Heartbeat

— Но «Кэрри» мне нравится. Фанатичность матери этого адского ребенка не может не напомнить мне фанатичность некоторых людей. И вообще эта книга не о телекинезе, и даже не о несчастном подростке Кэрри, которая до шестнадцати лет не знала, что такое «менструация». Эта книга о последствиях той фанатичности, того безумия Уайт старшей по Господу. Из-за сильной веры в Бога, перетекшей в простое сумасшествие, Кэрри и стала — вот уж парадокс! — исчадием Ада. Ты, Вайолет, читаешь книги о том, как монстры находят искупление, как монстров представляют людьми. Я читаю о том, как люди становятся монстрами, — заключила Мэри Юнис, кинув окурок сигареты на пол. Пепельницы, что странно, было. — Ох, черт подери, Мойра опять забрала мою пепельницу вытрусить и забыла вернуть! Глупая старуха! — зло зашипела Мэри, давя окурок ногой.

Нет, совершенно точно, это не монашка. Из уст верующей девушки бы точно не вырвалось «черт побери»! И вообще.

Что за странное мнение о Кэрри? Конечно, она права, что именно из-за миссис Уайт Кэрри стала той, кем умерла, но почему так пренебрежительно…

Додумать Вай не смогла: ее прервал короткий стук в дверь и человек, вошедший без приглашения.

Это был Марви.

— Сестра Юнис, я по поводу Лэнгдона*, — быстро зашептал он, не замечая Вайолет. — Все, как вы и говорили: он встретил… — Марви не закончил, услышав раздраженный шик Мэри Юнис и ее пылающий взгляд. Бедный Марви опустил взгляд на Вай и сглотнул; девушка смотрела на него, подняв бровь. Вай поняла, что еще чуть-чуть — и Марви сболтнул бы чего-то лишнего. Видимо, и ему нельзя доверять.

— Мы закончили, Вайолет.

Комментарий к Chapter X

* — кто не понял, Вайолет пока не знает фамилии Тейта. Так что она и не встрепенулась :3

Почему-то мне кажется, что с мыслями Вайолет я переусердствовала. Напишите, пожалуйста, может, нужно что-то исправить? Убрать лишнее или, может, добавить недостающего?

Ваша Алеман

========== Chapter XI ==========

In her mind, behind her mind

Monday

Вай еще с пятницы не видела Тейта. После того поцелуя он пропал. Да и Вай хотела немного отдохнуть от ускоренного сердцебиения, которое начинало свою гонку сразу после появления Тейта; от перехватывающего дыхания, которое становилось прерывистым только лишь при намеке на аромат, схожий с медом и орехами; от зудения в руках, которое появлялось, стоит только Вайолет коснуться Тейта.

Прием у Марви в субботу прошел довольно странно. Сначала он спрашивал про отношение Вайолет к родителям, к школе, к парням. Насчет последнего Вай задумалась, вспомнив милого кудрявого друга, с которым совсем недавно она целовалась. Но потом она отмахнулась и отвернулась к аквариуму с пираньями. Она все еще не разговаривала с Марви, но на некоторые его вопросы Вай изредка кивала или наоборот качала головой. Марви все время что-то записывал в своем синем блокноте, все больше раздражая Вай. Потом Марви неожиданно посерьезнел и стал наконец-то похож на нормального психиатра, а не психотерапевта.

— Вайолет, я понимаю, ты не хочешь говорить. Но ты разумная, правда, и твое желание молчать вовсе не глупое, — заговорил Марви, поправляя очки и привлекая внимание Вай, — В наш следующий сеанс я дам тебе листок с вопросами, утверждениями и прочим. Тебе нужно будет лишь подчеркнуть правильный ответ или написать свой. Наши вводные ознакомительные приемы закончились, Вайолет. Я должен заняться твоим лечением, — строго сказал Марви.

Да, это было немного неожиданно и неприятно. Вайолет-то наивно полагала, что в Брайерклиффе никому нет дела до пациентов, и что все ограничится простыми монологами Марви.

В воскресенье к Вайолет снова приходили родители. Конечно же Вай будто не видела их. Одно хорошо от их посещений — они приносят новых книг.

Гуляя по второму этажу, Вайолет наткнулась на занятную дверцу. Когда Вай вошла в нее, то оказалась в очередном длинном коридоре, в стенах которого были двери, ведущие в различные комнаты. Все двери она не успела обследовать, точнее, не хотела. Вай чувствовала себя плохо и поэтому провела большую часть времени в комнате. Это из-за нехватки свежего воздуха, наверное.

