Страница 284 из 287
Особняком среди московской скульптуры стоит фигура Георгия Победоносца (1464 г.), выполненная В.Д. Ермолиным. Она предназначалась для Спасских ворот Кремля в качестве герба Москвы. Смелый в три четверти поворот головы защитника города, закругленные края его фигуры — все это говорит о новых, более реалистических тенденциях, пробивавших себе путь в древнерусской скульптуре.
В.Д. Ермолин вообще удивительная фигура в русской культуре XV в. Помимо скульптуры, он немало трудился над восстановлением разрушенных памятников древней архитектуры, выступал в роли своеобразного реставратора. Наиболее значительной из таких работ Ермолина было восстановление одного из самых замечательных и сложнейших по своей конструкции и убранству храмов домонгольской Руси — Георгиевского собора в Юрьеве Польском (см. выше), В 60-х годах XIV в. собор рухнул, а в 1471 г. его восстановил московский мастер, собрав весь сложный его декор. И хотя эта реставрация далека, с современной точки зрения, от совершенства, внимание к памятникам собственной древности весьма знаменательно для XV в., когда столь настойчиво муссировалась идея об исторической преемственности Московской Руси от Владимирской. Самому Ермолину не чужд был интерес к отечественной истории. Им была составлена летопись — так называемая Ермолинская. Очень интересны автобиографические заметки, включенные Ермолиным в эту летопись. Сохранилось интересное письмо Ермолина к Якубу — писарю польского короля Казимира IV — часть не дошедшей до нас переписки между ними (из письма Ермолина мы узнаем, что он содержал в Москве скрипторий). В личности В.Д. Ермолина, в энциклопедичности его интересов и многообразии трудов видятся черты человека, сходного с деятелями Возрождения.
По мере роста таких культурных центров, как Москва и Тверь, совершенствуются изделия художественного ремесла. Прекрасны оклады ряда евангелий, среди которых поражает своей торжественной нарядностью оклад уже упоминавшегося «Евангелия боярина Федора Кошки».
Оставаясь средневековой, по существу своему синкретичной, русская культура рассматриваемой поры органично соединила все виды искусства. На темы об иконах пишутся песнопения (цикл произведений, связанный с владимирской иконой Богоматери). В XV в. обнаруживаются первые признаки появления троеструния, идущего от подголосицы, чисто народного пения.
Сложный путь прошла русская культура за два с половиной века — путь от страшнейшего разорения, приостановившего ее развитие, через терпеливое и упорное возрождение, приведшее к высочайшим достижениям всех ее проявлений в конце XIV—XV вв. Многообразная по своим местным особенностям русская культура все более складывалась как единое целое, но завершиться этому процессу было суждено в XVI в.
В общем развитии культуры средневековой Европы русская культура занимает особое неповторимое место. При всей ее самобытности она, однако, постоянно (за исключением нескольких десятилетий после монгольского погрома) была связана с культурой Средиземноморья, Западной Европы, центральноевропейских, славянских стран. В своем развитии она отразила многие общие черты, свойственные духовной жизни средневековья, и основные ступени ее эволюции. По уровню развития культуры домонгольская Русь не уступала другим странам тогдашней Европы. И даже после потрясений монголо-татарского нашествия и ига она нашла в себе силы, чтобы снова вступить на путь культурного прогресса и добиться больших успехов во всех сферах духовной жизни.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Панорама истории Европы в V—XV вв., развернутая в данном томе, подтверждает ее многовариантность и многоцветность, ее своеобразие в разных регионах и странах. Корни различий уходят в раннее средневековье и даже в позднюю античность; они были связаны с географическими условиями каждого региона, с наличием или отсутствием там синтезного процесса, силой и характером древних традиций, с войнами и переселениями народов. Особенности варварских вторжений V—X вв., различия в путях складывания феодализма и развития городов, специфика рынка и его воздействия на эволюцию общества — все это определяло своеобразие истории разных регионов и стран Европы. Варьировали организация власти, политические ее формы, а также роль государства в истории каждого региона и отдельных стран. Даже христианская церковь, эта «всеобщая санкция» феодального строя, повсюду в Европе дававшая ему идеологическое обоснование и оказывавшая политическую поддержку, существенно различалась по организации, догматике, обрядам, отношению к государственной власти в западном и восточном вариантах.
