Город

Этот след — свидетельство того, что здесь действительно произошло что-то большее, чем семейная ссора, притягивал и одновременно отталкивал её. Казалось, что теперь, когда она выяснила, что в соседней квартире действительно произошло нечто страшное, можно уходить и смело вызывать милицию, но что-то не отпускало её, не давало уйти.

Ведь, по сути, она так и не выяснила, что же произошло на самом деле.

Эта тайна притягивала её, заставляя решиться на отчаянный шаг.

Отчаянно желая узнать неизвестное, она, вопреки увещеваниям здравого смысла, медленно и осторожно, словно канатоходец, нависший над бездной, шаг за шагом стала входить в распахнутую дверь.

Коридор был не освещён, оттого он казался ещё более мрачным, зловещим. Единственным светлым лучиком в этом тёмном царстве был свет струящийся из приоткрытой двери в конце коридора. Туда то и решила направиться Варвара, так как кровавый след, оставленный ладонью, начинался именно в этом месте.

Сейчас отсюда невозможно было различить, что же именно там произошло, для того чтобы это выяснить, нужно было открыть дверь.

Варвара лишь едва-едва прикоснулась к двери, как та с протяжным скрипом растворилась в спальню.

Увиденное в комнате ярко освещенной рассветным солнцем пёстрым хороводом завертелось перед её глазами.

Кровь, словно из ведра, выплеснутая на стены, оклеенные бледно-голубыми обоями, сгустившись до гелевого состояния, лениво стекала вниз.

Варвара зачарованная этим кровавым зрелищем сделала ещё пару шагов, а в следующий миг её ноги, словно корни могучего дерева, вросли в пол.

Её зрением всецело овладела картина, развернувшаяся на скомканной кровати.

В ворохе окровавленного постельного белья лежала её новая соседка. Она была обнажена, но лишь человек с больной психикой смог бы найти в этом зрелище что-нибудь сексуальное. Тело, принадлежащее девушке примерно двадцати пяти лет от роду, было жестоко истерзано.

Девушка лежала поперёк кровати. Её запрокинутая голова, свешивающаяся с кровати, оказалась напротив Варвары и та не отрываясь смотрела на то как некогда красивое лицо было обезображено и свисало с оскальпированного черепа кровавыми лоскутками.

По всему телу, густо залитому темнеющей кровью, отчётливо виднелись следы зубов.

Левая грудь девушки отсутствовала, и теперь на её месте зияло месиво из рваной плоти.

Варвара, почувствовав дурноту, осознала острую необходимость в том, чтобы как можно скорее покинуть эту кровавую комнату, и стала медленно пятится к двери.

Правая нога наступила на что-то мягкое податливое.

Едва не вскрикнув, Варвара чуть отступила в сторону, и чисто автоматически бросила взгляд вниз, радуясь возможности, наконец, хоть на миг оторвать взгляд, как магнитом, прочно притянутый к мёртвому искромсанному телу.

Но оттого, что она увидела внизу, ей отнюдь не стало легче.

Её ступня угодила в кусок окровавленного мяса, в котором Варвара без труда угадала ту самую недостающую грудь женщины.

Под её весом, кровь ещё оставшаяся в этом фрагменте плоти, точно из губки, пенясь, вытекла на пол.

Большее количество ужаса её перенапряжённая психика переварить была уже не в состоянии, и едва сдерживая рвотные позывы, Варвара опрометью бросилась назад к своей квартире. При этом правый тапочек, обильно напитавшийся кровью выдавленной из оторванной груди девушки оставлял позади себя вереницу петляющих отпечатков.

Уже на пороге собственной квартиры, когда она не смогла сдержать очередной рвотный позыв, неоднородная масса неудержимым потоком стала извергаться из её желудка.

Лишь после того как желудок опустел, Варвара, едва держась на ватных ногах, поплелась вглубь своей комнаты.

Механическим жестом стерев остатки рвотной массы с губ и подбородка Варвара взяла в руки телефонную трубку.

