Поверить в сказку

Голос Кэрол дрожал из устроенного на подставке в салоне мчащегося по ночному городу автомобиля телефона, а Дэрил сжимал кулаки в бессилии, готовый на какие угодно пытки – лишь бы вместо нее. Вместо ее боли и страха сейчас. Сидящий за рулем Рик покосился на него и тут же уставился на дорогу, а Мишонн перегнулась с заднего сиденья и ободряюще сжала плечи их обоих. Словно это могло как-то помочь.

- Софии будет хорошо с твоей сестрой, - неожиданно вместе с шорохом раздался чуть громче голос Акселя, наверное, подошедшего к Кэрол слишком близко. - Линда справится. А ты останешься со мной. Навсегда.

- Ты… ты не понимаешь, что говоришь, Аксель! Меня будут искать! Они найдут меня! И тебя тоже! А если ты меня…

- Я тебя не отпущу!

Из динамика послышался грохот чего-то упавшего и испуганный вскрик Кэрол. Губы Рика сжались в тонкую нить: она выбрала совсем не тот тон беседы с этим явно ненормальным человеком, который так успешно скрывал свою сущность, прикидываясь безобидным слизняком всю жизнь.

- Я тебя не отпущу. И нас не найдут. Этот дом был куплен не на мое имя, он давно заброшен. И даже если кто-то вроде твоего следопыта каким-то чудом сюда забредет, то не увидит ничего. Только пыль, старые вещи и ни малейших признаков того, что где-то здесь были люди. В этом подвале, кажется, даже связь не ловит… А нет, ловит. Но это неважно.

- А что важно?

- То, что мы останемся здесь. Навсегда.

Все еще склоненная над передними сидениями, чтобы лучше слышать, Мишонн округлила глаза, наверное, тоже осененная внезапной мыслью о том, что планирует этот ненормальный. О том, насколько этот человек болен. Ведь Дэрил правильно понял, он хочет не только ее убить, но и сам там рядом самоубиться? Черт побери, увидь он такое в фильме, с раздражением переключил бы канал, не в силах смотреть подобный бред. Жаль, что сейчас нельзя было так. Просто выключить это все, погасить, вычеркнуть из памяти, обнять Кэрол и очутиться в самой настоящей сказке.

- Мы? Ты? Я… я не понимаю, Аксель. Как мы здесь останемся? Это же подвал… Здесь нельзя… нельзя жить! - голос Кэрол срывался, напоминая о ее клаустрофобии, приступ которой, кажется, начался после слов о том, что ей, возможно, не суждено выбраться из подвала.

Только бы она держалась. Еще немного. Они совсем скоро приедут. Они быстро найдут этот чертов дом. Они спасут ее. Иначе невозможно.

- Ничего. Поймешь, - снова гораздо тише прозвучал голос Акселя.

- Почему? Почему ты меня не убил? Как остальных? Это ведь ты, да? Ты… ты встречался со Стейси тем вечером… Да, я помню, она мне утром в тот день сказала, что собирается с тобой поговорить, а я выбросила из головы – вы ведь и так постоянно общались, ничего необычного…

- Я знал. Знал, что ты вспомнишь. Боялся только, что рано вспомнишь. Нужно было успеть закончить все дела. Убрать все. Пусть ищут дальше. Пусть ищут…

- Но если ты не вернешься, Рик все поймет.

- Мой дом… утром… - едва слышно рассказывал он что-то, а потом снова оказался рядом. - Сильный взрыв, Кэрол. Все будут уверены, что я погиб.

- Ты все так хорошо продумал. Ты все так идеально делал. Тебя, кажется, даже не подозревали, да? Но зачем? Зачем ты это делал? Если тебя нужна была я, почему не забрал сразу? Зачем все эти жертвы? Они ведь были…

- Болтливыми суками, - голос Акселя был совсем близко и звенел какими-то до сих пор незнакомыми нотами. - Они болтали и болтали. Говорили, что он лучше. Что тебе он нравится. Что он у тебя ночует. Что вы вместе. Что ты выбрала его. Что у меня нет шансов. Сравнивали меня с ним! С Диксоном! Как она когда-то…

- Кто? - всхлипнула Кэрол, заставляя Дэрила прокусить губу до крови при понимании, что Алиша была права: пусть и сам о том не догадываясь, он стал причиной умопомешательства Акселя. - Расскажи, пожалуйста… Аксель…

- Мать, - выдохнул он.

- Ты никогда о ней не рассказывал… Только то, что она умерла… От сердечного приступа. Да? Аксель? Почему ты смеешься?

