Страница 12 из 131
- Не отмахивайся, - правильно истолковала выражение лица Кэрол Мэгги. – Он, может быть, не писаный красавец и вообще. Но ты сама подумай. Нас мало и не факт что мы когда-то найдем город, полный выживших мужиков на любой вкус. Ты еще вполне молодая женщина, не стоит себя хоронить раньше срока, интересы определенные, как и у всех, я думаю, имеются. А выбор у нас невелик. Мачехой нашей мы тебя не видим, ты уж прости, Глен со мной, Рик с Лори, Моралес этот только месяц назад жену потерял, любовь с Диксоном крутить все равно, что с табуреткой – она такая же непрошибаемая. Вот и остается Ти-Дог, который, кстати, молодец, не теряется!
Кэрол замахала руками на снова развеселившихся подруг и решительно допила свой совсем уже холодный чай, вставая.
- Я подумаю, - с улыбкой произнесла она, на самом деле не собираясь ни на секунду задумываться об отношениях с Ти-Догом, которого она считала исключительно хорошим товарищем. – Идемте в комнату. Я еще швейные принадлежности хотела нам найти. И в будущем пригодится, и сейчас Бет джинсы подшить нужно. Все-все, тема закрыта!
Перешептываясь и хихикая, женщины, решившие в полной мере использовать передышку от холода и голода, вышли в комнату к остальным. Обойдя гостиную и не найдя ничего нужного ей, Кэрол сообщила Хершелу что пойдет в ту комнату, где ночевала и, в очередной раз выглянув в окно под смешки подруг, поднялась наверх.
Отыскав в одном из ящиков все необходимое для шитья, женщина отложила сверток, чтобы присоединить его к остальным вещам. Иголка с ниткой им еще пригодятся, и не раз, а мужчины, обыскивая дом на предмет полезных вещей, конечно, об этом не позаботились. Поймав в зеркале собственное яркое отражение, Кэрол приблизилась к шкафу, прикасаясь пальцами к холодной поверхности. Зеркало, висевшее здесь, было огромным и таким непривычным после имевшихся у них маленьких карманных вариантов, в которых и свои-то глаза разглядеть было сложно.
Отступив на шаг и оглянувшись, убеждаясь, что за ней никто не следит, женщина стала пристально вглядываться в свое отражение. Высокая, похудевшая еще больше, с коротким ежиком так рано поседевших волос, тонкими губами и испуганными глазами… Даже яркая одежда ее сегодня не спасла. И на что только она надеялась, все утро с замиранием сердца ожидая, что угрюмый и чем-то недовольный охотник заметит изменения в ней? Даже если предположить, что он мог что-то заметить и отметить это, как что-то более важное, чем его извечные мысли непонятно о чем, то какими бы могли быть его слова? Кэрол прыснула, представляя себе Диксона, делающего ей комплимент. «Че за новая шмотка? Не, ну ниче…» «Охренеть, я думал, это Карл мечется тут ярким пятном, а это ты вырядилась» «Че-то в тебе не так сегодня. Заболела чтоль? Или строишь новые планы, куда бы еще забраться, чтобы мы не нашли?»
Впрочем, женщина и такому бы, наверное, была рада. Просто знать, что замечает и видит. От молчаливого Дэрила даже сомнительная похвала казалась высшим благом. Вот только она от него никогда ничего подобного не услышит. Проведя рукой по мягкой ткани ярко-бирюзового цвета, Кэрол взглянула в глаза своего отражения и прижалась лбом к холодной поверхности зеркала. Когда-то давно у нее было такого же цвета платье…
***
- Мы увидимся завтра? Кэрол! – симпатичный юноша умоляюще смотрел в глаза длинноволосой молодой девушки в ярком платье. – Я уже жду новой встречи…
- Я постараюсь, - понижая голос, кивнула Кэрол, не в силах сдержать улыбку.
Пожатие руки, несколько взглядов на прощание, которыми одарил ее удаляющийся и поминутно оглядывающийся Маркус, гулко бьющееся сердце и комок счастья, свернувшийся где-то на уровне желудка. Он ждет, он хочет ее видеть, они завтра снова будут вместе! Скользнув в дом, девушка поморщилась от запаха перегара, который здесь, кажется, никогда не переводился. Мать с руками, выпачканными по локоть в муке, торопливо выскочила из кухни.
- Иди к себе! Отец о тебе уже спрашивал, не дай бог, сейчас выйдет.
