Его женщина

А дома встречают заплаканные глаза Кэрол. Она скрывает следы слез, но покрасневшие веки скрыть сложно. Глаза светятся чем-то вроде надежды. Торопливый взгляд на часы и удивленный – на него.

- Ты быстро.

- Я свалил оттуда, - почему-то чувствует себя в очередной раз идиотом он.

И вроде бы он правильно сделал, что свалил. Но признаваться в этом стыдно. Может быть, стоило остаться? Быть как все? Быть как все во всем? Стать, наконец, как все?

- Я рада, - улыбается она, предлагает ему кофе и уходит на кухню.

Дэрил идет за ней, садится на стул и, понимая, что пьян, не сводит взгляда с ее спины. С бедер, особенно соблазнительно выглядящих в платье, с голых ног, быстро переступающих по холодному полу. Хочется усадить ее напротив, устроить ее ступни на своих коленях и согреть руками. А потом коснуться горячими ладонями прохладных коленок, оглаживая их, медленно поднимаясь все выше, вглядываясь в ее лицо и видя там согласие. Желание. Эту самую ее любовь?

- Они убьют ее? - не может закрыть Кэрол эту тему, подавая кофе и присаживаясь напротив.

Делая вид, что она не замечает его взгляда, все еще скользящего по всему ее телу.

- Потом – убьют. Если случайно в процессе… - он морщится, и отпивает кофе, не желая рассказывать ей все подробности.

То, что уже случалось. Она не дура, и сама поймет.

Но кое-что другое сказать ей вдруг хочется. Это неправильно, он не должен это говорить, этот бред вообще лучше выбросить из головы. Лучше. Но когда он делал что-то, что для него будет лучше?

- Ты была права.

- Что? В чем? - распахивает она глаза.

- Этой…

- Ее звали… зовут Тина.

- Ей было не пофиг на него, - совсем не хочет запоминать имя той, которую сейчас уже, наверное, пустили по кругу, он.

- Может быть, хотя бы недолго, но они были счастливы, - грустно улыбается Кэрол и долго вглядывается в его лицо.

Пожав плечами, Дэрил поднимается и выходит из кухни, но она его догоняет. Касается рукой плеча и заставляет посмотреть на себя.

- Ты тоже был прав, Дэрил.

- Насчет чего? - не понимает он.

- Ты был прав, что ушел оттуда.

- Типа от этого кому-то легче станет.

Смешно даже. И он смеется. Вот только смех получается каким-то странным.

- Тебе. И мне, - признается она.

И ей это действительно важно, если сразу после своих слов она вдруг обнимает его. Касается рукой его затылка, приглаживая волосы. Утыкается лицом в его плечо. Сжимается вся, вынуждая его все крепче обнимать ее в ответ.

Она не плачет. Ничего не говорит. Просто стоит и прижимается к нему, словно спасается от чего-то страшного. Словно спасается от холода. Словно только он может ее спасти.

А на самом деле – только она его.

И она это делает. Поднимает голову и вглядывается в его глаза. Едва заметно улыбается ему и встает на цыпочки. Опускает взгляд на его загоревшиеся огнем губы и медленно прижимается к ним. Ласково целует. Слишком быстро, слишком невесомо. Слишком коротко.

Выскальзывает из его рук и скрывается за дверью спальни. Просто уходит. Сбегает.

И Дэрилу, как обычно, не остается ничего, кроме пустоты, кроме болезненного желания и непонимания, что это значило. Это был поцелуй в благодарность за правильный поступок? Она теперь всегда будет целовать его, если сочтет, что он что-то сделал так, как нужно? Как собачке, будет выдавать лакомый кусочек за верное исполнение команды?

Кулаки невольно сжимаются, и Дэрил с трудом расслабляет руки, еще помнящие тепло ее тела. Тянется к ручке двери в спальню, не понимая, почему этот поцелуй не может закончиться в одной постели. Правда, он даже полноценным поцелуем так и не стал. Какая уж тут постель.

Сделай десять хороших дел – заслужи настоящий поцелуй.

Сделай сто хороших дел – получи доступ к телу.

Так, или можно смело умножать на десять?!

А самое противно то, что он готов делать все, что ей хочется. Готов заслуживать свою награду. Готов играть по ее правилам и ждать ее милости столько, сколько ей нужно.