Неодинаковыми были и темпы развития разных регионов как в пору генезиса феодализма, так и в пору его расцвета в XI—XV вв. История разворачивалась неравномерно и асинхронно, и к концу рассматриваемого периода это обусловило заметные различия в направлении аграрной и социальной эволюции Западной Европы (включая ее юг и север), с одной стороны, и Центральной, Юго-Восточной и Восточной — с другой. Эти различия очевидны, хотя их отнюдь не следует трактовать только как отсталость одних и прогрессивность других народов. Каждый из них имел свои достижения, особенно в области культуры. Отмеченная асинхронность была выражением или следствием специфики условий, в которых складывался и развивался феодальный строй в том или ином регионе.
Но как ни велики были региональные особенности, судьбы всех народов и стран Европы в рассматриваемый период тесно переплетались. Во всем своем многообразии континент становился социальной и культурной общностью, которая в конечном счете развивалась в одном направлении. Все регионы и народы Европы, одни раньше, другие позднее, прошли сначала этап формирования феодальных отношений, государства, вотчины и крестьянской зависимости, условной земельной собственности, установления личностных связей внутри господствующего класса. Затем они пережили массовый рост городов, испытали воздействие товарно-денежных отношений на все стороны жизни общества. В сфере развития государства почти все страны Европы (за исключением Византии, Ирландии, Исландии и Швейцарии) прошли путь от варварских королевств к обширным, но слабоцентрализованным раннефеодальным политическим образованиям разного типа, а затем через столетия феодальной раздробленности пришли к более стабильному усилению центральной власти в масштабах целых стран или отдельных княжеств и городов-государств.
Сходны были во всех регионах основные этапы и формы классовой борьбы. При всех их различиях католическая и православная церковь выполняли в средневековом обществе общие идеологические и культурные функции, освящали и укрепляли своим авторитетом господствующий строй и во многом направляли жизнь феодальной Европы V—XV вв. Но, пожалуй, ярче всего общность исторических судеб Европы этих столетий проявилась в сфере материальной и духовной культуры. Уровень развития техники в сельском хозяйстве и ремесле, способы землепользования, характер поселений, различные общности городских ремесленников, торговцев, крестьян, рыцарей, клириков были на всем протяжении этого периода повсеместно очень сходны. Производительные силы повсюду развивались медленно.
Условия производства в этом преимущественно аграрном обществе, ручная техника и мелкий характер труда в деревне и городе, преобладание натурально-хозяйственной экономики, слабость коммуникаций; местная ограниченность жизни и интересов, определили и многие особенности мировосприятия и мировоззрения, характерные для европейцев эпохи классического средневековья. Их мировосприятию были свойственны ограниченность пространственного кругозора, долгое преобладание цикличного понимания времени, особая зависимость человека от природы и связанность с корпоративными организациями. Следствием этого было глубоко религиозное восприятие природы и общества, всеобщая приверженность традициям и обычаям. Ощущая свое бессилие перед непонятными силами мироздания и окружающего социума, средневековый человек искал во всем помощи и у Бога, и у могущественных людей или корпоративных организаций. Живя в обстановке насилия и страха, он и сам был эмоционален, импульсивен, легко переходил к насильственным действиям, верил в могущество потусторонних сил, в самые невероятные чудеса, разделяя нелепые с современной точки зрения суеверия. Из такого мировосприятия вытекали и характерные черты идеологических представлений того времени, которые выступали преимущественно в религиозном облачении. Ортодоксальная церковь черпала в христианстве аргументы в пользу справедливости и неколебимости устоев феодального общества. Еретики, напротив, искали в нем обоснование для критики церкви, а иногда и феодального строя в целом. Через христианские идеалы они выражали идеи и представления той части народа, которая начинала осознавать, враждебность себе церкви и феодальных порядков.