Страница 84 из 106
Актеры радостно прощаются:
— До свидания, товарищ Фрунзе!
— Пожалуйста, посмотрите наш спектакль!
― ― ―
На сцене фронтового театра. Только что кончился акт. Актеры раскланиваются. Ближе к сцене, на перроне, еще хлопают в ладоши, шумят. Но толпа все больше скопляется у того места, где стоит Фрунзе и сопровождающие его.
Фрунзе, Белоусов, Кузнецов, Снетков на перроне, среди красноармейцев и беженцев. Тут же Матвеенко и Катерина.
— Вы здесь будете самый старший? — говорит Катерина, обращаясь к Фрунзе. — Скажите мне правду, берут у вас женщин на войну? Не то я вот просилась у товарища, — указывает на Кузнецова, — а он говорит: иди на агитпоезд, я из тебя артистку сделаю…
Фрунзе (с усмешкой). Вот он какой!
Кузнецов (крайне смущенный.) Я думал, она в шутку. Разве б я позволил обидеть женщину.
Фрунзе. То-то не понял. (К Катерине.) Как вас звать?
— Катерина.
— А по батюшке?
— Тарасовна.
Фрунзе. Откуда вы?
Катерина. С деревни Строгановки. С-под самого Сиваша.
Фрунзе. Ах вот как! “Правду говорят, что через Сиваш нельзя ни перейти, ни переплыть?
Катерина. Когда как… Надо броды знать.
Фрунзе. Значит, можно все-таки?.. Это что ж — все беженцы?
— Беженцы *мы, с-под Джанкоя, — отвечает один.
— А мы с Мелитополя, — поддерживает другой.
— А вы? — спрашивает Фрунзе у татарина в тюбетейке.
— А мы — крымский татар, — говорит тот.
Уже вся толпа на перроне обступила их. Задние лезут на передних: «Фрунзе», «Где Фрунзе?», «Новый командующий», «Да тише вы, дайте послухать», «Фрунзе, Фрунзе»…
Фрунзе (к татарину). Как там барон Врангель поживает?
Старик татарин. Живет-поживает… Все забрал — хлеб, табак, шерсть. Англичанину, французу отдал. Народ совсем голым, бедным стал.
Катерина. Согнал народ с земли, весь народ уходит!
Фрунзе. Неужто весь? Так-таки никто не остался?
Катерина. Как не остались! Остались, старые да малые. Да еще у кого добрые кони, овцы да земли десятин двадцать — сорок, те и остались.
Фрунзе. Как же они Врангеля не боятся?
Катерина. А чего им Врангеля бояться? Ему, такому, ничего не надо, у него все есть.
Татарин. Врангель его не обидит, и он Врангеля не обидит.
Фрунзе. Вот как! Это очень хорошо. На этом Врангель голову сломит. Настоящий крестьянин-труженик никогда его не поддержит…
— А Антанта? — спрашивает уже знакомый нам бородатый злой красноармеец. — Она, брат ты мой…
Фрунзе. Думаю, что и Антанте не совладать с нашей советской властью.
Катерина (с сердцем). С Советской властью! Что Советская власть? И что вы смотрите, военные люди? Лучше уже умереть с винтовкой, чем терпеть эдакий срам!
Фрунзе. Вот видите! И многие так думают, в этом наша сила.
Матвеенко (вмешивается в разговор). Можно к нам ее в часть?
Фрунзе. А вы из какой части?
Матвеенко Мы в Юзовке стоим. Сйм я юзов-ский шахтер.
Фрунзе. Крепко стоите?
Матвеенко. Плохо дело, товарищ Фрунзе. Слух идет, враг пробился на Голубовку, где его и не ждали вовсе.
Фрунзе. Как? (К Белоусову.) Вы знали об этом?
Белоусов. В первый раз слышу…
Злой красноармеец. Ага? Об чем я говорил!
Фрунзе (весь загорелся, с внезапной решимостью). Товарищи!..
