Союз нерушимый

Глебыч помог подняться. В голове окончательно прояснилось, и план дальнейших действий созрел сам собой. Да, пацан был очень странным. Да, он был прекрасным хакером - таким, что смог обойти ни много ни мало, а Гэбэшную систему защиты. Да, он был вне закона. Но почему-то мне хотелось ему верить. Это было глупо и иррационально, возможно он даже внушил мне мысль, что невиновен... Стоп!

Я застыл.

Он точно не мог устроить какое-нибудь наваждение? Реален ли этот мир?

Я осмотрелся вокруг, тщательно выискивая изъяны текущей реальности, и незаметно ущипнул себя за запястье.

- Что опять? - спросил судмедэксперт.

- Да так... - недоверчиво ответил я. Всё, вроде, было на своих местах: ни повторяющихся чёрных кошек, ни какой-нибудь иной жути. - Показалось.

"Вниз-наверх или наверх-вниз? Хрень какая-то".

Труповозка эксперта неторопливо покатила в сторону Конторы. Моя дорога вела туда же, но добраться было необходимо быстрее. Поэтому я и дал команду навигатору включить спецсигналы и рвануть со всей возможной скоростью.

Моя паранойя работала на полную катушку - и пообщаться с Палычем следовало лично. В противном случае этот... Разум может как-нибудь узнать о том, как мы собираемся его искать.

Чёрт, это даже в мыслях похоже на бред сумасшедшего! А глюки к делу не подошьёшь. Палыч за такие выкрутасы точно не погладит меня по головке: придётся долго доказывать, что я не верблюд.

У меня было предостаточно времени для того, чтобы всласть попредаваться мрачным размышлениям, поэтому я не сразу заметил, что машина, оказывается, уже давно стоит на дороге без движения.

- Что за? - пробубнил я, увидев, что широкая эстакада, огибавшая центр и в районе съезда превращавшаяся в "бутылочное горлышко", была полностью запружена машинами, в том числе и жёлто-синими милицейскими "москвичами". Их тупоносые, словно высеченные из камня корпуса, я узнал бы за километр и без всяких имплантатов.

Возвращаться назад было не с руки: слишком уж долго и неудобно вышло бы добираться до Конторы окольными путями, поэтому я, кряхтя, вылез из машины и быстрыми шагами направился в сторону происшествия. Водители вытягивали шеи, стараясь разглядеть, что там впереди делается, а я ёжился от холодного ветра и смотрел в затянувшееся небо, ставшее серым и неприветливым. Облака были тёмными и свинцово-непроницаемыми, будто над Москвой пролетали скалы. Справа, в паре километров от меня, сверкала бело-голубыми разрядами электрическая ограда Москвы-реки и ярко алели звёзды на башнях Кремля.

Люди сгрудились, заполняя всё пространство между машинами и, чем ближе к месту ЧП, тем плотнее становилась толпа.

- Что случилось? - спрашивал я у окружающих, работая локтями и получая в ответ незлые тихие матерки. - Пропустите, сейчас разберёмся!

Всё стало понятно в тот момент, когда пьяный женский голос резанул мои уши.

- Ты охренел что ли, а?!

Ему вторил другой - ещё более громкий, визгливый и мерзкий.

- Безработным хочешь стать?! На фронт хочешь поехать?! Права отдал быстро!

Подойдя ближе, я увидел место ДТП. Белая красавица "Чайка" с длинным капотом и красными правительственными номерами на бампере стояла в глубоком "поцелуе" с проржавевшей салатовой "Копейкой", которой только с виду было лет тридцать. Задняя дверь "копейки" деформировалась от удара, и рядом с ней на асфальте валялись мелкие картофелины, которые высыпались из мешка, лежавшего на заднем сиденье.

Хозяин - сморщенный старичок с искусственными руками, ногами и глазами - ходил и, собирая урожай в горсти, относил обратно в машину. На петлице пиджака я заметил несколько неброских орденских планок.

Шестеро юнцов в серой форме с лейтенантскими погонами - такие же мальчишки, как и те, что помогали судмедэксперту - пытались оттеснить от "Чайки" двух женщин в длинных ярких платьях. Причёски, макияж, высокие каблуки, классные фигуры, золотые украшения, но - нетрезвые голоса и хищные лица, обезображенные бурными возлияниями и последующим отупением. Блондинка и брюнетка.