Готов до тех пор, пока будет верить, что ей это, правда, надо. Что она, правда, иначе не может. Что она не играет, не притворяется и не насмехается над ним за этой все время издевательски закрытой дверью. Дверью его спальни. В которой под его одеялом лежит его женщина.

Его такая чужая, но такая родная уже, женщина. Не совсем его. Почти его…

На следующий день она делает вид, будто ничего не случилось. Хотя, может быть, для нее, в самом деле, ничего не случилось. И это только он, как последний идиот, не может отвести взгляд от ее губ, вспоминая вчерашнее прикосновение и начиная потихоньку сомневаться: а не сон ли это был?

С вечером приходит неожиданное приглашение от Мартинеса, у которого, оказывается, день рождения сегодня. Идти не очень-то и хочется. Но взгляд Кэрол, для которой это повод, наконец, выбраться на улицу, не оставляет Дэрилу никакого другого выхода, кроме согласия.

Если она так хочет…

========== Часть 13 ==========

Едва они выходят на улицу, Кэрол застывает на месте. Просто стоит, подняв лицо к небу, с закрытыми глазами, со счастливой улыбкой на губах. Просто дышит полной грудью. Просто касается ближайшей веточки, скользя пальцами по каждому листику.

Кажется, что она сейчас упадет на колени, чтобы потрогать землю под своими ногами. Смотреть на это мучительно. Мучительно стыдно.

Черт, ну что ему стоило выводить ее на улицу хотя бы иногда? Что ему стоило просто сказать пару слов Блейку, чтобы ее отпускали выходить одной? А что стоило ей просто сказать ему хотя бы слово? Почему она молчала? Молчала даже тогда, когда он спрашивал, чего она хочет?

- Идем, - зло окликает ее Дэрил, и новая волна стыда покрывает его с головой, когда Кэрол открывает растерянные глаза и с мольбой смотрит на него.

- Еще минутку…

- Сказала бы, что так хочешь на улицу, - бурчит он виновато.

- Я не знала, что это возможно, - признается она и, еще раз вдохнув воздух полной грудью, все-таки начинает движение, идя чересчур медленно.

И Дэрил ее не торопит. Неловко подстраивается под ее медленный шаг, на секунду представляя себе, каково это – сидеть в четырех стенах целыми днями, неделями, месяцами. Дыша свежим воздухом только через окно. Видя жизнь только через него. Как птица в клетке. И даже не золотой…

- Со мной – можно, - говорит он.

Это правда. Многие так и гуляют почти каждый день. Но ему это не особенно нужно было. Никогда не понимал этих хождений по улицам маленького городка туда и обратно. Словно заняться больше нечем. А если и нечем – лучше в потолок плевать, чем бродить под ручку на всеобщем обозрении.

- Я буду знать, - кивает непривычно тихая, наверное, входящая в роль покорной рабыни перед чужими людьми, Кэрол и не сдерживает смешка. - Не переживай, часто дергать тебя не стану.

- Смотри – сама сказала, - поддерживает он.

Но не говорит ни слова о том, что ей можно будет выходить и в одиночестве. Можно будет – он уже решил это. Поговорит завтра с Блейком и тогда уже сообщит ей. Вроде как сюрприз. Почему-то хочется устроить этот подарок ей. И самому себе. Подарок в виде счастья на ее лице, широкой улыбки, блеска в глазах, может быть, еще одного благодарного объятья. Поцелуя.

Он готов делать все за эти подачки. Вместо того, чтобы просто взять то, что по праву принадлежит ему. По праву ли?

Она идет рядом с опущенной головой. На секунду кажется, что ее совсем не интересует окружающее. Но Дэрил приглядывается и видит внимательный косой взгляд Кэрол, охватывающий все, что они проходят. Настороженный, изучающий. Вовсе не любопытный. Она не смотрит так, как смотрел бы кто-то другой на ее месте: с интересом оглядываясь, расспрашивая, задерживаясь на чем-то ярком или оригинальном. Она смотрит так, как будто от того, что она увидит, может однажды зависеть ее жизнь.

Отгоняя непрошеные мысли о поведении Кэрол, которое слишком часто напоминает ему о том, что она не смирилась со своей новой ролью, Дэрил берет ее за запястье, заставляя свернуть к горящему огнями дому. Они пришли.