Страница 16 из 36
Поэтому и цену на вновь отпечатанные книги, начиная с первых изданий, вышедших после восстановления типографии, назначали по себестоимости книги. Вот как говорится об этом в указе о продаже Триоди постной, вышедшей 5 декабря 1621 г.: «…а на те книги… положена цена, во что книги стали в печати бес прибыли, для просвещения святых божиих церквей и для их (т. е. царя и патриарха. – И. /7.) государского многолетнего здоровья, чтобы теми книгами святые божии церкви просвещалися…»[75]
О том же говорит и новая запись от 30 марта 1622 г.: «…у Кондраты! [Иванова] и мастеровых людей из дела вышло 1060 книг Псалтирей учебных. А на те книги… положена цена, во что те книги стали в печати бес прибыли, по 20 алтын за книгу»[76].
Так же без прибыли, а «во что стала» продавалась Минея декабрьская (выхода 15 октября 1620 г., 25 алтын), Апостол (выхода 25 мая 1621 г., 25 алтын 4 деньги, т. е. 77 коп.) и все остальные издания фактически до 1634 г., пока очередной пожар не нанес Печатному двору значительный ущерб. Первой книгой, вышедшей после пожара, была Псалтырь с восследованием (15 сентября 1634 г.). К себестоимости этого издания (1 рубль 17 алтын 1,5 деньги), определенной с учетом пяти безденежно поднесенных экземпляров, царь указал добавить 32 алтына и «полупите» деньги для «книжново печатново дворовово и палатново дела». Таким образом, цена книги стала включать в себя траты на ремонт и перестройку типографии и определяться вместе «с дворовым и палатным строением», как говорится это применительно к Шестодневу 1635 г.[77]В случае с Псалтырью наценка равнялась около 64 %; Служебник, вышедший 15 апреля 1635 г., имел себестоимость 23 алтына 2 деньги, а продавался по 30 алтын, т. е. с наценкой около 28,6 %; Триодь постная (6 декабря 1635 г.) обошлась по 1 рублю 7 алтын за экземпляр, а продавалась с надбавкой в 44,63 %.
Именно с этого времени «указная» цена и начинает в большей или меньшей степени превышать себестоимость, но эта наценка никогда в исследуемое время не становится слишком большой и для определенных типов изданий остается достаточно постоянной, составляя по отношению к себестоимости 30–70 %. Однако даже такая цена не давала достаточно долго прибыли как таковой, а предполагала только самоокупаемость деятельности Печатного двора.
В литературе давно утвердилось справедливое представление о высокой относительной стоимости раннепечатной книги. Ее легко представить, сравнивая с оплатой труда мастеровых людей, эту книгу печатавших. Для сравнения назовем цены следующих книг: Минея общая с праздничной (15 октября 1635 г.) – себестоимость 1 рубль 13 алтын 4 деньги, цена – 2 руб.; Часовник (10 ноября 1635 г.) – себестоимость 2 алтына 4 деньги, цена – 5 алтын; Псалтырь учебная (6 мая 1636 г.) – себестоимость 16 алтын 4 деньги, цена – 23 алтына 2 деньги; Псалтырь с восследованием (4 октября 1636 г.) – себестоимость 1 рубль 29 алтын, цена – 2 руб.; Трефологион, первая часть (основная) (1 ноября 1637 г.) – себестоимость 1 рубль 26 алтын 4 деньги, цена – 2 руб. и т. д.[78]
Подьячие Приказа книг печатного дела получили в 1634 г. в качестве полугодового окладного жалованья 30 руб. и в качестве хлебного жалованья – деньги за 30 юфтей[79] хлеба. Наборщик в 1634 г. получил за полугодие обоих видов жалованья 20 рублей 11 алтын, разборщик – 14 рублей 19 алтын, переплетчики – по 17 рублей 18 алтын, словолитцы – 18 рублей 25 алтын.
Еще более выразительные сравнительные данные дают документы об оплате людей, нанятых для ремонта и строительства Печатного двора после пожара (июль 1634 г.)[80]. Самая низкая оплата – 8 денег (4 коп.) в день – выдается «ярыжным людям», нанятым для черной и неквалифицированной работы; плотники получают уже по 3 алтына 2 деньги в день. Таким образом, книги, необходимые для обучения, обязательные в любом доме, где есть грамотные, независимо от их социального статуса, как правило, были невелики по размеру и, соответственно, доступны по цене. Например, первые, очевидно еще пробные Азбуки, изданные на Печатном дворе до выхода в свет Азбуки в типографии Василия Бурцова[81], были «в полудесть» и «в четверть», т. е. в 4° и 8° долю листа, стоили соответственно 2 деньги и 1 деньгу. Ярыжный на деньги за один день работы (обычно ярыжные убирали строительный мусор) мог теоретически купить и перепродать дороже восемь малых Азбук, а плотнику, чтобы приобрести Учебный часовник, необходимо было потратить 1,5 своего дневного заработка. Самые дорогие издания этих лет – Псалтырь с восследованием, заменявшая сразу Учебную псалтырь, Часовник, Канонник и Святцы и стоившая столько же, сколько стоили три с половиной юфти хлеба, и Минея общая с праздничной, которая могла заменить «по бедности» годичный круг миней, – 2,7 юфти.