- Вернулась! Ну и где шлялась? – словно по заказу, показался на лестнице неопрятный грузный мужчина, спускаясь вниз. – Отвечай, давай, думала, я не видел, как ты под окнами с Уайтом младшим обжималась?! А ты мать, куда смотришь, воспитала еще одну шалаву в семью!
- Я не… - заикнулась девушка и тут же замолчала, ощущая, что мать до боли сжимает ей руку.
- Она уже идет к себе. А у меня ужин почти готов. В холодильнике пиво, возьмешь пока бутылочку? – привычно залебезила женщина, пытаясь отвлечь мужа от отступающей в сторону своей комнаты дочери.
- Тащи все сюда. А ты куда? Иди сюда, че, раз учишься, так уже и загордилась, с отцом родным пообщаться не хочешь? – с угрозой в голосе проговорил мужчина, смерив Кэрол изучающим взглядом. – Патлы по спине развесила, платье напялила, губы в помаде – позор! Еще и с этим сосунком шляешься! Да у него таких как ты шалав – полгорода! Чего губы дуешь, дура?
- У нас все серьезно, - сама не веря в то, что она решилась сказать это отцу, пробормотала Кэрол, впиваясь ногтями в мокрые ладошки. – Маркус говорил, что когда закончит учебу, женится на мне.
- Мать! Мать, ты где? Иди сюда, полюбуйся, какую ты идиотку родила! – расхохотался отец, хватая девушку за руку и подтаскивая к зеркалу. – Смотри давай! На чем тут жениться, дура? Ни кожи, ни рожи, плоская, как доска, неуклюжая, глаза только таращить тупо умеешь! И ты будешь говорить, что адвокатский сынок на тебе жениться собрался? На тебе?!
- Дочь, ты бы ему не верила… Отец правду говорит, ну что он мог найти в такой, как ты. Он мальчик красивый, образованный, из семьи не чета нашей, манеры и все такое. Они тебя не примут. Он просто попользуется твоей доверчивостью, а потом тебя вообще никто из города замуж не возьмет. Сама знаешь, какие у нас люди злые, - забормотала мать, с тревогой глядя на дочку.
Кэрол, не в силах сдержать слез обиды и боли в сжатом до очередного синяка запястье, не отрывала взгляда от зеркала: волосы растрепались, прилипая к лицу, нос покраснел, слезящиеся глаза размыли дешевую тушь на ресницах, помада на губах расплылась. Теперь она действительно была той дурнушкой, которую всегда жалела мать, приходя пожелать спокойной ночи. «Бедная моя девочка, кому же ты нужна будешь, ни красоты тебе бог не дал, ни талантов каких-нибудь… ну хоть готовишь хорошо и по дому справляешься…» А ведь утром сегодня она себе почти что красавицей казалась в новом, подаренном матерью на сэкономленные и утаенные от отца деньги, платье. Хорошо, что он не замечает, новая одежда на дочери или нет, не запоминая ее гардероба.
- Ага, нормальных девушек портить ему никто не позволит, вот он и нашел такую дуру, как ты. Хоть бы семью не позорила. Принесешь в подоле – чтобы я даже не видел тебя на пороге своего дома! Поняла, дрянь?! – брызгая слюной, продолжал разнос мужчина, который, говоря о чем-то даже не свершившемся еще, каждый раз сам начинал искренне верить в свои слова. – Губы она накрасила и патлы распустила! Весь город потешается над такой дурой, а заодно и над нами! Иди сюда! А ты ножницы дай! Че вылупилась? Ножницы давай, говорю!
Попытавшись вырваться из хватки отца, Кэрол, которая уже поняла, что сегодняшний вечер ничем хорошим не закончится, и парой пощечин или затрещин, как в лучшие дни, не ограничится, разрыдалась.
- Папа, пусти меня! Папа, я не буду больше! – тщетно пыталась она разжалобить отца, с ужасом глядя на робко подаваемые матерью ножницы.
- Конечно, не будешь, дочь, я не позволю, - размеренно говорил покрасневший от усилий мужчина, не отпуская вырывающуюся дочь и хватая ножницы из рук перепуганной жены. – Завтра же уедешь к тетке на все лето. Поживешь на ферме, среди коров и свиней, тебе полезно будет.
Отпустив руку Кэрол, он тут же перехватил ее за длинные, почти до пояса, волосы, и поднес к ним ножницы. Девушка рванулась до искр в глазах и услышала звук разрезаемой ткани – мужчина решил начать с ее нового, единственного нарядного, такого яркого и так ей идущего платья. Всхлипнув, она осела на пол, не обращая внимания на боль, и только отшатнулась, когда довольно ухмыляющийся отец сунул ей в лицо охапку ее собственных каштановых волос.