Сказки

- А я надеялась, что будешь… зайка.

- Не называй меня так.

- А как? Если тебе не нравится зайка, могу называть… ммм… котиком? Нет? Дорогой, милый, лю… - Кэрол вдруг запнулась и гораздо менее уверенно продолжила. - Солнышко, сладкий…

- Никак, - прорычал он, резко опрокидывая ее на кровать и нависая сверху.

Отчаянно желая, чтобы той ее секундной заминки не было. Той, которая заставила сердце пропустить пару ударов, которая вынудила задержать дыхание, ожидая… Чего? Признания в любви? Слов о том, что она его любит? Что могла бы когда-нибудь полюбить? Что кто-то вообще может его любить? Хотя бы на словах.

- Так не пойдет, - улыбнулась Кэрол, торопливо помогая ему избавиться от одежды – своей и его, и привычно уже выключая свет. - Если тебе не нравятся никакие варианты, то ты просто капризничаешь. Так что буду называть, как захочу.

- Попробуй только, - выдохнул он в ее губы, шаря по обнаженному телу жадными руками, прижимая к себе и едва сдерживая стон от того, с какой готовностью она принимала его, как запрокидывала голову и подавалась навстречу, тихо хныкая.

- Ну и что мне за это будет… зайка?

Ее тихий, сводящий с ума, дразнящий шепот спустя пару секунд сменился глубоким стоном, когда он толкнулся гораздо резче обычного, уже не в силах остановиться или сбавить темп, прикусывая нежную кожу плеча, обхватывая Кэрол, прижимая к себе так сильно, как никогда, ощущая впившиеся в спину ногти и слыша отчаянные просьбы продолжать.

- Если наказание всегда будет таким, я готова называть тебя зайкой вечно, - довольно прошептала она спустя несколько минут, прижимаясь спиной к его груди и устраиваясь поудобней.

- Спи уже… солнышко, - пробормотал он последнее слово так неразборчиво, что сам его едва узнал.

Почему-то произносить это все вслух было сложно и смешно. Как и слышать подобные слова в свой адрес. Такие непривычные, нелепые и ненужные слова. До безумия приятные, особенно ночью и наедине. Когда можно, не боясь показаться глупым, коснуться губами ее плеча, которое он прикусывал всего несколько минут назад, и улыбнуться, слыша ее довольное пожелание спокойной ночи шепотом. Его личная сказка.

***

Как ни странно, необходимость идти куда-то каждый будний день и занимать как руки, так и голову работой стала почти привычкой. Потому Дэрил, не обращая внимания на вздох Кэрол, отправился на несколько дней на охоту с решившим тоже развеяться братом, пользуясь хорошей погодой и необходимостью сбежать от новых или старых мыслей, которые не давали спокойно жить. Мэрл клятвенно заверил, что женщин они обсуждать не будут, и с трудом, но все же сдерживал обещание, позволив окунуться в воспоминания о временах, когда они часто ходили в лес вдвоем.

Насмешливо хмыкая, брат не сдержался от упоминания Кэрол лишь при обсуждении предстоящего дня рождения Дэрила, который тот, как и обычно, праздновать не планировал. Но кто интересуется его планами теперь? И как объяснить, что он не особенно любит этот день, как и повышенное внимание к собственной персоне? Особенно Кэрол, которая, как она сама сказала, из-за этого самого дня рождения даже свою поездку специально отложила. Правда, увидев выражение лица Дэрила, она поспешила утешить его тем, что он может звать гостей на свое усмотрение или совсем не приглашать их. Последний вариант был самым заманчивым. Зачем ему еще кто-то, если рядом Кэрол, София и, может быть, Мэрл?

Вернувшись из леса, он, едва переодевшись и не слушая бурчания брата, поспешил к соседскому дому, отвечая улыбкой на радостное приветствие открывшей дверь Веснушки. Девочка, сообщив, что Кэрол вместе с Лори находится в гостиной, убежала к себе, покраснев, когда Дэрил со смешком предположил, что ее там ждет Карл. Повесив куртку, он тихо приблизился к двери в комнату и уже собрался было войти, когда услышал, что женщины обсуждают уж очень личные темы. Может быть, не стоит смущать их своим появлением, и лучше пойти пока на кухню приготовить себе кофе?

- Я тоже буду скучать, но это ведь совсем близко – всего час на машине, - говорила о чем-то Лори. - Ладно, что мы все обо мне. Знаешь, теперь, когда решение принято, мне даже легче стало. Чего не скажешь о тебе. Кэрол, нельзя так… Не получится жить, пытаясь угодить всем. Ты в первую очередь должна определиться, нужно ли это тебе? И насколько сильно.

