Решение

В этот раз в руки ей попал любовный роман довольно откровенного содержания, несмотря на всю романтичность сюжета. И Кэрол, укутавшись в плед и покосившись на часы, с удовольствием погрузилась в мир балов, дуэлей, пышных платьев, златокудрых юных красавиц и героев с черными как смоль волосами. В некоторых моментах было немного смешно из-за слов, которыми автор описывал самые страстные моменты жизни влюбленной пары, но увлекательности всему этому было не отнять, и Кэрол листала страницу за страницей, искренне завидуя Андреа, сказавшей, что в ее жизни все не хуже, теперь даже лучше. А вот ей надеяться на подобное не приходится. Остались только рассказы подруг об их жизни и такие вот книги, в которых есть настоящая любовь, всепоглощающая страсть, незабываемые приключения, уважительно относящиеся мужчины, красивые слова и захватывающие дух поступки.

- Не спишь? - голос тихо вошедшего в дом мужа заставил Кэрол вздрогнуть: его тон не предвещал ничего хорошего.

Выхваченная из ее рук книжка полетела в угол, а Кэрол постаралась не смотреть в ту сторону, чтобы не разозлить и так взбешенного чем-то Эда еще больше.

- Ты ужинать будешь? Я сейчас подогрею, - суетливо поднялась она с кресла, но он перехватил ее руку, не пуская.

- Поел уже, - сообщил, осматривая ее оценивающим взглядом с головы до ног и сжимая запястье до слез, невольно брызнувших из глаз от боли. - Куда убегаешь? Где мои заверения в том, как ты скучала? Я тут впахиваю на вас, что раньше, что сейчас, жизнью своей рискую, а ты, небось, надеешься, что не вернусь однажды?

Нужно было как-то держаться, стараясь не поднимать на него глаза, в которых он мог бы прочитать, что его слова – чистая правда. Но чего Эд еще ожидал? Что они с Софией после всего, что было, после всех его слов, которыми он регулярно бьет их по сей день, будут ждать его и беспокоиться о нем?

- В глаза смотри, - словно прочел он ее мысли, хватая второй рукой за подбородок, заставляя поднять голову, вглядываясь в ее лицо и кривясь – слезы его всегда злили еще больше.

К счастью, он, выругавшись сквозь зубы, тут же отпустил ее горящее огнем запястье, где завтра должен быть проступить отвратительный синяк, снова скользнул по ней взглядом, в котором пренебрежение так странно смешалось с похотью, и только хмыкнул, дергая ее за пояс джинсов в обтяжку. Увиденное его радовало: новая одежда определенно шла успевшей похудеть за последние месяцы Кэрол, а ее фигура почти обрела формы, которые она имела в молодости. Но это же его и злило: ему, казалось, невыносимо было понимать, что жена выглядит хорошо, что она может кого-то заинтересовать, что ей самой приятно на себя смотреть в зеркало.

- Ту косметичку, которую ты спрятала в комоде, я завтра выброшу, - прижав ее к себе, процедил он насмешливо, и Кэрол только сейчас поняла, что тушь прошлой хозяйки этого дома оказалась совсем не водостойкой и, наверное, потекла от слез, предавая ее перед Эдом, запрещающим ей краситься. - И если еще раз увижу что-то подобное… Ты меня знаешь, Кэрол.

Она не успела кивнуть, как он грубо толкнул ее прямо на диван. Поморщившись от боли в затылке, ударившемся о подлокотник, Кэрол попыталась напомнить о дочке, но навалившийся уже на нее Эд, резко избавляющий ее от всего ему мешающего, не желал даже слушать. И не оставалось ничего, кроме закушенной до крови губы, сжатых до боли, горящих слезами век и попытки перетерпеть то, что в только полчаса назад в читаемой ею книге называлось занятием любовью.

У кого-то любовь, а у нее только потное грузное тело, больно вжимающее ее в диван, рваные движения, не приносящие никакого удовольствия, сопение на ухо, слюна на плече, запах алкоголя… Было бы отвратительно, если бы не так привычно. Хотя сегодня отвратительно было: то ли после книжки, то ли из-за того, что впервые за долгое время Эд снова причинил ей боль и оставил следы на ее теле, которые завтра придется скрывать, пытаясь натянуть рукава одежды как можно ниже. Так стыдно.

