Злые ветра Запада

- Никого? Да, тут ты в чем-то прав. А вот если бояться не кого-то, а чего, то тут ты ошибаешься, сын мой.

- А, ладно. Вы тут поговорите, попугайте друг друга... - Моррис встал, скрипнув кожей новехонькой куртки, купленной этим вечером. - Завтра может не наступить, так что пойду и предамся греху. А то и замаливать нечего будет.

Марк ничего не сказал, лишь улыбнулся. Дуайт даже оказался доволен. Без Морриса беседа могла сложиться лучше. Чутью своему он доверял, а командор на самом деле чего-то опасался.

- Что-то еще?

Марк отложил сигару.

- Да. Мне потребуется твоя помощь, капрал.

- В чем?

- Чуть позже нам с тобой предстоит прогуляться по форту.

Дуайт кивнул, отставляя в сторону почти полный стакан.

- Поговорить. - Марк усмехнулся. - Более пока ничего.

Вокруг веселье расходилось все больше. Удалые парни в серебре и с гитарами разошлись не на шутку, и к ним добавился тапер. Перед сценой вовсю отплясывали подпившие пары, шлюхи вертели задами, изображая что-то вроде канкана. Командор усмехнулся, глядя на совсем уж непотребный вид некоторых из них.

- Тяжело без таких вот миз? - поинтересовался Дуайт.

- Кому?

- Тебе, святой отец.

Марк выпустил несколько лихих табачных колец.

- Дьявол искушает служителей церкви постоянно. Но... Господь вседержитель дает мне силу.

Дуайт кивнул. Дает...

Милтон казался вполне захолустным городишкой. Да и был таким. Три улицы, пять десятков домов. Частокол из бревен, чахлый, заваливающийся, обсиженный воронами. Рейнджеры, завидя его, хохотали, потом перестали. Шары, издали казавшиеся вороньими гнездами, оказались головами. Детскими, женскими. Все лица были белыми. Все, до единого.

Дуайт, заезжавший один из первых, почесал щеку через маску. Вернее, попробовал почесать. Кожа зудела после последней татуировки, хорошо, что перестала болеть. Рядом нервно кашлянул Паркс.

- А? - Дуайт покосился на него.

- Не нравится мне этот хренов городишко. - Паркс явно нервничал, дергался, крутил головой по сторонам. - Хренов городок.

Отвечать Дуайт не стал. Городок не из приятных, это точно.

Ворота нараспашку. Караульный-метис, тощий тип с желтоватой нездоровой кожей, стоял у столба, опираясь на длинный барабанный карабин. Глаза, мутные, больные, метались по сторонам, не останавливаясь. Первый автомобиль, легкий разведывательный багги, остановился, окутавшись песком. Броневики вставали, ворча двигателями. Дуайт привстал, наблюдая.

Рейнджер толкнул караульного, выбив карабин и ловко его поймав. Желторожий качнулся, начиная падать. Момент, когда он рванулся к одному из 'песчаных братьев', уловили сразу несколько человек. И несколько стволов, нацеленных на караульного. Застать врасплох человека, ждущего неприятностей, можно. Но не часто. Желторожему жителю Мидлтона не повезло.

Хотя стрелять в него никто не стал. Пусть и звук моторов в городке слышали явно не одни уши. Рейнджер ушел в сторону, подсек подножкой и ударил прикладом карабина его же бывшего владельца. Затылок треснул, вминаясь, и зараженный дьявольским злом погиб, разок дернувшись и не издав ни звука.

- Три машины направо, три налево. Отряд Маккарти - ко вторым воротам вдоль частокола. - 'Уоки-токи', собранные одна из трех, хрипели, но голос Шепарда не искажали. Тогда Шепард был еще майором. - Остальные - двигаемся к площади.

Броневики дружно рыкнули, не жалея топлива. Да, тогда топлива хватало. Как и броневиков. Отряд покатился по главной улочке, в сторону небольшого собора, построенного еще перед Великой войной потомками основателей. Крест, венчающий шпиль, издалека казался странным. Вблизи странность пропадала.

Отца Мэттью, недавно рукоположенного служить в Мидлтоне, раздели, выпотрошили и примотали к кресту его же собственными кишками. Символ на груди, вырезанный грубо и жестоко, Дуайт не знал. Да и какая разница?

- Твою мать... - Шепард выругался, потом выругался еще, куда забористее. А пронять его удавалось не часто. И рыкнул. - Аутодафе.