Лихорадочно дрожащие пальцы, тем не менее, без сбоев набрали необходимые цифры.

Через несколько мгновений в трубке послышались частые гудки. Варвара вновь повторила все эти нехитрые действия, и вновь получила аналогичный результат.

Не собираясь так легко сдаваться, она раз за разом набирала телефонный номер милиции, и неизменно ответом её были лишь частые гудки.

В этот миг отчётливо заскрипела входная дверь.

Слишком поздно она вспомнила о то, что в спешке не заперла собственную дверь.

Смертельно боясь посмотреть на вошедшего сразу, Варвара сначала пробежалась взглядом по цепочке следов, оставленных её правым тапком, луже рвоты исторгнутой у самого порога и медленно подняла глаза.

В дверях стояла её новая соседка.

Мёртвая соседка…

* * *

Анфиса встала с постели, поморщилась и болезненно сжала ладонями виски — начало этого дня было слишком шумным. Грохот и невнятные вопли, доносившиеся сейчас из-за стены, как и громкая музыка в любое время суток, для гигантского человеческого муравейника в котором она жила, были вещами столь обычными, что она старалась не придавать им никакого значения, однако, головная боль не становилась от этого терпимее.

Громадная многоэтажка в которой она проживала, являлась одним из самых многоквартирных домов этого городка. Способствовало этому не только колоссальная площадь, занимаемая зданием (естественно, по местным меркам), но и то, что в ней были только лишь однокомнатные квартиры. Этот дом в народе именовали «Пентагоном». Конечно, это здание, выстроенное в центре третьего микрорайона, не имело ничего общего с корпусом правильной пятиугольной геометрической формы в Вашингтоне, в котором располагалось военное министерство США, но как нельзя лучше отражало всю угрозу, скрытую в этом названии, так и не выветрившуюся за годы перестройки, превратившей нашу отчизну в подобие буржуазного общества.

Анфиса, наверное, более чем кто-либо другой ощущала опасность, исходившую от этого нагромождения коморок, которые на три четверти были забиты отбросами человеческого общества, оттого это место было для неё одним из самых ненавистных, и поэтому самая сокровенная мечта Анфисы заключалась в том, чтобы как можно быстрее вырваться из этого бесконечного кошмара. Молодая привлекательная блондинка, которая вопреки устоявшемуся мнению ещё имела и прекрасно работающие мозги, считала, что для достижения этой цели были хороши почти все средства, и успешно использовала для этого все то, чем наградила её природа.

В свои неполные двадцать три года Анфиса уже была старшим менеджером по продажам в магазине бытовой техники LG и не собиралась останавливаться на достигнутом. Она не сомневалась в том, что она непременно добилась успеха в любом деле, за которое она бы не взялась, но случилось так, что судьба забросила её в торговую сферу.

Ещё одна довольно весомая причина, которая, возможно, и служила истинной причиной её головной боли, заключалась в том, что вот уже на протяжении трёх недель у неё была задержка. До последнего времени Анфиса не придавала этому значения считая, что это всего лишь временное явление, пока в один прекрасный момент её прагматичный мозг не уловил то, что грозило обратить в прах все её честолюбивые планы.

На данный момент о рождении ребёнка не могло идти никакой речи, и единственной альтернативой беременности в её представлении был аборт.

Сегодня она собиралась выйти на работу пораньше (тем более, что окружающая обстановка отнюдь не способствовала тому чтобы задерживаться в этом сумасшедшем доме, который, казалось, был собран из какофонии всевозможных и крайне раздражающих звуков), для того чтобы приобрести в ближайшей аптеке тест на беременность и использовать его при первом же посещении туалета. Если результат будет положительным, то свой вердикт не рождённому ещё ребёнку она уже вынесла.

Уверенными мазками она нанесла косметику на лицо, одела отутюженные ещё с вечера белую блузку и чёрную юбку, и покинула свою крошечную, и давно опостылевшую, комнату.

* * *