- Знаешь, самое страшное, что, наверное, нет, - ответила Кэрол, заставив задержавшегося у двери Дэрила озадаченно нахмуриться – что они обсуждают? - Вернее, нужно, но не настолько, чтобы… Понимаешь, он хороший, заботливый, он так старается. Ты даже не представляешь, как мне его жалко, Лори. У него ведь и так все плохо – всегда было. А я помочь могу. Наверное. Но я смотрю и понимаю, что… Так сложно всё, безумно сложно…

- Иногда приходится чем-то и даже кем-то жертвовать ради того, чтобы быть счастливой. Ты ведь знаешь это. Сама прекрасно знаешь. Да и мой опыт тоже… Да, особенно сложно жертвовать, когда видишь, что он старается, знаешь, что он хороший, но если тебе это не нужно, если он – не нужен, то не стоит затягивать. Зачем? Чем дольше тянуть все это, тем сложней будет. И ему, и тебе.

- Я не знаю… Я устала безумно. Это все оказалось слишком трудным. Я даже не ожидала. Почему все так?

- Давай я с ним поговорю, Кэрол. Постараюсь объяснить. Подожди, не отказывайся так быстро. Пусть не объяснить, но хотя бы подготовить, что ли…

Он даже не хотел слышать ответ, торопливо возвращаясь в прихожую, забирая куртку и выходя в темноту. Зачем? Какая разница, что она ответит Лори? Она уже сказала достаточно. Почему только подруге, а не ему в лицо? Зачем врать? Бояться признаться, что он ей не нужен, что ей с ним сложно, что она банально устала. И как еще так долго терпела? Святая просто. Но ему не нужна ее жалость, как она не понимает?

Нарастающее раздражение разбивалось о глухую боль и отчаянную надежду – а вдруг она не о нем? Вдруг? Бывают же в жизни чудеса?

========== Глава 49 ==========

Вера в чудо долго не продержалась. Сколько можно уже оправдывать слова Кэрол, ее напряженность, тревожные взгляды, и находить все новые надежды на то, что он ей нужен? Никогда никому не нужен был. Никогда. А тут вдруг – сказка наяву. Так не бывает. Просто не бывает. Это глупая слабость и жалость к себе – снова и снова пытаться поверить, что у него получится построить отношения, что он сможет и выдержит, что Кэрол когда-нибудь без стеснения представит его своей родне, что Софие не стыдно будет за него перед друзьями. Так странно – Дэрил много десятилетий жил, прекрасно понимая, что из себя представляет. А тут всего за несколько месяцев позволил себе поверить в какую-то ерунду под названием любовь и семья. Стал тряпкой, неспособной отпустить женщину, которая с ним несчастлива. Все правильно Мэрл говорил.

Напившись той же ночью, Дэрил даже сам не помнил, как вынул из телефона карточку, выбрасывая ее куда-то в окно, совсем позабыв, что можно было просто отключить звонящий аппарат. Под изумленным взглядом брата, который даже не стал слишком издеваться и задавать каверзные вопросы, он, схватив одну из бутылок, которых в доме теперь было много, захлопнул дверь своей комнаты прямо перед носом у Мэрла. С трудом отгоняя от себя мысль о том, что у того наверняка имеется что-то, что может гораздо лучше виски. Что угодно, чтобы забыть и не думать. О том, что он не нужен. О том, что ему боятся это сказать. О том, что от него устали. О том, что все это – о ней. О женщине, которую он… Которая – его. Без которой он не может. Или просто не хочет? Или просто – уже не знает, как?

Но даже напиваться вечно было нельзя. Из жизни Дэрила куда-то пропали целые сутки, но через день он все же появился на кухне, планируя отыскать что-нибудь съедобное, еще выпивку и сигареты, которые он курил прямо в комнате, открыв окно нараспашку и даже не заболев, хотя уже даже этого хотелось. Так позорно хотелось этой не зависящей от него слабости, которая заставит ее… так стыдно пожалеть его? Остаться с ним не только в день его рождения, но и еще на неделю-другую? Осторожно касаясь, переживая, рассказывая тихим голосом нелепые сказки о глупых рыцарях, которые зачем-то и почему-то поверили, что они могут быть достойны принцессы. Той, у которой таких – целый вагон. Той, которой такие не нужны.