Страница 14 из 16
— Нет, я бы не сделала этого, — кричит она.
Я всего в секундах от ареста из-за того, что подумываю трахнуть Кейтлин в парке. Одна лишь мысль о её жарком местечке, которое всасывает меня, заставляет меня застонать ей на ухо.
— Господи, я хочу оказаться внутри твоей киски прямо сейчас.
— Я… Я хочу тебя там. Внутри моей киски.
Я опускаю лоб в ложбинку её плеча.
— Слово «киска» из твоего рта не помогает. Я вот-вот кончу в штаны.
Она моргает, глаза широко раскрыты:
— Правда?
Я смеюсь:
— Если ты продолжишь вести свои грязные разговоры, мне даже решать ничего не придётся.
— Ты это начал, — шепчет она. — Но закончишь ли?
— Тебе было необходимо спрашивать?
Мне кажется, я достиг максимума в поведении хорошего парня, поэтому разворачиваю её для жёсткого поцелуя. Её ладони упираются в мою грудь, но я продолжаю своё наступление, пока её протесты не затихают, а рот не обмякает под моими губами. Лишь когда она кулаками цепляется за мой свитер, мне приходится оторваться от неё. По правде говоря, я не хочу навсегда травмировать некоторых детей, да и взрослых тоже, а то, что протесты Кейтлин тают как мороженое, только расшатывает мой самоконтроль.
— Пикник окончен, — говорю я.
— Но мы ещё даже не поели, — её нижняя губа выпячивается, а глаза смотрят на меня с мольбой.
— Чёрт. Ладно. Мы поедим, но чем дольше я жду, тем больше завожусь.
Она улыбается:
— Я в это верю.
Глава 8.
Кейтлин.
Кельвин ведёт себя прилично ровно столько, сколько и должен. Всего лишь пару метров, как мы переступили порог квартиры, и он набрасывается на меня на диване и трахает так жёстко, что мы, боюсь, проломим потолок соседям снизу.
После мы лежим в крепких объятиях друг друга, смотря телевизор и перешёптываясь, в то время как солнце садится за окном. Никто из нас даже не вслушивается в слова, пока до нас не доходит, о чём именно там говорят:
— Вскоре после выпуска: завтра первый день седьмой недели с тех пор, как Героя видели в последний раз. Он покинул нас? Или наконец-то следует желанию правоохранительных органов? Или хуже: спустя почти двадцать лет его тайно убрали? Оставайтесь с нами для особенного репортажа.
Я щёлкаю кнопкой «выключить» и бросаю пульт на пол.
Кельвин сжимает меня спереди.
— Я уже вижу заголовки газет: «Наконец-то поражён: загадочная крохотная брюнетка ставит Героя на колени».
Я хохочу:
— Ты и на коленях? Да в аду быстрее снег выпадет.
— Ммм.
— И я не крохотная брюнетка.
— Для меня — да.
Закатываю глаза, но улыбаюсь. Никто из нас не говорит несколько минут, наслаждаясь последними мгновениями солнечных лучей.
— Ты хотел посмотреть? — в итоге спрашиваю я.
— Нет, — вздыхает он мне на ухо. — Я думал о родителях.
— Оу.
— Когда ты последний раз была на кладбище в Фендейле?
По моему затылку скатилась капелька пота в тот момент, когда я уставилась на их надгробия. Это был чуть ли не первый мой раз на кладбище, но посещение могил никогда не было лёгкой задачей. Я перекрестилась и прошептала молитву. Сказала им, что неважно, куда я отправлюсь, ведь они всегда будут со мной.
— В день перед тем, как переехала сюда, — отвечаю я.
— Ноль.
— Что ноль?
— Количество раз, когда я был там.
— Почему ты не…? — я сглатываю и пялюсь на мёртвый экран телевизора. — Твои родители тоже там?
— Их надгробия из такого же камня, как и у твоих родителей. Ты бы поехала со мной, Кейтлин? Мы могли бы съездить туда на выходные.
— На выходные? — поворачиваюсь в объятиях Кельвина, чтобы видеть его лицо. — Я никогда даже не думала туда возвращаться.
— Почему нет?
— Я не… У меня нет желания встречаться с моей приёмной семьёй. Просто на случай, если это то, о чём ты думаешь.
