"Посмотрим..."

- Ну и че я должен делать? – настороженно поинтересовался охотник, все еще не особо веря во все сказанное.

- Ничего. Мы зайдем за тобой вечером – уходить лучше в темноте. Просто будь готов. Завтра днем еще увидимся, и тогда я точно скажу, получается у нас или нет, - взволнованно улыбнулась Карен какой-то беспомощной улыбкой.

Проследив за тем, как дамочка забирает свой фонарик и оружие у выхода и тихо запирает за собой дверь, Дэрил облокотился о холодную стену и прикрыл глаза. Врет эта Карен или говорит правду, угадать невозможно. Отказываться от шанса свалить – глупо. А в тюрьме они уж как-нибудь справятся с двумя девицами, пацаном и этим увальнем в дурацкой шапочке – доверять им точно никто не собирался. Главное теперь, чтобы мечты этой чернявой леди не оказались идиотскими фантазиями, и у них действительно был шанс сбежать. И вернуться. Домой.

***

Бродя по разгромленному блоку, Мишонн упорно пыталась придумать хоть какой-то выход из сложившейся ситуации. Она была готова забросить идею с вызволением Дэрила и сиюминутной местью Губернатору, но прекрасно понимала, что ей никто сейчас не поверит и рисковать не станет. Но и сидеть тут неизвестно сколько дней или вообще всегда наедине с Диксоном было выше ее сил. Попытаться достать катаной того, кто первый к ним придет? Ну так ведь они тоже совсем не дураки, так подставляться не станут. Поговорить и убедить? Вот в чем-чем, а в своем умении заговаривать зубы и быть искусным дипломатом она сомневалась.

- Блин, шоколадка, меня щас стошнит от твоего мельтешения по кругу, - буркнул реднек, впервые за последние несколько часов осмысленно посмотрев на подругу. – Беготней делу не поможешь.

- А чем поможешь? – заинтересованно спросила Мишонн, замирая.

Может быть, Диксон не от расстройства и ярости сидел все это время и только молча пыхтел, сжимая единственный кулак и бормоча под нос проклятья, адресованные, судя по экспрессивности, всем оставшимся выжившим? Может быть, она зря о нем так плохо думала, даже жалея немного? Вдруг он какой-то гениальный план по их вызволению составлял? И уже что-то придумал. В конце концов, каким бы противным порой Мэрл не был, в смекалке ему не откажешь. Да и надежный он. Для своих.

- Знал бы, уже б чето сделал, - недовольно покосился в сторону коридора реднек. – Слышь, прется кто-то. Позырь, вдруг это кто из баб тут прогуляться решил или очкарик тараканов на ужин собирает? Вот с этими можно договориться, они ж жалостливые типа.

Но, к сожалению, никто из группы так далеко в тюремные коридоры не ходил – незачем было, да и опасность все еще существовала. Приблизившись к решетке, Мишонн молча смотрела на не поднимающего глаза Глена, который торопливо сунул в проем несколько бутылок с водой и сухпаек. Следом за этим он запихнул в отверстие два одеяла и отшатнулся, брезгливо оттирая с лица плевок, щедро подаренный ему приблизившимся к двери Диксоном.

- Я вам вообще-то вещи принес, - поджал губы азиат и отошел подальше. - Если нужно что-то еще, говорите. Мишонн, я все принесу. Вы не пленники, понимаете? Это все для вашей же безопасности. Вы же наши… друзья.

Последнее слово парню далось явно с трудом, учитывая его отношение к Мэрлу. Но, видимо, Рик передавал ему именно такие слова и Глен не решился ослушаться. А может быть, он и сам, ощущая вину перед товарищами, решил пойти на мировую.

- Ну, давай, китайчик, записывай: пару баб посговорчивей, виски хороший, сигару, несколько журналов поинтересней. И самое главное – брата моего, понял, урод?! – вцепился пальцами в прутья решетки Диксон, заставляя азиата отшатнуться еще дальше.

- Одеял мало, - сухо сказала Мишонн в ответ на переведенный на нее вопросительный взгляд парня. – Если есть что почитать – не откажусь. И подумайте еще раз. Сидя здесь, мы вам не поможем, случись что. А просидев здесь долго… Сам понимаешь.

- Другого выхода мы пока не видим. Извини, - пожал плечами Глен, собираясь уходить. – Одеяла поищем и книжку тоже. Ах да, вот еще, ну, я не знаю нужно вам или нет. Я так и не понял. Ну, в общем вот. До завтра.

