Smoking gun

— Сгодится, — пробурчала девушка, убирая лезвие.

Бумажный платок, вымоченная в виски, служила чем-то вроде марлевой салфетки. Обмотав лоскуток ткани вокруг кисти под большим пальцем Вайолет завязала маленький бантик.

— Не особо красиво, зато противозаразно, — закончила девушка. Тейт улыбнулся и непроизвольно потер большим пальцем кусочек материи.

— Не стоило рвать свою рубашку ради меня…

Вайолет отмахнулась.

— Рубашка не моя. Нашла в горе постиранных вещей в замке.

Тейт рассмеялся. Холодный ветер задувал под разорванные края, Вайолет поспешила укутаться обратно в свою куртку. И пока она возилась с пуговицами, не глядя шагая до своего места рядом с водительским, Тейт слегка заторможенно осматривал свою перевязанную кисть: пальцы до сих пор мокрые, из-под драной ткани торчали края разбухшей салфетки, а воздух пропитался едким запахом алкоголя и грязи. Вайолет напоминала безумного ученого: подлатала своего Франкенштейна со спокойным выражением лица, поправила одежду, вернулась на свое сидение, невозмутимо порассовывала инструменты по тем местам, какие запомнила, и откинулась на спинку, одарив «пациента» легкой миловидной улыбкой, которая могла бы означать две совершенно противоположные вещи: «Да, ты поправишься, и в этом, несомненно, моя заслуга» или «Нет, к сожалению, твоя симпатичная мордашка меня отвлекла, и диагноз весьма плачевен»

— Хей, — блондин прищурился, заелозив на сидении, — у тебя ссадина на лбу.

Вайолет нахмурилась и запустила подушечки пальцев под все еще влажные корни волос.

-Ауч, — наморщила нос та.

— Саднит?

Вайолет кивнула. Тейт облизнул губы и утер лоб, дабы смахнуть собственные мешающиеся пряди рукавом свитера. Юноша беглым взглядом окинул салон, нашел открытую пачку сухих салфеток, зажал упаковку меж двух пальцев перевязанной руки, вытащив один платочек зубами, и точно также пропитал салфетку остатками алкоголя во фляге.

— Ты что затеял? — отпрянула та, когда Тейт действительно поднес смоченную салфетку к ее лицу. Позади — захлопнутая дверь, и некуда бежать. Тейт вскинул брови.

— Возвращаю долг, — улыбнулся тот. Удивительно было смотреть на выражение лица девушки, словно они двое действительно были чужими людьми, и блондин сейчас самым грубым образом нарушал границы ее личного пространства.

— Не надо, правда. Я и сама могу.

— То есть тебе можно за мной ухаживать, а мне за тобой нет? –улыбнулся Тейт. — Иди сюда.

Вайолет, с недоверием поглядывая на смоченную спиртом салфетку, закатила глаза.

— Оке-ей. Только быстро и не смей снимать собственную майку. Ненавижу киношные штампы, — убрала за правое ухо пряди волос та. Сбитый с толку Тейт хотел было напомнить ей о ее собственном клетчатом предмете одежды, но промолчал. Что ни говори, а свои действия редко относишь к тому, что раздражает в других.

Вайолет повернулась профилем, устремив взгляд на светлую обивку салона. Тейт незаметно улыбнулся и, убрав выпавшие пряди кончиками пальцев перевязанной руки, приложил смоченную салфетку к микротравме. Юноша затаил дыхание, Вайолет молча сглотнула.

— Я протру ссадину, — сосредоточенно предупредил блондин и принялся растирать покрасневшее место легкими быстрыми движениями. Ранка защипала, и, выдав непроизвольное болезненное «мм», Вайолет зажмурилась. — Прости, прости, — шепнул Тейт, снова неуклюже смачивая салфетку. Совсем рядом зашумела и засвистела скоростная электричка, резко проносясь мимо, дребезжа колесами на рельсах. От неожиданности Вайолет вздрогнула, мышцы травмированного утренними игрищами желудка еще не зажили и заныли. Вайолет впервые осознала, насколько чувствительно все ее тело: верхняя стенка глотки ныла, живот и поясница пульсировали, конечности покалывало, шея и некоторые отделы позвоночника побаливали. Вайолет злилась на свою слабость и болезненное состояние и выхватила салфетку из руки юноши.