- Я повторяю, пройдёмте в машину! - голос лейтенанта дрогнул. Он попытался взять блондинку за руку и отвести в "Москвич", но пьяная особа дёрнулась и полоснула его красными ногтями по лицу.

- Руки убери от меня! Да я тебе сейчас! - прелестные губки говорили такие вещи, что удивился даже я, имевший дело с матёрыми уголовниками.

Брюнетка подскочила к подруге и принялась колотить лейтенанта, к которому поспешили на помощь другие милиционеры, старавшиеся оттащить неадекватных дамочек, но на деле только мешавшие друг другу.

- Мужики, да чё мы стоим-то? - где-то в районе моего пупка, вставал на цыпочки и толкался мелкий мужичок в синем комбинезоне. Бородка клинышком и кепка делали его похожим на Ильича, и он, видимо, об этом прекрасно знал и сходством гордился. - Какого хрена, а, мужики?

- Да вдарьте вы им, ребята! - вторил ему огромный красномордый работяга в затёртой куртке с эмблемой какого-то завода. - Сколько ж можно им так?

- Вдарь! Давай! Вдарь! Попробуйте только, отдача замучает! - взвились бабы. Блондинка предприняла ещё одну попытку пробраться к машине, однако на пути встала троица милиционеров, на которых она налетела разъярённой фурией. - Пустили меня быстро! Убрались от машины!

- Мужики, а чё мы-то терпим, а? У ментов-то инструкции, а мы-то чё? - снова подал голос "Ильич".

- Да какая тут инструкция? - пробасил здоровяк. - Они ж шишки!

- Да сколько ж можно-то терпеть, то, а? - не унимался мужичок. - А вон коньячок-то у них! Настоящий, небось! - на асфальте рядом с машиной и впрямь валялась хорошо початая бутылка армянского коньяка. - И фамилии вон какие! Жиды они там все! Ничего, скоро будет им... Вон, уже начали их стрелять! Скоро до всех дотянутся! Всем покажем!

Я понял, что дело запахло жареным. Нервный "Ильич" заводил толпу даже без броневика. Его резкие выкрики настраивали людей против пьяных женщин, атмосфера накалялась прямо на глазах. Я ласково взял провокатора за шкирку и повернул к себе.

- Вали отсюда подобру-поздорову, - шепнул я ему на ухо, и мужичок, побледнев, принялся толкаться обратно к своему тарантасу. Не знаю, что сработало больше, мой голос или пистолет, который я незаметно приставил к его рёбрам.

Я вышел из толпы и направился к юнцам в форме:

- Что тут такое?

- Гражданин, отойдите! Не мешайте! - он насупил брови, но детский голос и серая кепка, умостившаяся на длинных оттопыренных ушах, делали его не грозным, а, скорей, смешным.

- Майор Иванов, КГБ, - даже не потребовалось показывать удостоверение. Лейтенант испуганно округлил глаза. - Почему не урегулируете ситуацию?! - прошипел я. - Есть инструкции, почему не следуете?! Мне напомнить порядок действий сотрудника при задержании или отправить вас подучить его обратно в университет? Что происходит?

- Это родственницы депутата Народного Собрания, - юнец сник. - Что нам делать, товарищ майор? - как-то совсем по-детски спросил он и захлопал пушистыми ресницами.

- Инструкции соблюдать, - прорычал я и, отодвинув лейтенанта, направился к пьяным мегерам, которые всё ещё избивали безответных милиционеров.

- Пр-рекратить! - рявкнул я, когда дошёл до места драки. - Фамилии!

Брюнетка переключила своё внимание на меня.

- А на каком основании вы...

- Майор Иванов, КГБ, - я спроецировал удостоверение - но в этот раз небольшого размера, стараясь не светить им перед разгневанным пролетариатом, готовым устроить дамочкам суд Линча.

- Алина Рашман, - искривлённые в усмешке губы словно спрашивали "ну и что ты нам сделаешь?"

- А она? - я кивнул на блондинку.

- Валентина. Тоже Рашман, - всё та же ухмылка.

- В машину! - скомандовал я, кивая на милицейский "москвич".

- Ой, тут ещё один нарисовался, хрен сотрёшь! - Валентина оставила милиционеров и подскочила ко мне. Юнцы в погонах вздохнули с облегчением. - Что, фамилию не слышал?! Прикажи им дать нам проехать! Моей подруге плохо, мы в больницу едем!