На перроне все стихает. Старик татарин, пододвигая к Фрунзе сундук:
— А ты стань на сундучок, видней будет…
Фрунзе. Товарищи красноармейцы… Я передаю
вам братский привет ваших боевых товарищей только что оставленного мной Туркестанского фронта, где красные полки стоят ныне грозной стражей рабочей России, у самого преддверия Индии!.. Наша измученная, изголодавшаяся сермяжная Русь жаждет мира, чтобы скорей взяться за лечение нанесенных войной ран. И вот на пути к миру она встречает крымского разбойника барона Врангеля. Это тот самый Врангель, который продает все богатства страны английским и французским ростовщикам и тем покупает их подлую кровавую помощь! Это тот Врангель, который пробивает дорогу к царскому трону через горы трупов рабочих и крестьян! Товарищи красноармейцы! Не для захвата чужих земель, не для ограбления иноземных народов послала вас, своих детей, трудовая Русь под ружье. Она послала вас защищать и спасти свободу, счастье, жизнь трудового люда, свободу, счастье и жизнь наших детей. Наш удар должен быть стремительным и молниеносным. Смерть Врангелю! Слава бойцам нашей непобедимой армии! Ура!
Призывно поднимает обе руки со сжатыми кулаками.
Тишина взрывается громом приветствий, криками «ура». Красноармейцы вздымают оружие. Лица красноармейцев одухотворены. На лице Матвеенко слезы.
― ― ―
К штабу группы войск Ястребова подходит Фрунзе в сопровождении Белоусова, Кузнецова, Катерины, Снеткова.
Дневальный на крыльце не пускает Фрунзе:
— Пропуск!
Фрунзе. А где его можно получить?
Дневальный. Чего?
Фрунзе. Я спрашиваю, где дают пропуска?
Дневальный. Не велено пропускать и все.
Фрунзе. А если человек по срочному делу? Время военное.
Дневальный. Надо докладывать.
Фрунзе. Кто ж кому будет докладывать?
Дневальный. Стало быть, вы мне.
Фрунзе. Хорошо. А потом?
Дневальный. А потом, стало быть, я пойду доложу начальству.
Фрунзе. Пока вы будете ходить, я войду в штаб, а со мной еще человек двадцать пять, и мы, что захотим, то и сделаем. Как же так?
Дневальный (улыбается). Где же они твои двадцать пять? Выдумают тоже!
Вдруг распахивается дверь, на крыльцо выскочил Ястребов.
— Дурак! — кричит он на дневального, весь налившись кровью. — Пожалуйста, Михаил Васильевич…
Фрунзе быстро взглянул на него, наклонил голову, прошел, за ним остальные.
Они идут через канцелярию. Грязно. На полу окурки, плевки. Фрунзе оглядывает работающих людей.
— Что это у вас здесь? — спрашивает он.
— Канцелярия штаба.
— Можно, чтобы товарищи (указывает на Кузнецова и Катерину) подождали здесь?
Ястребов делает жест: «Какой, может быть разговор?»
Фрунзе, Белоусов, Снетков, Ястребов проходят в пустую комнату, заменявшую приемную Ястребова. Фрунзе останавливается, спрашивает:
— Простите, вы мне не назвали себя.
— Ястребов, Степан Алексеевич.
Фрунзе. Вы очень грубы и несправедливо обругали бойца. А между тем виноват не он, а кто-то другой. Виноват тот, кто неправильно организовал охрану штаба.
Ястребов. Ну-у, Михаил Васильевич! Да у меня ж с этой бражкой…
Фрунзе. Это — во-первых. Во-вторых, я не в гости к вам приехал чаи распивать. Вам нужно было отрапортовать по должности, по всей форме, тем более в присутствии бойца.
Ястребов стоит весь багровый.
Фрунзе. И, наконец, у вас очень грязно в штабе. Надо подметать… Извините… Давайте познакомимся (протягивает Ястребову руку). Что у вас нового?
Ястребов. Да что нового? Положение неважное, а нового ничего нет.
Фрунзе несколько мгновений удивленно и изучающе смотрит на него, все четверо проходят в кабинет.
В кабинете Ястребова. Сидят: Фрунзе, Ястребов, Семенов, Белоусов, Снетков. Фрунзе у стола спокойно и внимательно, точно изучая его, смотрит на стоящего перед ним Куцыбу.
Фрунзе. Расскажите, как вы сдали Голубовку?
Куцыба чуть покосился на Ястребова. Ястребов непроницаем…
Куцыба. Бойцы геройски бились, товарищ командующий… Не сдюжили…
Фрунзе. Почему вы вовремя не попросили подмоги у товарища Ястребова, не сообщили в штаб фронта наконец?
Ястребов (вмешиваясь). Товарищ Фрунзе! Части отступают, сдерживая врага на огромном пространстве. Взаимодействие частей нарушено, связи почти нет.