Эд уснул прямо на диване, а Кэрол, машинально приведя его в минимальный порядок и накрыв пледом, подобрала книгу, убеждаясь, что она цела, и на цыпочках ушла в душ, пытаясь смыть холодной водой с себя боль и обиду за такую несправедливость в ее жизни. И самым обидным было как раз то, что все справедливо: она сама выбрала эту жизнь, она никогда не решалась ее менять и никогда уже не решится, она только такого и заслуживает. Но, в общем-то, все нормально. Запястье быстро пройдет, голова почти не болит, супружеский долг на то и долг, а злые слова она сама заслужила, ослушавшись мужа и использовав косметику. А то, что пишут в книжках – это лишь выдумки. Если ты, конечно, не Андреа. И завтра все обязательно будет хорошо.

И все, в самом деле, было вполне нормально: Эд, быстро позавтракав и рассказав пару пошлых шуток, услышанных им от новых приятелей во время вылазок, даже поцеловал притворно улыбающуюся Кэрол в щеку перед уходом; Лори, погруженная в свои переживания, не заметила ее темного запястья, которое то и дело норовило показаться из-под рукава; София, судя по безмятежному выражению лица, тоже была не в курсе вчерашней сцены.

Вот только вернувшийся довольно рано Эд, громко скомандовавший накрывать на стол, звенящий бутылками и впускающий в дом компанию своих приятелей, среди которых был и Мартинес, и Шуперт, и Кроули, и оба Диксона, пошатнул уверенность Кэрол в том, что этот день закончится хорошо. Во всяком случае, в прошлой жизни подобные посиделки всегда становились для нее тем еще испытанием.

========== Глава 10 ==========

Судя по количеству принесенного мужчинами алкоголя, на вылазке они успели не только на ферме побывать, но и какой-то бар обчистить. И теперь, вероятно, собрались праздновать удачную поездку. Губернатор, как поняла Кэрол по редким самодовольным рассказам Эда, не забывал благодарить своих помощников выходными днями и возможностью хорошенько расслабиться – большая часть найденного ими спиртного и сигарет оседала в их же карманах.

- Давай, там чего у нас съестного есть – все на стол! - распорядился Эд, ведя дружков в гостиную.

Его несказанная щедрость объяснялась лишь тем, что эту компанию он успел оценить и хотел наладить с ними хорошие отношения. Или же пытался показать им, холостым, как ему на их фоне хорошо живется с беспрекословной женой-служанкой. Или, может быть, надеялся выслужиться перед кем-то из них.

Кэрол только кивнула молча и свернула на кухню, спеша сообразить из ограниченного набора продуктов, то, что подойдет в качестве закуски на такую ораву мужчин. Конечно, в прежние времена она в этом была мастером, ведь скупой с семьей и нормальными людьми муж порой щедро угощал каких-то последних забулдыг или партнеров по работе, приводимых им в дом, но теперь пусть не жалуется. Наколдовать нормальной еды она не могла.

Но уже успевшие выпить мужчины были рады и тому, что она могла им предложить, тут же налегая на горячее так, словно давно не питались чем-то нормальным. Хотя где бы они подобное ели: на вылазке точно ограничивались сухими пайками, да и в городе не у каждого, наверное, имелась женщина, готовящая им горячие завтраки, обеды и ужины. А общей столовой здесь пока не было, хотя Андреа говорила о том, что Блейк размышляет над возможностью подобного, если найдутся люди, готовые и способные это все организовать.

Подгоняемая шпильками Эда, Кэрол металась из кухни в комнату, нося подносы с едой и пытаясь отвлечься от малоприятных мужских пренебрежительных, безразличных или даже масляных, после выпитого, взглядов на мысли о том, как ей теперь успеть подготовить на завтра обед. Может быть, начать прямо сейчас? Но тогда не факт, что гости, отличающиеся невероятно здоровым аппетитом и новую порцию каши с мясом не съедят подчистую. Оставалось надеяться, что Эд найдет способ хотя бы запас консервов пополнить – уж очень разорительной оказалась его сегодняшняя попойка.

- О, малая. Твоя, что ли? Невеста растет, чувак! - пьяно засмеялся выходивший в туалет Кроули и потянулся рукой к голове выскользнувшей из своей комнаты Софии.