Страница 36 из 69
судопроизводства, были приобщены к делу, как
вещественные
доказательства.
Немецкие
чиновники законники известные, нарушать устав,
тем более из-за каких-то русских, они не
собирались.
Министра внутренних дел графа Толстого
депеша из Берлина встревожила не на шутку.
Александр III при каждом докладе настойчиво
спрашивает:
- Когда же, наконец, вы уничтожите
«летучую типографию» этих злодеев? Переезжая
из города в город, она разносит заразу по всей
стране!
Не трудно представить гнев императора,
если появится ещё и новая московская
типография,
способная
увеличить
тиражи
208
противоправительственной
газетёнки
и
крамольных брошюрок раз в десять!
В северную столицу срочно вызвали
Скандракова
и
начальника
Московского
губернского жандармского управления генерал-
майора Середу.
- Приложите все усилия для поимки
злоумышленников, - приказал министр. - И
имейте в виду, что если до 15 августа «московские
товарищи», о которых говорил Виндрик, не будут
найдены или, не приведи господь, появится ещё
одна подпольная типография, то не избежать вам
новых
назначений.
Недавно,
как
раз,
освободились
должности
начальников
жандармских управлений в Енисейской и
Тобольской губерниях.
Все знали, граф Толстой слов на ветер не
бросает.
Перед возвращением в Москву, Скандраков
встретился с инспектором секретной полиции
Судейкиным. Когда-то они вместе служили в
Киеве, с тех пор и дружили.
- Не знаю, что и делать, Георгий, - вздохнул
Скандраков. - Больно уж мало времени дал
министр на розыск. Может, одолжишь парочку
хороших сотрудников.
- Не обижайся, но людьми помочь тебе не
смогу. У меня сейчас все силы брошены на
разработку одного очень перспективного типа.
Если выгорит, одним махом остатки «Народной
209
воли» прихлопну, - сказал Судейкин. Потом хитро
улыбнулся. - А вот совет дам. Ты, Саша,
агентурным расследованием особо не увлекайся.
Найдёшь
хоть
малейшую
зацепку,
сразу
передавай дело в жандармское управление. Пусть
оно обыски проводит, аресты, формальное
дознание открывает. Тогда, в случае неудачи, не с
тебя, а с Середы спрос будет.
Но найти зацепку оказалось не просто.
У Скандракова имелось три секретных
сотрудника освещавших молодёжную среду. Двое
из них об Артуре Виндрике ничего не знали. А
третий, приват-доцент кафедры полицейского
права юридического факультета Императорского
Московского университета Субботин, который
несколько лет назад был одним из самых
активных участников тайных студенческих
кружков, его сразу вспомнил:
- Мы с ним однокурсниками были.
Эрудированный молодой человек. «Капитал»
Карла Маркса хорошо знал. В споре мог цитатами
из Энгельса и Прудона щегольнуть... Только он
политикой никогда не интересовался.
- Зачем же он тогда всю эту заумь читал? -
удивился Скандраков.
- А чтобы на барышень впечатление
производить!
Свободомыслящих
эмансипированных
девиц,
Александр
Спиридонович, деньгами и костюмами от модного
портного не прельстишь. К ним иной подход
210
нужен. Благодаря Марксу, Артур много курсисток
в постель уложил. Потом пошёл смутный слух,
что он с них денежки тянет, будто бы на
организацию побега самого Чернышевского.
После этого все мы Виндрика стали сторониться...
Не верится мне, что этот тип может быть связан с
«Народной волей», «Чёрным переделом» или
какой-нибудь
другой
революционной
организацией. Таких, как он высокие материи не
привлекают. Женщины, кутежи, да ещё лошади -
вот и все его интересы.
- Лошади? - переспросил Скандраков, сам
бывший заядлым лошадником.
- Да, лошади. Помню Виндрик всегда на
лекциях беговые и скаковые афишки размечал. На
этой почве он даже сдружился с одним шалопаем
с нашего курса. Правда, потом они разругались.
- Как фамилия этого шалопая?
Субботин наморщил лоб, вспоминая:
- Запамятовал... Я с ним никогда близко не
общался, ведь от студенческих дел он всегда
стоял в стороне... Вспомнил! Смородин его
фамилия... Нет, кажется, Грушин.
В 1879 году, после окончания университета,
Виндрик
устроился
на
службу
старшим
письмоводителем в «Товарищество мануфактур
Н. Н. Коншина в Серпухове». Серпуховской
исправник дал о нём самый положительный
отзыв: «Видимо, будучи от природы человеком
стеснительным и замкнутым в обществе г-н
211
Виндрик появлялся редко. Свободное время
проводил на рыбной ловле и в лесу, собирая грибы.
Дружбу водил только с главным инженером
«Товарищества»
Ценкером
Андреем
Иосифовичем, да ещё с семейством отставного
поручика Митрофанова, в доме которого
квартировал. Все вышеперечисленные лица
известны мне, как благонамеренные и в политике
никогда замешаны не были».
В охранном отделении не очень-то доверяли
отзывам уездных исправников. Помнили историю,
как бежавший с каторги бомбист несколько
месяцев проживал в Можайске под видом
«тихого богобоязненного человека, каждый день
ходящего
в
церковь
и
неукоснительно
соблюдающего
посты
и
постные
дни».
Скандраков
послал
агента
в
Серпухов.
Вернувшись, тот доложил:
-
Вполне
благонамеренный
человек.
Порочащих связей не имеет.
Только не на рыбалку он ходил, а на ... е...
э... - агент замялся, видимо подбирая подходящее
слово.
- Говори яснее.
- Он, выше высокоблагородие, большой
ходок по женской части. Всех подряд тараканил -
купчих, фабричных, крестьянок. Ни одной не
пропускал.
- А что стало причиной его увольнения,
выяснил?
212
- Так точно. Состояние здоровья. Врачи
настоятельно рекомендовали ему лечение водами
в Баден-Бадене или Карлсбаде.
Вот и осталась в результате одна
единственная ниточка - фальшивые деньги.
Сведующие
люди
посоветовали
Скандракову съездить на Живодёрку. На этой
улице, со столь не благозвучным названием, в
небольшом уютном доме окружённом тенистым
садом проживал бывший пристав Пресненской
части, коллежский советник в отставке Калинин.
- Второго такого знатока по части всего, что
в той или иной мере связано с подделкой денег, во
всей России нет, - уверяли они. - Михаил
Иванович, обязательно, хороший совет даст.
Калинин, выслушав начальника охранного
отделения, задумался:
- Большинство подделок, честно говоря,
дрянь. Хорошие встречаются редко. Но с ними
спалиться легко. Поэтому не станет умный
человек их в серьёзное дело вкладывать. Он их
продаст.
- Не выгодно, - возразил Скандраков. - Я
узнавал: в Москве за фальшивую четвертную
больше красненькой не дадут. А в провинции
цены и того меньше.
- Тоже верно... Тогда распихает.
- Каким образом?
- Вы, когда у казначея жалование получаете,
деньги проверяете? - хитро прищурился Калинин.
213
- Разумеется, пересчитываю.
- А на предмет наличия водяных знаков,