас я напишу письмо, которое ты отвезешь в Батурин и отдашь гетману Мазепе в руки. – Лицо Цыганчука при этих словах не выразило ни любопытства, ни удивления: ему уже доводилось выполнять важные поручения. – Я прошу пороха и свинца, а то у нас маловато. Если Мазепа не согласится, ты на словах напомнишь ему, что есть установка из Москвы помогать правобережцам всем, чем только можно, но он и сам про то знает. Письмо спрячь подальше – лучше голову потерять, чем это письмо. Возьми с собой двух казаков у Саввы.
Семен Палий проводил Цыганчука и сам пошел на улицу. Мимо промчались сотни, уходившие в засаду. На валу устанавливали пушки, насыпали камень, укладывали огромные бревна. К южным воротам медленно стягивались казачьи сотни и, спешившись, ожидали начала боя. К ним прибывали все новые всадники, правда у них не было никакого оружия, кроме сабель, а кое у кого – лишь коса на палке. Однако из крестьян были созданы три сотни.
Жители Фастова поспешно укрепляли стены.
XLIV
Солнце поднималось к полудню. Приготовления закончились. Все столпились на валу и вглядывались в Поволоцкую дорогу. Вражеские полки долго не появлялись, кое-кто уже начал, было, сомневаться – не привиделись ли они сторожевику на Ивановой могиле.
Но вот Палий заметил в подзорную трубу далекую пыль. С каждой минутой она приближалась, и вскоре на горизонте показался большой, сабель в пятьсот, отряд драгун без хоругвей и знаков. Сдержанной россыпью отряд двигался к городу. До стен оставалось не более полутора верст, когда отряд стремительно развернулся на равнине и галопом помчался прямо к воротам. Казаки залегли на валу. Драгуны мчались неширокой лавой, набирая все большую скорость. Уже можно было видеть напряженные лица передних всадников.
Палий выстрелил из пистолета. На валу, словно из-под земли, выросли сотни защитников: прямо по драгунам ударил залп из пушек, ружей и мушкетов. Драгуны сбились, передние стали поворачивать обратно, задние с разгона напирали на них, сваливая коней вместе с всадниками. Второй залп пришелся уже в спину драгунам, которые, оставив у ворот с полсотни трупов, удирали, неистово пришпоривая лошадей.
– Готовьте коней, – приказал Палий, не отрывая глаз от трубы.
Разбитый отряд доскакал до основной части войск Яблоновского, которая в это время показалась в поле. Поляки остановились у небольшого озерка, очевидно, ожидая пехоту. Спешились.
– Пора! – крикнул Палий полковому судье Леську Семарину. – Пока они не выслали дозорных, подавай знак.
Лесько вынул из кармана платок и махнул им в сторону крепостной башни у западных городских ворот. Вершину башни окутал большой клуб дыма, прогремел выстрел. Теперь Палий не отводил глаз от леса: с двух сторон, охватывая поляков, вылетели казаки.
– Далеченько ляхи от леса, – тревожно проговорил Палий, – успеют сесть на коней.
Шляхтичи в самом деле успели сесть в седла, хотя развернуться к бою у них уже не было времени.
– Собьют ли их? Ты смотри, какая сеча завязалась. Устояли. Ну, держитесь, теперь только не дать им прорваться.
Скоро поднявшаяся пыль скрыла поле битвы.
– Почему-то сбились возле болота, видишь? – показал Палий нагайкой. – Вон отделился гурт ляхов, обходят наших слева. Открывай ворота.
Из ворот вымчались конные сотни.
Невысокий конь Палия рвал из рук поводья, далеко оставив всех позади. Полковник то и дело оглядывался, проверяя, не сбились ли сотни – он особенно боялся за необученных крестьян. Но сотни скакали ровными прямоугольниками. Палий выбросил влево руку с нагайкой и следил, как казаки разворачиваются в лаву, подаются все левее, закругляя фронт подковой. Яблоновский не ожидал, что противник получит подмогу – вернее, ему некогда было об этом подумать, его фланг был сметен неожиданным нападением казаков. Однако подоспел отброшенный от ворот отряд рейтар, и они с ходу вклинились в сотню Палия. Савва усилил натиск, прижимая рейтар и драгун к озеру. Кое-кто из них пытался спастись бегством – переплывал верхом через озеро, проскальзывал между рядами казаков. Яблоновский тщетно старался навести хоть какой-нибудь порядок в своем войске. Наконец, ему удалось собрать вокруг себя около сотни рейтар, и он бросился прямо к лесу – здесь было меньше всего казаков. С новой силой вспыхнула сеча. Палий тоже пробирался туда, издали следя за Яблоновским.
Вдруг он увидел Семашку, который рубился с драгуном. Оба очень устали, и хотя Семашко хорошо владел саблей, однако не причинял противнику вреда – тот был в полудоспехах. Сабля Семашко только скользила по металлу. Улучив момент, драгунский ротмистр со всего размаху ударил по сабле Семашко. У самого эфеса она выскользнула из рук парня и упала на изрытую копытами землю. Драгун снова замахнулся из-за плеча, но Семашко рванул повод и поставил коня на дыбы, прикрывшись от удара. Все это произошло в какое-то мгновение, и Палий, видя, что не успеет доскакать до Семашки, выхватил ятаган. Ятаган просвистел в воздухе и, пронзив кривым лезвием шею рейтара, засел в ней по самую рукоятку.
– Держись, сынок! – крикнул Палий Семашко. – Ты как здесь оказался. Я тебя посылал за помощью в Богуслав.
– Помощь идет. Сотня из Богуслава, вторая из Медвина. Я поскакал вперед, чтобы тебя об этом известить.
– Хорошо, следуй за мной! – они поскакали за Яблоновским. Но рейтары уже прорвались и удирали к лесу. Бой постепенно угасал, только кое-где одинокий спешенный шляхтич отчаянно отбивался от казака.
– За стены, пока к ним не подошла подмога! – приказал полковник.
Сотники стали скликать казаков, ловивших лошадей или собиравших оружие и убитых.
Потерпев неудачу, Яблоновский с остатками конницы и подошедшей пехотой, остановился лагерем в нескольких верстах от Фастова, не решаясь вторично идти на приступ. Так он простоял день и, получив известие, что в Фастов пришла помощь из Богуслава, повернул обратно.
Палий в сопровождении небольшого отряда казаков больше суток ехал следом, выслав в стороны разъезды, ехал до тех пор, пока не убедился, что Яблоновский действительно отступает. Тогда он поручил Савве наблюдать за шляхтой, а сам выехал с отрядом казаков на Брацлавщину к Абазину, чтобы помочь ему освободиться от поляков, договориться о совместных действиях, ибо теперь можно было ожидать всего. Он знал: Яблоновский не скоро решится повторить нападение, однако теперь могли подняться окрестные паны и, чего доброго, созвать дворянское ополчение. С Палием отрядом руководил Тишко.