Страница 5 из 90
Источник богатств «империи Морганов» — государственная измена во время гражданской войны в Америке. Однако по сравнению с тем, что за этим последовало, деятельность первого Моргана — просто жалкое кустарничество. Корсар оставил своего папашу — ординарного, хотя и удачливого спекулянта и махинатора — настолько позади, что именно ему, Джону Пирпонту Моргану-старшему, досталась слава родоначальника «моргановской империи».
Среди наследства, оставленного Юнием Морганом сыну, которому суждено было положить начало самой могущественной из империй современного капитализма, имелось нечто более важное, чем даже первый из моргановских миллионов. Это — особое положение моргановского банка, послужившее тем рычагом, с помощью которого Корсар превратил банк в ростовщика мирового масштаба. Стечением обстоятельств моргановскому банку досталась роль посредника в деловых операциях между молодой заокеанской республикой и сначала Англией, а затем и всей Европой. Это сыграло значительную роль в дальнейшей судьбе моргановских миллионов. В условиях, когда торговля между Старым и Новым Светом приобретала решающее значение для американской экономики, связи с Англией и оказались тем «волшебным» средством, при помощи которого Морган сумел направить золотой поток в свои сундуки.
Обо всем этом официальные биографы семейства по понятным соображениям сегодня умалчивают. Их версия возникновения богатства дома Морганов основана на том, что в основе моргановского колоссального состояния лежат, во-первых, гениальные деловые способности старого Моргана и, во-вторых, его бережливость, которая позволила ему, отказывая себе во всем, во много раз приумножить миллионы, оставленные отцом.
Ни в том, ни в другом утверждении нет ни грана правды. «Гениальные способности» и феноменальное деловое «сверхчутье», будто бы присущие Корсару, — просто-напросто выдумка, не имеющая ничего общего с действительностью. История американского бизнеса зафиксировала ряд случаев, свидетельствующих о том, что Морган-старший не только не выделялся деловыми способностями среди своих коллег, но сплошь и рядом оказывался в делах безграмотным профаном, допускал ошибки, очевидные даже начинающим дельцам.
Авторы нынешних панегириков по адресу Морганов не любят вспоминать о книге «Дом Морганов», написанной добросовестным американским исследователем Льюисом Кореем несколько десятилетий назад. А между тем в этой книге немало примеров, камня на камне не оставляющих от мифа о «гениальных способностях» Моргана-старшего. Приведем лишь два из них.
Один из самых опасных конкурентов Морганов, банкир Гарриман (отец нынешнего уолл-стритского дельца и вашингтонского политика), упорно старался вытеснить моргановский капитал из правления Северной Тихоокеанской дороги. С этой целью он стал повсюду скупать ее акции. Этот усилившийся спрос привел к тому, что акции несколько подорожали. И вот «проницательный» Морган, не увидев очевидной опасности, поддавшись вульгарной жадности, решил использовать «выгодную», по его мнению, конъюнктуру и стал усиленно продавать свои акции, которые тут же покупали агенты Гарримана. Еще немного — и Морган лишился бы одного из самых доходных предприятий. Он сам лез в сети, расставленные конкурентом. Лишь в последний момент один из моргановских сотрудников осмелился намекнуть боссу, что тот делает ошибку. Только после этого Морган прекратил спекуляцию.
А вот еще пример, не менее характерный. В 1908 году Вильям Дюрант, известный биржевой делец, основал автомобильную компанию «Дженерал моторе». Банкиры старой закваски смеялись над его затеей. Они весьма скептически относились к будущему автомобильной промышленности и считали, что вкладывать в нее деньги — неуемная авантюра и чистый убыток. В то время как более предусмотрительные дельцы уже поняли, какие огромные перспективы у этой отрасли промышленности, Морган, о гениальных деловых качествах и сверхъестественной проницательности которого пишет сейчас буржуазная печать, рассуждал так же, как самые недальновидные его коллеги. Во всяком случае, когда Вильям Дюрант пришел к старому Моргану и предложил ему приобрести «Дженерал моторе» за полтора миллиона долларов, тот выгнал его. А 12 лет спустя, в 1920 году, наследникам Моргана, чтобы овладеть той же самой «Дженерал моторе», пришлось объединиться с Дюпонами, ибо за контрольный пакет акций надо было заплатить уже 80 миллионов долларов.
