ХМ: Скитания

- Спокойной ночи, сынок, - бормотала пьяная женщина, прижимая мальчика к себе и целуя в лоб. – Спи крепко.

Дэрил не хотел даже себе признаваться в том, что он любил эти моменты. Что какой бы ни приходила мать: пьяной или трезвой, веселой или грустной, в старом халате или нормальном платье, он ждал ее. Вдыхал родной запах и наслаждался тем, что мама его любит. Ведь любит же, раз всегда-всегда приходит пожелать спокойной ночи? И пусть она в остальное время не уделяет ему внимания, пусть забывает покормить, не интересуется школьными оценками и отворачивается, когда отец отвешивает ему подзатыльники. Главное, чтобы она продолжала приходить, несмотря ни на что: ни на злого Мэрла, ни на неискренне уворачивающегося из ее объятий Дэрила.

А потом ее не стало. Даже во сне не приходила. Несмотря на то, что весь обгоревший, едва спасенный пожарниками дом еще долго пах гарью, напоминая и не давая забыть. Мальчик сжимал в кулаках края одеяла и мечтал только об одном – чтобы мама пришла еще раз. Чтобы в этот раз, хотя бы один-единственный, он смог обнять и поцеловать ее в ответ. Просто молча. Без слов. Ничего не говоря. Она бы и сама поняла, что он тоже ее любит. Такие смешные слова. Эти слова никогда не произносились в этом доме. Здесь все сильные эмоции высказывались фразами «я тебя ненавижу», «как же ты меня достал», «когда же ты сдохнешь». Здесь никто никому никогда не желал удачного дня, не готовил сюрпризы или просто вкусные обеды, не говорил ничего хорошего. Только поцелуй перед сном – олицетворение любви матери к детям. И детей к матери, какой бы она ни была.

Долгие ночи почти без сна. Кошмары и слезы, беспробудное пьянство отца, постоянные загулы брата. Дэрилу приходилось выживать одному. Привыкать жить одному. Учиться желать спокойной ночи самому себе. Только однажды подвыпивший Мэрл подошел ночью к его кровати, прислушиваясь к сопению и присаживаясь рядом. Пахнущий сигаретами парень неловко потрепал плачущего мальчишку по волосам.

- Спокойной ночи, малой, что ли, - как-то неуверенно произнес старший брат и тяжело вздохнул.

На следующий день Мэрл ушел из дома, впервые оставляя Дэрила совсем одного с постоянно пьяным отцом, в черном, опаленном огнем и ненавистью доме.

***

Темный коридор и полная тишина вокруг – кажется, все уже давно спали. Отлепившись от стены, у которой он простоял несколько минут, так и не отойдя от палаты Кэрол, охотник, поколебавшись, взялся за ручку двери. Нет, она не смеялась над ним, не хотела подшутить и, конечно, ни хрена не заметила. За своей улыбкой дамочка скрывала страх и беспомощность.

А он вообще молодец. Притащил ей игрушку именно тогда, когда она от обморока отходила. Ей, небось, и без того фигово, а тут еще вспоминания о дочке, которую он не нашел. Не спас. Может быть, дамочка просто просила… помощи? Того, чтобы кто-то посидел с ней рядом, дожидаясь, пока она уснет? Кто знает, какие кошмары снились ей и снятся до сих пор после того, как она увидела Софию в виде… Признаться, даже Дэрилу укушенная девчонка один раз приснилась, че уж говорить о матери?

Тихо зайдя в палату, реднек бесшумно приблизился к койке, где уже, кажется, уже спала заплаканная Кэрол. Ну вот, что и требовалось доказать – он своим подарком не к месту, только расстроил дамочку, довел до слез и просто свалил. Застыв на мгновение, он все же склонился над спящей женщиной, стараясь не разбудить. Невысохшие слезы еще блестели на щеках, мокрые ресницы слиплись, влажные губы кривились, словно от боли или обиды. В тонких, почти прозрачных пальцах была зажата кукла. Осторожно, боясь сделать что-то не так, Дэрил прикоснулся губами к щеке Кэрол, замирая на секунду. Ее веки дрогнули или это просто тень от свечи? Торопливо выпрямившись, Диксон пальцами погасил огонек, погружая палату в темноту.

