Страница 14 из 15
Иногда спящему устраивали «велосипед»: между пальцами ног вставляли осторожно бумажки и поджигали их под общий хохот наблюдавших.
Или такая шутка: у нескольких крепко спящих тетерь собирали ботинки и их шнурки связывали вместе. Затем подавалась команда: «Тревога!» Спящие соскакивали с кроватей, пытаясь найти свои ботинки и развязать шнурки, чертыхаясь и матерясь. Устраивали такие проделки те, кто был посильнее. Но иногда обиженные «слабаки» давали достойный отпор шутникам. Но доносительства на эти шутки в нашей среде никогда не было. Такие проделки молодых юнцов делались смеха ради, и вскоре они прекратились.
Что это был за пожар, в результате которого нам некоторое время приходилось спать в левом, не до конца отремонтированном учебном корпусе училища, толком мы не знали. Ситуацию прояснил Виталий Козырь, годом раньше нас окончивший ТОВВМУ. Вот о чём по этому эпизоду он пишет:
«21 июля 1946 года после вечерней поверки курсанты 3-го курса Владимир Бокарев и Владимир Градин самовольно пришли в учебный корпус, растопили печь и начали утюжить брюки. По окончания работы угли с утюга выбросили в железный таз, где находились обрывки бумаг, и ушли. Возник пожар. Сгорел весь второй этаж учебного корпуса. Правда, классы восстановили к началу 1946 / 47 учебного года. А виновников пожара в наказание перевели для продолжения учёбы в Выборгское военно-морское хозяйственное училище» [10, с. 97].
Неудачная попытка проучить верзилу
На трудовой практике в августе 1946 года был такой случай. Работал наша группа в Шкотовском районе одного из совхозов Тихоокеанского флота. Между ребятами установились дружеские связи, сформировались первые неформальные группы и группки. Среди нас находился высоченный верзила (на голову выше нас) украинец Виталий Гвоздецкий по прозвищу «Гвоздь», который не слишком активно включался в наши ещё почти детские шалости. Зачинщиком «скандала» назначили самого низкого из нас, пухленького 15-летнего паренька Яшу Лукина. Яша подошёл к «Гвоздю» с граблями и сказал что-то нелицеприятное. Мы стояли чуть в стороне и наблюдали, решив вмешаться в ситуацию, если «Гвоздь» «возникнет». Стали медленно к нему приближаться. Виталий разгадал наш план, схватил вилы и заорал: «Не подходите, суки, – заколю!» Весь пыл у нас пропал, наша затея сорвалась. Всё кончилось миром. В дальнейшем многие из нас с ним подружились, наш «Гвоздь» стал общим другом-защитником, когда в увольнении требовался его рост и его могучая стать в конфликтах с городскими ребятами. А в описанном случае украинская поговорка «гуртом можно и батьку побить» не сработала. Его зычный голос, внушительная стать и громадный рост охладил нашу дурацкую затею.
Клич: «Наших бьют!»
Однажды, это было на втором курсе, двух воспитанников, уволенных в город, на танцплощадке городского парка (ныне – Покровский парк) без всяких на то оснований избили гражданские ребята. Добравшись до училища, побитые с синяками и ссадинами на лице рассказали нам о случившемся. Кто-то из ребят бросил клич: «Наших бьют!» Внушительная группа ребят из нашей роты, сняв бескозырки и форменные воротнички, с флотскими ремнями в руках, устремилась через Первую Речку в городской парк, чтобы доказать, «кто хозяин в городском парке» и отомстить обидчикам. Было уже поздно, танцы в парке закончились. Побоище с обидчиками не состоялось. Чтобы укротить свою ярость, «воспитанники» переключились на других попавшихся на пути молодых гражданских парней, которым совершенно незаслуженно перепало от ударов тяжёлых медных блях флотских ремней. Эта безумная мальчишеская дурь могла кончиться плачевно для многих. В училище был проведён тщательный разбор случившегося, определены явные зачинщики и активные участники побоища. Грозили некоторых наиболее активных участников драки отчислить из училища. Ждали сообщений из города от потерпевших. Но сообщений не поступило, начальство ограничилось раздать «всем сёстрам по серьгам»: одним объявили наряды вне очереди, другим, – наряды на работы, третьим, – лишение очередного увольнения на определённый срок.