Моррис, тогда еще постоянно гладко выбритый, без шрама поперек глаза, хотя и со всеми остальными, с обоими ушами, выдохнул. Дуайт очень сильно хотел сплюнуть, но в маске это было проблемно.

Аутодафе.

Толпа, застывшая на площади, сидя на корточках и стоя на коленях, шевелилась общей массой, шептала накатывающими песчаными волнами, волновалась единым серым пятном. Еле слышно скрипели за спинами открываемые двери. Те жители, что не поддались дьяволу, что не заразились адским семенем с Terra los diablos, закономерно хотели избежать грядущего. Но поздно.

Дуайт не осуждал их. Струсили, не попытались противостоять безумцам? Сильных духом куда меньше сильных телом. Но расплата для всех жителей Мидлтона будет одинаковой. Огонь исцелит даже самые малые признаки заразы и покажет пример прочим. Осталось лишь взять ведьму, что не пряталась от них.

Высокая сухая женщина, в разлетающихся под ветром остатках просторного белого платья, стояла в самом центре толпы. Стояла, не отводя черных, таких же, как и ее эбеновая кожа, блестящих глаз от рейнджеров, строящихся на площади. Дуайт удивился. Три ранее проведенных аутодафе обычно сразу начинались с беснований и проявляющейся демонической сущности.

- Вторые номера - закрыть тыл. - Шепард, блестя скрещенными клинками кокарды на неизменной шляпе, поправил свою маску, удобную, старую, из резины и с вечным шлангом, уходящим к баллону. - Осторожно, парни. Эти гребаные цветные опасны.

Опасны? Да ладно, босс. Дуайт покачал головой, поднял винтовку, выбирая первую цель. Звякнула цепь, опоясывающая командора Эверетта, ехавшего с Шепардом. Рейнджеры, поскрипывая амуницией, замерли, ожидая начала. Если священник идет первым в бой - жди большой беды.

Ведьма усмехнулась. Чертовка просто взяла и усмехнулась, блеснув удивительно белыми и ровными зубами. Серая грязная стая вокруг нее зашевелилась, разворачиваясь к 'пустынным братьям'. Пара десятков одновременных щелчков предохранителей хрустнули звуком ломающейся кости. Моррис, прикрывая спину Дуайта, что-то глухо пробубнил. Уловить можно было только знакомых 'долбанных цветных' и прочих 'гребаных ублюдков'. Дуайт расставил ноги, прижимая винтовку к плечу.

Позади что-то громко скрипнуло.

- Срань господня... - Дуайт не стал оглядываться, хотя прорвавшийся через кожу маски крик заставил его вздрогнуть. - Дева Мария!

Свора ведьмы двинулась вперед. Поскакала, покатилась, попрыгала. Блестящие бессмысленные глаза, раскрытые жадные рты, растопыренные острые пальцы. Вперед, вперед, на людей, жри-рви-ломай-убивай!

Загрохотали винтовки, раскатисто грохнули несколько карабинов, выпуская своих подружек на свободу. А вот пулеметы зарокотали за спинами, поливая что-то, ворочавшееся в трещавших и грохочущих домах. Но Дуайту было не до этого.

Командор Эверетт, высокий, сильный, в бьющемся на ветру плаще с красной каймой, застыл. Наверняка, если бы мог, он бы кричал. Твердокаменная земля площади, взорванная изнутри, еще оседала густым облаком пыли. Разодрав почву, жирно поблескивая алым соком, командора оплели толстые мускулистые щупальца. Схватили, крепко перекрутившись, пережав шею, не давая ему пошевелиться.

Ближайшая тройка рейнджеров бросилась на выручку. В воздух поднялось еще одно облако пыли, оставшейся от разлетевшейся земли. А вот сейчас крик прорвался через маски, взмыл вверх звериным воем, режущим слух. В провале, поймавшем 'братьев', переливаясь жирными кольцами, кишмя кишели алые огромные личинки. Густо облепив людей, вгрызаясь в плотную выделанную кожу, в толстые брезентовые ремни, в плоть, в глаза, во внутренности.

Ведьма все также улыбалась, не двинувшись с места, лишь блестела зубами.

Толпа оказалась совсем рядом, вереща и бросаясь вперед.

Сзади скрежетало, пулеметы рокотали, начав захлебываться.

Дуайт выбрал первую цель: худого старика, голенасто несшегося к нему, скалившего остатки зубов и что-то дико визжащего. Все одержимые, раздери их Козлоногий Джек, всегда одинаковы. Разница только в том, стали ли они такими до или после смерти. Дуайту не повезло, дед явно был жив. Вот и скакал козлом, наплевав на анатомию и физические законы.