Несколько шагов, тихо прикрытая за спиной дверь и длинный коридор, ведущий к его комнате, где уже ждала недовольная Зараза. Хмыкнув, охотник потрепал животное за ухом, падая на мягкий пол и прикрывая веки. Пусть она спала и ничего не запомнит. И не нужно. Он выполнил ее просьбу. Может быть, ему даже удалось прогнать ее кошмары, от которых она так горько ревела во сне. А еще ему казалось, что он отдал свой долг. Тот давнишний – когда он так и не успел обнять в ответ мать. И почему-то сейчас хотелось улыбаться.

***

Утро выдалось, как обычно в этой компании, до жути суетливым и крикливым, и Дэрил вылазку за оружием в обществе не слишком болтливого, хотя иногда до чертиков занудного Рика, считал за благо и почти что предвкушал. Пару раз он порывался зайти поглядеть на дамочку, якобы с целью проверить, жива ли она еще и дышит ли вообще, но вовремя себя останавливал. И без него с Кэрол разберутся, он и так вчера много лишнего сделал. Оставалось только надеяться, что дрожащие ресницы женщины ему привиделись, и она во время его донельзя странного порыва крепко спала и ничего не помнит. Да и вообще, делать ему чтоль больше нечего, как болезных всяких навещать?

Хотя делать и правда было нечего, потому Диксон до обеда успел обойти все здание и проверить еще раз все окна и входы выходы, на случай опасности или срочного побега. В такое время нельзя было расслабляться ни на минуту. Пообедав и зайдя в свою комнату за курткой, Дэрил на выходе столкнулся с Лори, которая явно поджидала его. Ну а этой-то че еще надо? Привезти ей, что ли что-то нужно? Так че у мужа не попросит? Вот ведь цаца какая, так с мужиком и не общается почти.

- Дэрил, на минутку, - потянула реднека в свою комнату шерифская жена.

- Что еще? – буркнул охотник, оставшись у двери на всякий случай.

Он когда-то где-то читал или слышал о том, что беременные бабы странными бывают. Ну мало того, что штукатурку едят, словно любимый торт, так еще и мысли у них могут появляться дебильные. И желания всякие противоестественные. Не то чтобы Лори была такой уж страшной, но становиться вторым Шейном и повторять его судьбу Дэрилу совсем не хотелось. Шериф точно не одобрит подобного расклада.

- Ты к Кэрол заходил? – безразличным вроде бы тоном спросила дамочка, не сводя странного взгляда с Диксона.

- Нет, а что? – удивился реднек и тут же нахмурился, неужели чето случилось, и болезнь оказалась серьезной. – Ну? С ней что-то не так?

- Да нет, - пожала плечами женщина. – С ней все в порядке, идет на поправку. Я просто подумала тут вдруг. Ну что ты… что тебе не все равно, как она.

- И че? Даже если ты свалишься с какой-нибудь горячкой, мне будет не все равно, - буркнул Дэрил и пояснил. - Голова болеть будет от суеты и беготни, которая сразу же поднимается, стоит кому-то слечь.

- Да я не в том смысле. Ты ей куклу принес, - все мялась Лори, так и не подходя к сути вопроса.

- Ну и? Ревет или что, теперь? Не надо было? Чего ты от меня хочешь, объясни! - не выдержал уже Диксон, закатывая глаза и берясь за ручку двери – не была бы баба беременной, давно бы послал уже.

- Нет, все в порядке, не плачет и с игрушкой не расстается. Ладно, не важно, это что-то… так, ерунда, - отмахнулась вдруг с рассеянной улыбкой жена шерифа и снова дернула собравшегося уже уходить реднека за рукав. - Стой! Ты там… проследи, чтобы Рик был в безопасности. Хорошо?

Только коротко кивнув, охотник пулей выскочил из комнаты вынесшей ему весь мозг дамочки. Пять минут, а он как выжатый лимон – талант, не иначе! Блин, вот кто ее поймет вообще, че она от него хотела и почему сама мужу не скажет, чтобы берег себя, и всю прочую муть на тему того, что она волнуется и ждет? Принципиальная такая или че?..

***

Вырвавшись, наконец, из этой психушки, в прямом и переносном смысле слова, на улицу, Дэрил с удовольствием глотнул морозный свежий воздух, усаживаясь в автомобиль. Мрачный и немногословный Рик, сев за руль, внимательно оглядывался по сторонам, не торопясь вступать в не особо и нужную охотнику беседу. Но через время, уже заехав в город, Граймс не выдержал.

- Зима на носу. Как думаешь, продержимся тут? Запасов до Рождества хватает, и это мы ведь еще не все выгребли. Женщинам покой нужен, - вздохнул шериф, который, как всегда, переживал за всех и сразу.