— Все, дальше я сама…

***

К побочным запахам стройки и вокзала привыкли. Дверь со стороны водителя так и была открыта, и с травы поднимались влажные испарения; небо представляло собой серый холст с всклокоченными темными облаками и частыми просветами голубого. Порой выглядывало солнце, и поблескивали капли на серебристо-коричневом капоте. Из маленького закутка, где простаивал Форд, открывался вид на ряды пересекающихся рельсовых колéй, засыпанных балластным слоем, и часть перрона с двумя столбиками, к которым крепилась катушка с красным намотанным шлангом огнетушителя. Желто-голубые крохотные лазоревки весело чирикали, присаживаясь на водосточный желоб плоских крыш подсобных построек.

— Мы здесь уже больше часа. Сколько нам еще тут прятаться? — развернула голову девушка. Волосы электризовались к подголовнику. Тейт разрабатывал левую руку, уперевшись ботинком на порог автомобиля. Неспешно подняв взгляд на соседку, блондин лишь мило улыбнулся. Вайолет вскинула брови. — Ты что, в машине решил заночевать? — Но Тейт лишь шире растянул уголки губ.

— Спокойно-спокойно, — заметив растущее негодование на лице девушки поспешил разуверить тот, — сейчас поедем. Хочу убедиться, что за нами больше не следят.

Вайолет расфокусированно смотрела на один из автокондиционеров с правой стороны от руля и посасывала губы.

— Думаешь, мы в безопасности здесь?

Тейт, продолжавший сжимать и разжимать кулак, замер, затем сглотнул, медленно моргнул и развернулся на сидении. Он долго смотрел на Вайолет, как будто передавал ответ телепатически. Та все больше чувствовала смущение, губы начали подрагивать, и девушка попыталась отвернуться к окну.

— Вай, послушай, — остановил ее юноша. Тейт собирался с мыслями. - То, что сегодня произошло — такого больше не повторится. Это нелепая случайность, что ты оказалась в машине со мной. Больше ты не подвергнешься такой опасности, — Тейт придвинулся ближе, видя, как Вайолет пытается спрятать лицо. — Кто бы ни был в том Седане, выслеживали они меня. Только меня, слышишь? Ты не имеешь к этому отношения, — голос звучал предельно серьезно. Вайолет молча подняла взгляд.

— Ты точно уверен, что не знаешь, чего он… или… они от тебя хотели?

Поджимая губы Тейт замотал головой из стороны в сторону. Влажные глаза казались наполненными слезами.

Вайолет выдохнула. Ссадина на лбу перестала саднить, но чесалась. Хотелось принять душ, словно на тело налип отвратительный налет из человеческих пороков, жестокости и страха.

— Кто бы это ни был, они точно не профессионалы, — произнесла девушка спустя какое-то время, вспомнив, как прервалась, не окончив свою мысль. Послышалось трение головы о подголовник. Вайолет откинула волосы. В глазах Тейта читался немой вопрос. — Обученные частные детективы или… не знаю… приспешники членов Ложи не выдали бы себя. Они бы следили по-тихому, мы бы и не узнали никогда. Это действительно был кто-то, кому ты чем-то насолил…

Тейт нахмурился. Его уставшее лицо освещалось редкими лучами выскальзывающего из-за пелены клочковатых облаков солнца. Юноша двинул головой, дабы скрыться от этого подобия прожектора и нашел ладошку Вайолет своей. Рука как обычно была теплой.

— Вай, — едва слышно позвал Тейт, — пообещай мне кое-что, — его голос напоминал тихое трение бархата о подарочную упаковку: таинственно, успокаивающе и многообещающе.

— Что?

— Пообещай верить мне, Вайолет, пообещай, — Тейт присел чуть ближе, крепко сжимая ее ладонь до покалывания в пальцах. — Я не позволю никому причинить тебе боль. Никто никогда не обидит тебя. Я разберусь со всем, но ты должна мне верить. Я правда не знаю, кто это мог бы быть, но, кто бы это ни был, тебя это не коснется.

Вайолет пыталась понять, почему Тейт все время делает акцент именно на этом. Неужели, опасность настолько велика, что ей действительно нужна помощь и защита? В голове стоял шум, сродни помехам на радиостанции. То, что она слышала, казалось слишком красивой и слишком нереальной сказкой. Что он не позволит сделать? Кого он будет защищать? Ее? Это плаксивое грустное существо? Глаза увлажнились. Тейт улыбнулся.