Машинально поймав брошенную издалека коробочку, Мишонн изумленно уставилась на этикетку, которая предлагала им защиту от всего и сразу. К сожалению, Мэрл тоже заметил подарочек, оторванный от сердца любвеобильного азиата, и хмыкнул, вырывая упаковку из рук подруги и суя ее в карман.

- Позаботились, блин, - процедил он и покосился на самурайку. – Не, ну а че? Все равно делать нефиг, а так хоть как-то разнообразим свои посиделки тут. Че скажешь, крохотуля? Кстати, как ты думаешь, они планируют подглядывать или подслушивать из-за угла? А то чето подозрительная какая-то забота.

- Отвали, - отшатнулась от протянутой к ней руки Мишонн и, подхватив одно из одеял, нырнула в ближайшую камеру, устраиваясь на койке.

Со всеми этими волнениями она совсем не подумала о том, что терпеть ей придется не только наглую рожу Мэрла и его идиотские шуточки, но еще и приставания, к которым он и правда от скуки мог перейти. Может быть, попросить, чтобы ее заперли в отдельном блоке? Или вообще в камере, как Мартинеса? Уж лучше так, чем постоянно спать вполглаза, думая только о том, что похотливый реднек вот-вот полезет ей под одежду.

***

Ночь в блоке, который находился недалеко от разрушенного участка тюрьмы, оказалась слишком холодной. Сквозняк проникал в каждую щель и заставлял Мишонн дрожать от холода даже под одеялом, которое, впрочем, особой плотностью не отличалось. Она даже задумалась о том, чтобы помимо обещанных еще Гленом вещей, и правда, в унисон с Диксоном выпивку попросить – все равно в таком холоде не заснуть, а напившись, она, может, хотя бы отключится. Да и теплей станет.

- Че, тоже мерзнешь? – появился в проеме двери Мэрл, хоть не вспоминай о нем. – Может того… все же согреем друг друга, цыпа? Ну че ты, блин, ломаешься, как будто малолетка какая-то.

- Мне не холодно. Дай поспать, а? – пробормотала она в надежде, что мужчина уйдет.

- Ага, не холодно ей, а нос у тебя всегда во сне трясется? И зубы стучат от сновидений, небось, да? – плюхнулся на ее койку реднек, и протянул руку к коленке женщины. – Ну, блин, сколько можно. Да не по бабам ты, не придуривайся. И я не последний урод на земле, че бы ты ни говорила. Ну, так чего не хошь?

- Не твое дело. Ты уйдешь или нет? – поджала под себя ноги Мишонн и напряглась, нащупывая пальцами рукоять катаны.

- Блин, ты так ведешь себя, как будто я тебя силой уже где-то пару раз заломал, а удовольствия так и не доставил. Че за нахрен? – с искренним изумлением посмотрел Диксон в полные ненависти, смешанной со страхом, глаза подруги. – Или че… Не я? Тебя че?..

Неверяще всматриваясь в темноте в лицо молчащей Мишонн, реднек все никак не мог понять, почему она не фыркает в ответ со словами, что такую деловую цацу, как она, хрен тронешь, чтоб она ниче потом ножиком своим не отчекрыжила. Поверить в то, что такую боевую деваху кто-то мог подчинить себе и попользоваться, почему-то было сложно. Скорей она сама кого хошь привяжет и изнасилует. Но опущенные глаза, попытка отпрянуть еще дальше и даже, кажется, слезы на щеках говорили о том, что самурайка вовсе не ломается и не поддерживает их уже привычную, как казалось реднеку, игру «попробуй, завоюй». И че делать-то теперь с ней? Может, попытаться тихо слинять из камеры, сделав вид, что его тут не было, а если и был, то бродил во сне и ни хрена не помнит?

Почему-то это известие о такой независимой и сильной дамочке, которая, казалось, и на эмоции-то особенные не способна, выбило Диксона из колеи. За последние недели он, хоть сам об этом и не задумывался, успел попривыкнуть к молчаливой королеве катаны, даже, можно сказать, своим человеком ее считал. Типа боевая подруга и все такое. Ну а че? И спину прикроет, и поможет, и не трындит лишний раз, да и вообще тетка не промах. А теперь оказалось, что у самурайки тайна имеется, да еще и такая малоприятная. Внезапная догадка заставила Диксона нахмуриться.