- Эта сука умерла, да. От сердечного приступа. Одна. Без телефона и лекарств. Нет, я, конечно, потом все вернул обратно. Как было. Подключил телефон и красиво расставил все лекарства на ее тумбочке. Никому даже в голову не пришло, что их не было. Она и жила-то в последние годы чудом, по словам врачей. И этим же чудом, назло мне, прожила бы еще лет десять! Но я больше не мог ее терпеть. Чем хуже ей становилось, чем меньше она могла двигаться и что-то делать, тем больше она говорила. Говорила и говорила, и говорила… А потом, когда я вернулся, она уже молчала. Молчала все эти годы, пока вдруг не стала говорить снова…

Дэрил скривился, не понимая, что несет этот повернутый на всю голову психопат, радуясь только тому, что он продолжает говорить. Что он не делает больно Кэрол и даже, кажется, пока и вовсе не касается ее. Пусть рассказывает какую угодно чушь, только бы не вспоминал в ближайший час о своих сумасшедших планах. Только бы дал им время.

- Она тебе снилась? - осторожно уточнила Кэрол, боясь сказать что-то лишнее, то, что может взбесить убийцу или, наоборот, напомнить об изначальной цели и переключить свое внимание на нее.

- Снилась? Снилась… Всегда. Всю жизнь. Но потом она появилась снова. Говорила со мной по вечерам, как когда-то раньше, по пятницам, когда она усаживала меня за обеденный стол и по два часа отчитывала, сравнивая со всеми: с братом, который из одной отсидки попадал в другую и все равно был лучше меня, сравнивая меня с соседями, с одноклассниками, со всеми! Даже с Диксоном! Говорила, что он хотя бы смазливый, а я… Что лучше бы она аборт сделала! Она даже не знала отца. Или не хотела говорить… Зато говорила все остальное. Какой я неудачник. Что я не так говорю, стою, сижу, хожу, дышу! - голос Акселя то приближался, то удалялся, словно он ходил туда и обратно рядом с Кэрол. - Зачем она начала снова говорить? Говорить через этих всех сук с грязными ртами? Говорить, что нет никакого смысла ходить к тебе? Что тебя интересует только он. Что даже он был интересней, чем я? Я всю жизнь потратил на то, чтобы стать кем-то, а этот… этот Диксон… он ничего не делал. Чем он лучше?!

- Он не лучше, - испуганно прошептала Кэрол и, спустя минуту тишины, которая вызвала панику в душе Дэрила, не понимающего, что там происходит, когда никто не говорит, осмелилась спросить: - Но почему они? Почему не я? Ведь это я выбрала его, не они… Они только сплетничали и все…

- Говорили – они. Она. В каждой была она. Она умерла, но не исчезла. Осталась в них всех. В тех, кто лезет в чужую жизнь. Кто говорит мне, что у меня нет шансов, что у меня ничего и никогда не выйдет. Кто ехидно смеется и притворно сочувствует. Ты не такая. Ты – не они. Ее в тебе нет, - едва ли не взахлеб, непривычно громко, говорил Аксель, и даже думать не хотелось, как близко он находится к Кэрол в этот момент. - Ты ни разу меня с ним не сравнила. Ты видела во мне лучшее, ты говорила о том, что ты видела. Ты меня понимала. Кэрол, только ты меня понимала. Только ты смотрела на меня так, словно я что-то значу. Говорила со мной так, как будто тебе не все равно, что я говорю, как будто я говорю что-то важное, умное, интересное, смешное. Но ты… ты просто запуталась. Ты женщина. Вы все слабы. Слабы в этом всем… грязном. Я пытался… я думал… я даже этой женщине деньги платил, большие деньги, чтобы она не сказала никому, что я с такой спутался. Чтобы понять. А она потом сказала, что даже с Диксоном ей было лучше. Сука! С этим… ей было лучше…

Рик покосился на Дэрила, наверное, тоже вспомнив одно из первых убийств. Никогда бы даже в голову не пришло, что Молли могла сказать, что он был лучше, она всегда крайне возмущенно удалялась, цедя сквозь зубы, что за такое грубое отношение еще и доплата положена. Это же как слаб в постели Аксель, если даже Дэрил во время своих редких связей с проститутками оказался лучше? Может быть, он из-за этого и свихнулся? Что у него не стоит или еще там что не функционирует? Или поэтому у него там все и обломалось, из-за того что ненормальная мамаша пилила и днем, и ночью?