Трагический случай
Уже на втором курсе ВВМПУ учились два друга из г. Свободного Амурской области – Пётр Иванченко и Скоробогатов Василий. Зима, снег с сильным ветром и плохой видимостью. Недавно перед этим в СССР была отменена карточная система, хлеб стали продавать свободно. Друзьям захотелось хлеба немного побольше, чем давали нам в столовой. Друг Петра – Скоробогатов Вася самовольно пошёл по железнодорожному полотну на Первую Речку. Возвращаясь с хлебом назад в училище с поднятым воротником и опущенными ушами шапки, видать, не слыша сигнала догоняющего его поезда, попал под него. Видимость была плохая. В такой снегопад машинист не мог видеть далеко идущего по рельсам человека. А когда он увидел его, сигналы и торможение успеха не имели. Хоронили нашего товарища всей ротой на лесном кладбище (14-й километр). И ещё одна мечта нашего товарища о море не осуществилась! А друг Василия Скоробогатова Пётр Иванченко успешно закончил ВВМПУ, затем ТОВВМУ, длительное время служил на Тихоокеанском флоте.
Воздушные шары и не только…
Чего греха таить, во время самоподготовки случались и пошло-хулиганские выходки. Вот одна из них. Недалеко от подготовительного училища железнодорожный путь имеет изгиб. Некоторые пошляки из нашей роты в хорошую осеннюю или весеннюю погоду, когда лёгкий ветерок проносился вдоль окон нашего корпуса и, спускаясь в ущелье, дул вдоль железнодорожного полотна, дожидались приближения пассажирского поезда и выпускали из окон второго этажа учебных классов во время «сампо» разукрашенные воздушные шарики вместе с надувными презервативами, называемыми «подготами» «гандонами». Шарики и гандоны, подхваченные ветром, устремлялись к железнодорожному полотну и проносились далее мимо окон удивлённых и шокированных пассажиров. Так повторялось несколько раз, пока начальство не прознало про этот случай. Зачинщики были установлены, получили по заслугам за искривление практики нравственного поведения.
Футбол и стоп-кран вагона пригородного поезда…
Однако были и другие шутки, связанные с железнодорожными пригородными поездами. В училище функционировали кружки и спортивные секции, но не было своего футбольного поля. По выходным дням иногда любители футбола выезжали с Первой Речки на Вторую Речку пригородным поездом поиграть в футбол на аэродромном поле, – бывшем запасном аэродроме в военное время 1941–1945 гг. На этом месте во второй половине XX века был построен большой микрорайон Второй Речки. Сейчас там стоят жилые дома на улице Советского района Владивостока. А тогда это поле было неохраняемое, ровное с травяным покрытием. Играть там не запрещали. Возвращаясь после игры назад в училище, наиболее ретивые и нетерпеливые курсанты срывали стоп-кран поезда в одном из вагонов напротив нашего училища с тем, чтобы сократить путь. Поезд же останавливался только на Первой речке, откуда до училища идти приходилось четыре километра или около этого. Конечно, это было запрещено всеми правилами и граничило с хулиганством, с привлечением к административной ответственности. С этим злом старшины и командиры рот неустанно боролись, офицеры-воспитатели проводили с нами беседы, пугали и наставляли. Однако особенных успехов эти беседы и наставления не приносили. Дело доходило до того, что в дни увольнения, воспитанники, возвращаясь в училище из парка Сергея Лазо, что на 19-м километре (ныне станция «Санаторная»), тоже иногда срывали стоп-кран в вагоне электрички, когда она проходило вблизи нашего училища. Не зря, наверное, в народе нет-нет и называли наше училище то «Бурсой», то «Запорожской Сечью». Поумнели воспитанники к концу учёбы в своёй подготовительной «Бурсе». Когда бывшие воспитанники стали уже курсантами ТОВВМУ, подобные выходки их стали чрезвычайной редкостью.