Спустившись на первый этаж, Вай с удивлением заметила ту же светловолосую девушку, которая сидела в день посещений напротив Норы. Она курила, стоя напротив стойки Тутти. Последняя недовольно морщилась, косо поглядывая на нее.

— Мисс Монтгомери, у нас не курят, — возмущенно сказала Тутти, отмахиваясь от дыма и кашляя.

— Да что ты? — усмехнулась девушка. Ее голос совсем не соответствовал ей, одетой в черные меха и кружева, с темной шляпой. Он был каким-то слишком детским. — Я — кинозвезда, мне плевать, — бросила она, зло взглянув на Тутти.

Монтгомери? Значит, она все-таки родственница Норы. А может даже и дочь.

— А, Вайолет! — воскликнула Тутти, только завидев Вай, — Как ты себя чувствуешь? Как тебе Брайерклифф?

Так спрашивает, будто я в санатории каком-нибудь отдыхаю!..

— Как она может чувствовать себя в этой психушке? Ну и вопросы у тебя, Тутт! — презрительно бросила мисс Монтгомери. Она уселась на кожаный диван, нелепо стоящий в самой середине холла. — Ну, что стоишь? Присаживайся, Вайолет! — пригласила девушку она. Вай присела рядом, с удовольствием вдыхая знакомый запах никотина. — Я Мэдисон. Мэдисон Монтгомери, актриса, — гордо представилась девушка.

Вайолет чуть задумалась. Слышала ли она имя Мэдисон Монтгомери? Да, несомненно. Но Вай не очень хорошо разбирается в современном кино. Ей больше нравится кино девяностых, и редко — двухтысячных.

— За что ты здесь? — поинтересовалась Мэдисон.

— Депрессия, попытка самоубийства, — коротко ответила Вайолет.

— Все ясно. У меня здесь мать, — бросила Мэдисон. Однако, Вай успела заметить, что этот факт печалит юную Монтгомери. — Она совсем обезумела после смерти Таддеуса, — осуждающе проворчала она, — и совсем забыла о том, что у нее есть семья. Уверенна, ты слышала об этом вопиющем случае. «Расчлененный отпрыск талантов, невиновная жертва мести» — подобные заголовки украшали половину всей желтой прессы! — возмущенно пробормотала Мэдисон. Теперь понятно почему она одета в одежду траурного цвета. Впрочем, не было особенно заметно, чтобы она сильно горевала. Факт смерти брата и заточения матери в психбольницу, скорее, досадовал ее. Что ж, лишняя трата средств.

На время Мэдисон и Вай замолчали. Каждый думал о своем. О чем думала Мэдисон, Вайолет не знала, но наверняка это что-нибудь связанное с ее профессией. Мэдисон казалась очень довольной ею.

— Когда же уже придет этот идиот? — раздраженно зашипела Мэдисон, посматривая на изящные тонкие часы на бледной руке.

Вай не совсем понимала, что она здесь делает. Вся эта ситуация казалась ей странной.

— Я, пожалуй, пойду, — тихо сказала Вай и, не оборачиваясь ушла под проклятия в сторону неизвестного ей идиота.

*

Это было странно и неожиданно, но Вайолет пошла искать Дейзи. Ей нужно было узнать, можно ли ей выйти на улицу, погулять хотя бы недолго и где это можно было бы сделать.

В который раз проходя мимо комнаты отдыха по коридору, Вай услышала подозрительный шум. Опасаясь повторения недавних событий, Вайолет тихо отворила дверь и зашла. То, что Вайолет увидела там не совсем соответствовало ожидаемому. Все пациенты столпились возле стены с замысловатыми узорами и умиленно улюлюкали. Они толпились над небольшим клочком комнаты, где, по-видимому, было что-то достаточно милое, чтобы пациенты все вместе собрались, без драки, а лишь тихо толкаясь. «Посмотри, посмотри, какой он очаровательный!» — шепнула Хейден Шону. Он лишь улыбнулся и, промурлыкав девушке что-то на ухо, приобнял ее. Вайолет удивилась такому проявлению нежности. По толпе пациентов, сейчас так сроднившихся, прошла волна оживления, когда что-то случилось внутри их узкого круга. Вайолет, заинтригованная этим, как бабочка на свет, подошла к стене. Прямо под ней важно расхаживал, подтираясь боком о ноги пациентов, вызывая у них неподдельный детский восторг, маленький пушистый белый котенок. Его умные изумрудные глаза, чем-то напоминавшие Вайолет глаза Марви, блестели от белых солнечных лучей, пробивавшихся сквозь оконное стекло. Котенок бродил между ног пациентов, обнюхивая их и будто чувствуя свою важность и власть над ними.