Кельвин фыркает:
— Нет. Андерсоны всё равно там больше не живут.
Мои глаза сужаются.
— Откуда ты знаешь?
— Слышал, они уехали из города, — он пожимает плечами. — По крайне мере, таковы слухи.
Я поджимаю губы.
— Конечно.
— Так ты могла бы поехать со мной? Только так я могу сделать это.
Я ищу его глаза:
— Почему? Чего ты боишься?
— Гордились бы они тем выбором, который я делал? Или пожалели бы, что дали мне формулу?
— Я знаю, скольким ты пожертвовал, сняв маску, — произношу я. — И также знаю, что это было нелегко.
— Ты пропустила самое худшее. Недели после прекращения инъекций превратились для моего тела в ад. Даже сейчас иногда бывают моменты, когда я думаю, что мне нужна инъекция. Моменты, когда я представляю жизнь без тебя.
— Но ты теперь лучше, Кельвин.
— Лучше? А что насчёт того, как я поступил с тобой пару ночей назад?
— Было неправильно, когда я сказала, что К-36 делала тебя плохим. Она всего лишь подкармливала то, что и так уже было там, — я прижимаю ладонь к его груди. — В тебе есть что-то тёмное, и даже я не буду этого отрицать. Теперь я думаю, что оно есть и у меня.
Он ловит мою руку своей. Адамово яблоко на его горле подпрыгивает, когда он сглатывает:
— Почему тебя это не пугает?
Честно говоря, даже не знаю, пойму ли я когда-нибудь, как мне существовать с Кельвином без страха. Но этого недостаточно, чтобы удержать меня вдали от него.
— Даже если это сложно для тебя, однажды ты увидишь, что тебе лучше без формулы. Я делаю тебя счастливой?
— Очень.
— Тогда чего ещё они хотели бы для тебя? — спрашиваю я, и он слегка кивает.
Позже я провожаю его, но мы оба задерживаемся в дверях. Мы одинаково улыбаемся, когда я говорю, что буду скучать по нему, и в конечном итоге он дарит мне поцелуй на ночь.
Сон неспокойный, а на следующий день работа полностью поглощает меня. Когда солнце в зените, я беру фотоаппарат и выхожу. Я расцветаю под его нежным теплом, хотя до этого, каждый день наблюдая восход и закат, абсолютно не ощущала на себе его лучей.
Витрина магазина очень хорошо укомплектована владельцем. Она чистая и поблёскивает, приветствуя посетителей. Позади здания мусорные баки, почти заполненная парковка и кучи оранжевых листьев. Вот где я сниму свои фото. Меня привлекает такое уродство, особенно сегодня.
Спустя полчаса, когда за несколько мгновений небо становится серым, я опускаю камеру и оглядываюсь на пустой парковке. Интересно, чем занят Кельвин: на работе ли он и думает ли обо мне?
Когда мой желудок сообщает мне о том, что уже время обеда, я возвращаюсь назад к фасаду здания. Капот полицейской машины заставляет моё сердце пропустить несколько ударов. Выше и ниже по кварталу есть ещё несколько предприятий, но она паркуется прямо перед моим зданием. И что-то подсказывает мне, что они здесь совсем не для дружественного визита.
Глава 9.
Кельвин.
Мои ноги отказываются двигаться быстрее, и это является ещё одним доказательством того, что я больше не тот, кем был. Пока шагаю к галерее, я воспроизвожу слова Мелинды из разговора в офисе, ища скрытый смысл.
— Это Кельвин?
— Кто это?
— Это Мелинда, сотрудница Кэт.
— Что случилось?
— Надеюсь, ничего страшного, что я позвонила сюда? Помню, она говорила, что у вас своя медиа-компания, поэтому я нашла номер и…
— Мелинда, — шиплю я. — Зачем вы звоните?
— Оу, я хотела узнать, не с вами ли она? Здесь полиция, и они спрашивают о ней.
— Полиция? — повторяю я. — А её нет?
— Она была здесь, но исчезла в районе обеда. Я думала, может, она встречается с вами.
— Я сейчас буду.
Мой мозг работает с утроенной активностью, обдумывая всевозможные причины, по которым её может не быть на работе. Наше прошлое, наполненное ошибками и плачевными деталями, встаёт перед глазами. Мне нужно было согласовать с ней историю её исчезновения на несколько месяцев.