Таковы прославленные «проницательность» и «способность к предвидению» Джона Пирпонта Моргана-старшего.
Что же касается второго из китов, на котором, если верить словам моргановских писак, зиждутся богатства Морганов, — их традиционной семейной бережливости, начало которой будто бы положил Джон Пирпонт Морган-старший, то авторы этого мифа, очевидно, рассчитывают на короткую память и отсутствие любознательности у своих соотечественников. Достаточно полистать газеты прошлого века, чтобы увидеть — в чем, в чем, а в бережливости старшего Моргана упрекнуть никак нельзя.
Обратимся к свидетельству того же Корея, исследователя, которого никто не заподозрит в стремлении подрывать устои «американского образа жизни» и тем более капиталистической системы. Вот что он пишет: «Старый Морган отличался исключительной расточительностью. Его любовные истории буквально потрясали пуританскую Америку. Своих многочисленных любовниц, вербовавшихся из самых красивых женщин Европы и Америки, он одарял со щедростью, не уступавшей щедрости Людовика XIV к маркизе Монтеспан.
Он был религиозен, и поэтому имел собственную церковь и при ней пастора, находившегося на его содержании. В церковь обычно он приезжал с очередной любовницей, поджидавшей его в карете. В этом он не находил ничего предосудительного, совмещая, таким образом, одновременно блуд духовный с блудом телесным». Свидетельство вполне авторитетное и в достаточной степени красноречивое!
И уж если говорить о семейных традициях, то это отнюдь не бережливость. Внуки и правнуки старого Моргана, унаследовавшие его состояние, и в наши дни не чужды чудачеств и развлечений своего деда. Правда, в отличие от него, они стремятся не выставлять этого напоказ: не те ныне времена, чтобы на глазах у миллионов бедных, голодных людей бросать на ветер миллионы долларов ради удовлетворения прихотей и извращенных вкусов отпрысков моргановского семейства. Но нет-нет да и просочатся на страницы прессы скандальные факты, свидетельствующие, что и по сей час живы традиции старого Моргана в его семействе.
Так, некоторое время назад пронырливые американские репортеры обнаружили на одной из нью-йоркских улиц фундаментальное сооружение из мрамора. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что эти мраморные хоромы — конюшня на сотню лошадей, принадлежащая Томасу Моргану, одному из нынешних представителей семейства. Ему же принадлежит построенный по последнему слову техники дворец со специальным парком и искусственно вырытым прудом для купания, в котором обитает… несколько десятков собак.
Так обстояли и обстоят ныне дела с традиционной моргановской «бережливостью»!
Случайности и закономерности
Но если гениальные деловые способности и бережливость первонакопителей из рода Морганов — мифы, то в чем же секреты возникновения их гигантского состояния?
Это прежде всего цепь счастливых обстоятельств. Об одном из них выше уже говорилось: положение посредника в торговле между Старым и Новым Светом, волею случая выпавшее на долю моргановского банка, — один из тех волшебных ключей, который открыл моргановскому семейству дорогу к богатству.
Другое обстоятельство заключалось в следующем. К началу нынешнего века в условиях бурного развития американского капитализма возникла объективная необходимость в каком-то центральном финансовом учреждении, которое взяло бы на себя регулирование рынка ссудного капитала. Между тем такого банка в тот период в США не было. Кому-то надлежало взять на себя эту миссию. Но кому?
В Америке существовало тогда лишь несколько банкирских домов, способных возглавить размещение выпусков ценных бумаг. Даже наиболее крупные коммерческие банки занимались главным образом краткосрочным кредитом, их связи с промышленными монополиями были непрочными, большинством таких банков руководили предприниматели средней руки, В таких условиях превращение банкирского дома «Дж, П, Морган» во временного, но почти абсолютного диктатора Уолл-стрита явилось, так сказать, закономерным порождением эпохи. То, что эта роль выпала именно на долю моргановского банка, — счастливая для Морганов случайность. Ее мог взять на себя и кто-нибудь из его конкурентов.