Таким образом, цены были достаточно высокими, но относительно доступными, и, главное, указная цена, по которой книгу продавало государство, в интересующее нас время всегда была значительно меньше той, что стоила книга при ее дальнейшей продаже или вкладе. Сейчас накоплен значительный материал о стоимости московских изданий при продаже в XVII и XVIII вв. Его сравнение с выявленными нами «указными» ценами (нередко сохранявшимися на Печатном дворе до полной распродажи тиража: цену никогда не увеличивали, но если книга «в мир не шла» – убавляли) доказывает, что реальная цена печатной книги всегда была выше определенной государством и в зависимости от типа книги могла в первой половине XVII в. превышать ее значительно. Например, Триоди в изданиях 30-40-х гг. продавались обычно на 20–40 % дороже; Апостол 20-40-х гг. продавался или оценивался при вкладе на сумму от 11 % до 60 % большую «указной» цены; Минея общая с праздничной продавалась на 10-100 % дороже; Минеи служебные на разные месяцы, судя по записям, стоили дороже от 25 % до 75 %; Псалтырь с восследованием – от 25 до 36 % и т. д.
Для более четкого представления о стоимости в эти годы назовем стоимость различных припасов, необходимых для работы над новыми изданиями. Приведем содержание записи целовальников от 30 и 31 июля 1621 г. В ней говорится, что «к печатному книжному делу к осиповской печати на отвологи» куплено 20 аршин холста – за 15 алтын, масла коровьего шесть гривен – за 6 алтын, 800 гвоздей – 6 алтын, за сто свечей сальных отдали 30 алтын 2 деньги; смолы гривенка стала алтын, ковш для питья – 2 деньги. Три фунта шерсти стоили 2 алтына 4 деньги, пять гривенок масла – 5 алтын[82].
В записях целовальников приводится не только цена, но и для каких целей используются купленные припасы: 20 февраля 1620 г. куплено: два холста льняных «к бумаге на отвологи» – 28 алтын, кошель да за веревку к кошелю – «с колодезя воду черпать» – да за корыто «щелок цедить» – 2 алтына 4 деньги. Кроме того, покупаются четыре крыла гусиных – станы обметать, два ведра воду носить – 4 алтына 2 деньги, четверик пшеничной муки (5 алтын) – «ко фрашкетам на наклейку» и т. д.[83]; два воза дров стоили 6 алтын 4 деньги; кадушка «к смывке словам» (шрифта) стоила 7 алтын; ведро конопляного масла (для варки олифы) стоило 1 рубль 20 алтын, полтора пуда олова – 8 рублей, полпуда свинца – 10 алтын, «рукавицы персчатые в чем слова лить» – 2 алтына 4 деньги.
Особенно «протекционистской» была политика цен по отношению к книгам, используемым для обучения, которых систематически не хватало, хотя тиражи именно этих изданий были самыми большими, и издавались они во много раз чаще, чем основные типы книг литургических. Поэтому книги для обучения раскупались чрезвычайно быстро (отчего могли стоить дороже) и, очевидно, во многих случаях шли для церковных школ или для перепродажи. Например, 6000 экземпляров Азбуки, вышедшей между 31 декабря 1648 г. и 6 апреля 1649 г., были раскуплены за 5 дней 21 покупателем (1442 Азбуки купили мастеровые Печатного двора[84]). 2400 экземпляров Азбуки, вышедшей из дела 19 июня 1651 г. и напечатанной из остаточных книжных запасов[85], разошлись в один день! Пять Азбук были отданы справщикам, одна оставлена как «кавычная» – служить «для переводу», т. е. оригиналом для последующих изданий, а 2394 экземпляра проданы всего шести покупателям из Москвы, Нижнего Новгорода, Холмогор, Казани и Хохломы. Позднее проблемы стоимости и распространения печатной книги, изданной на Московском печатном дворе в 30-х гг. XVII в., изучались В.П. и Л.В.Пушковыми[86].
75
РГАДА. Ф. 1182. On. 1. Кн. 1. Л. 345 об.
76
Там же. Л. 233.
77
РГАДА. Ф. 1182. On. 1. Кн. 1. Л. 450.
78
Поздеева И.В. Новые материалы… Примеч. 1.
79
Юфть – в измерении зерна или муки – ок. 5 пудов (81,9 кг).
80
РГАДА. Ф. 1182. On. 1. Кн. 19. Л. 33–39 об.
81
В материалах архива говорится, что «во 142 году (т. е. с 1 сентября 1633 по 1 сентября 1634 г. – И.П) всяким людям продано в научение детям сто азбук в полдесть, а взято по две деньги за азбуку». В то же время Азбук «в четверть» было продано 400 экземпляров по деньге за штуку (РГАДА. Ф. 1182. On. 1. Кн. 20. Л. 147); Поздеева И.В. Новые материалы… Примеч. 1. № 67–68.
82
РГАДА. Ф. 1182. On. 1. Д. 2. Л. 13–14.
83
Там же. Д. 1. Л. 117–118.
84
РГАДА. Ф. 1182. On. 1. Кн. 47. Л. 214–216.
85
Поздеева И.В. Новые материалы… Примеч. 1, № 67,68,148,174,192; РГАДА. Ф. 1182. On. 1. Кн. 47. Л. 509–511 об. В результате этого себестоимость Азбуки была всего полушка (т. е. четвертая часть копейки, половина деньги), а продавалась она по обычной цене – 2 деньги. Это единственный известный нам случай 300 % наценки на издание, хотя Печатный двор и получил за него прибыль всего 18 руб.
86
См.: Пушков В.П. Деятельность Московского печатного двора по распространению духовной литературы в 7145(1636/1637) году // Поздеевеа И.В., Пушков В.П., Дадыкин А.В. Московский печатный двор – факт и фактор русской культуры. 1618–1652. С. 74–116; Пушков В.П., Пушков Л. В. Опыт построения базы данных «Книжный рынок Москвы 1636/37 г.»: По данным Архива Приказа книгопечатного дела // Федоровские чтения: 2005 / ред. В.И. Васильев М., 2005. С. 35–367.